– Это все по предварительным докладам?
Все ответили утвердительно.
– Тогда скажите, стоит ли нам, по-вашему, приближаться к Нью-Провиденс?
В ходе долгой дискуссии о подробном исследовании планеты выяснилось, что возражений ни у кого нет: все хотели взглянуть на родину предков.
– Все согласны? – спросил Дрейк, прерывая обсуждение через двадцать минут. – Я тоже. Дамы и господа, мы идем к планете!
Глава 12
Напье гораздо больше по размеру, чем Валерия, и эффект гравитационной линзы в ее системе сильнее, поэтому точка перехода Напье – Вэл находилась довольно далеко от самой звезды. Вдобавок Нью-Провиденс оказалась от флота по другую сторону звезды, и с ускорением в половину стандартного корабли добирались до нее двадцать один день.
На шестой день корабли построились друг за другом и шли с ускорением по направлению к Напье. Они пройдут довольно близко к звезде по траектории, напоминающей кометную, и сбросят скорость до внутрисистемной, чтобы подойти к планете и встать на парковочную орбиту.
На время полета Дрейк предоставил все приборы дальнего наблюдения на борту «Дискавери» и «Александрии» в распоряжение ученых. Флот проходил недалеко от двух внешних планет системы – газовых гигантов размером примерно с Юпитер в Солнечной системе, а исторические документы говорили о наличии на их лунах станций по добыче полезных ископаемых. Такая промышленность действует во всех населенных системах, где есть газовые гиганты, и если в системе Напье сохранилось технологически развитое общество, то станции должны были остаться в рабочем состоянии. Однако ни телескопы, ни инфракрасные сканеры, ни высокочувствительные радиоантенны не зафиксировали никаких следов человеческой деятельности. Обе луны, Снежок и Лагранж, были пустынны.
Следующую возможность для научных изысканий давала сама Напье, на расстоянии 60 миллионов километров от которой проходил флот в середине пути до планеты. Точка перехода Вэл – Напье располагалась высоко в южном полушарии системы, так что необходимо было изменить плоскость движения флота при приближении к перигелию. Целый день фотонные двигатели кораблей работали, чтобы приблизить их курс к плоскости эклиптики, затем флот повернул и начал торможение.
Сразу после того, как корабли обогнули Напье, ученые установили неусыпное наблюдение за Нью- Провиденс, пытаясь пробиться сквозь завесу тишины, окружавшую планету, но, как и в случае с источниками энергии, потерпели неудачу: приборы ловили только тихое шипение двигателей.
Дрейк объявил на «Дискавери» боевую тревогу через двадцать дней и шестнадцать часов после выхода из подпространства. В иллюминаторах плыла Нью-Провиденс, похожая на бело-голубой мраморный шарик, рядом с ней серо-белый спутник, Лаэрт, который местные поэты сравнивали с земной Луной.
Вскоре после того, как флот обогнул Напье, Дрейк созвал всех пилотов кораблей-разведчиков.
– Перед тем как послать флот на низкую орбиту над Нью-Провиденс, джентльмены, я должен знать, что это безопасно. Поэтому мы запустим четыре вооруженных «разведчика», а большие корабли останутся на расстоянии двух миллионов километров. «Катерина» и «Пьяница» пройдут по верхней границе атмосферы, чтобы получить снимки двух скоплений городов в противоположных полушариях, их видно на старых картах. За ними последуют «Летучий дурак» и «Паутинка», сбросят скорость и сделают два полных оборота по орбитам, проходящим через полюса. Затем, если все пройдет гладко, «Дискавери» выйдет на парковочную орбиту, за ней – «Александрия», а танкеры останутся на линии Нью-Провиденс – Лаэрт, где, если потребуется, смогут служить коммуникационными реле «земля – орбита».
Остаток перелета пилоты отрабатывали этот план и к моменту подхода «Дискавери» на оговоренную дистанцию уже рвались в бой.
– Готовы, лейтенант Холл? – спросил Дрейк.
– Так точно, командир, – отозвался командир «разведчиков» с экрана.
Как и в случае с «Завоевателем», Дрейк высылал вперед разведчиков и размышлял, не столкнутся ли они снова с руинами.
– Запуск по готовности, – приказал он.
– Вас понял, командир. Запуск по готовности. Открыть ангар!
Через четыре часа пришли первые снимки с «Катерины» и «Пьяницы». Все время ожидания крейсер провел в состоянии боевой тревоги, команда проверяла приборы и оружие, и на борту медленно нарастало напряжение. С каждой секундой становилось очевиднее, что худшие опасения подтвердились и планета стала могилой для своего трехмиллиардного населения.
Первый дальний вид пришел с «Пьяницы». На экране появился диск планеты – синий океан и незнакомые очертания континента, они быстро приближались.
– Куда летит «Пьяница»? – спросил Дрейк.
– К Регенсбургу, – ответил лейтенант Кристобаль. – Это был главный метрополис северного полушария. «Катерина» через пять минут пролетит над Терра-Новой.
– Кажется, мой прапрапрадед из Терра-Новы, – сказала Бетани Линдквист.
– А я думал, ваша семья с Земли, мисс Линдквист, – заметил Аргос Кристобаль.
Бетани повернулась к астронавигатору.
– С Земли только
Пилот Марман добавил увеличение, изображение на экране сменилось и внезапно застыло, когда компьютер выбрал один кадр с камеры корабля-разведчика. Это были окраины Регенсбурга, снятые под углом в 45 градусов.
Город стоял на поросших лесом холмах, так что в кадр попали и дома, и лес. Мертвый лес – в небо смотрели голые стволы с симметричными ветками, некоторые деревья были вырваны с корнем, а поваленные так и лежали, словно процесс гниения прекратился.
– Никаких микроорганизмов, – пробормотал Дрейк. – Планета стерильна.
Город стоял такой же мертвый, как лес, он тоже пострадал от непогоды, но сохранился лучше, чем
