смертельна.
– Заходим на Гекату, командир, – доложил пилот шлюпки, указывая на ярко-красный сигнальный огонь на горизонте.
Шлюпка прошла над самым лагерем. Среди мертвого кустарника стояла дюжина временных строений, залитых светом прожекторов. Резкий поворот, пауза – и шлюпка приземлилась в облаке пыли.
– Посадка, сэр, – сообщил пилот через несколько секунд. – Теперь надо подождать, пока выдвинут портативные щиты.
Дрейк кивнул. Через десять минут шлюпку от губительного излучения сверхновой закрыл радиационный щит, и командир бегом кинулся к ближайшему укрытию. Прямо в шлюзе его встретили Грегори Вартон и сержант Вин Крокер, командир морской пехоты на «Александрии».
– Есть новости?
– За эти четыре часа – никаких, командир, – ответил доктор Вартон.
– Как это произошло, сержант?
– Мы не знаем, сэр. Все было нормально, мисс Линдквист даже шутила, когда они готовились к выезду. Прибыв на место, они вышли на связь – и не явились на вечернюю проверку.
– Кто с ней был?
– Капрал Варгас – один из моих лучших, сэр.
– Где они должны были вести поиски?
– У меня в кабинете карта, я покажу, командир, – вмешался Вартон.
Дрейк и Крокер последовали за ним в крохотный кабинет, где на стене висела карта, цветные полоски на ней показывали, как продвигаются поиски.
– Они работали в Университете Гекаты. – Вартон указал на участок карты, отмеченный красной полосой. – Я собирался через несколько дней послать туда большую поисковую группу, но мисс Линдквист захотела осмотреть место пораньше.
– И вы ей позволили?
– Если помните, командир, вы сами приказали мне оказывать ей всяческое содействие.
Дрейк глубоко вздохнул и сел на стул у стола Вартона.
– Ладно, джентльмены, хватит оглядываться назад. Что будем делать?
– Предлагаю начать поиски, сэр, – сразу отозвался Крокер. – На двух машинах установлены радиационные щиты. Они не так эффективны, как стационарные, но это лучше, чем ничего.
– Какой у них фактор рассеивания, сержант?
– Один к тысяче.
– Значит, люди наберут максимально допустимую дозу за четыре часа.
– Это старые сведения, командир. На самом деле времени будет раза в два больше. У меня уже есть четыре добровольца.
– Вы среди них, сержант?
– Так точно, сэр.
– Не надо геройствовать напрасно. Если мисс Линдквист и Варгас целы и невредимы, они нашли укрытие, когда поняли, что не успевают вернуться. Под землей они будут в безопасности до утра. Не хочу, чтобы кто-нибудь подвергался лишнему облучению.
– А если они не в укрытии, командир? – спросил Вартон.
– Тогда они умрут через восемь часов. Так или иначе, в темноте мы их не найдем. Надо ждать до утра, пока радиация не спадет.
Восход Напье застал последние приготовления к спасательной операции. Как только Антарес скрылся за горизонтом, в лагере закипела жизнь: из гаража выехала вереница машин, из укрытия появились люди и начали грузить оборудование. Ричард Дрейк забирался на сиденье первой машины, когда дежурный связист закричал:
– Они отозвались, сэр! Вышли на связь через «Харидан». Вас зовет мисс Линдквист.
Дрейк тихо выругался и ринулся в центр связи.
– Это я во всем виновата, командир! – сказала Бетани, как только Дрейк подошел. – Капрал Варгас хотел ехать в лагерь, а я решила заглянуть под землю, и когда мы вышли, было уже поздно.
– Спокойно, – сказал Дрейк, мигом забыв о фразе, которую составлял в уме последние пятнадцать часов. – Начните сначала.
Бетани быстро рассказала ему о библиотечном компьютере и найденных ими записях.
– Я почти всю ночь их читала, некоторые подробно рассказывают о войне. Кстати, мы ошибались.
– В чем?
– Мы думали, что на Нью-Провиденс началась гражданская война. Ничего подобного! На них напали.
– Кто?
– Пришельцы.
– Простите?
– Вы не ослышались. Местные жители называли их
– Подождите! Вы хотите сказать,
– Я так и сказала.
– Где вы находитесь?
– В большом парке в центре Университета Гекаты. Капрал Варгас собирает машину.
– Оставайтесь на месте, мы будем через двадцать минут. Хочу сам увидеть ваши записи!
Астрономы Нью-Провиденс довольно быстро поняли, что события 3 августа 2512 года объясняются взрывом сверхновой где-то в Антаресском Кластере. Так же быстро, к своему ужасу, они поняли, что единственная звезда, удовлетворяющая всем наблюдаемым условиям, – сам Антарес, а значит, их планета стоит перед угрозой гибели.
Общей реакцией населения было вначале вовсе отрицать сверхновую. Наблюдения астрономов объявлялись необоснованными спекуляциями, а то и вовсе паникерством. Множество ученых, никак не связанных с астрономией, заявляли в средствах массовой информации, что «эти пессимисты» ошибаются. Другие твердили: «Да, Антарес взорвался, но к нам это не имеет никакого отношения. Между нами пятнадцать световых лет вакуума! Никакой взрыв не подействует на таком расстоянии».
Всеобщее отрицание продолжалось три долгих местных дня. Постепенно протесты сменялись анализом, и комментаторы отмечали, что астрономы твердо придерживаются своих заявлений. Прозвучали первые «А что, если…», затем «Что будет…», и наконец – «Когда?». Неестественное спокойствие царило на планете еще два дня.
На пятый день народный гнев против тех, кто принес дурные вести о сверхновой, вылился на поверхность. Вокруг университетов собирались толпы и требовали, чтобы ученые публично отказались от своих утверждений. Запылали пожары, несколько академиков были убиты.
Через неделю беспорядков горячие головы наконец-то поостыли, а факты не изменились – к Напье со скоростью света шла волна излучения сверхновой. Неохотно, с большими сожалениями о том, чего уже не вернуть, народ Нью-Провиденс начал готовиться к эвакуации.
Уже через один стандартный год вся промышленность планеты переориентировалась на создание эвакуационного флота. Основной тип корабля представлял собой шар диаметром в километр, способный вместить миллион человек со всеми пожитками. Согласно плану, каждый из сотни таких кораблей должен был сделать как минимум тридцать рейсов на Мир Сандарсона.
Пока инженеры трудились над созданием эвакуационного флота, ученые Нью-Провиденс исследовали влияние сверхновой на структуру подпространства. До взрыва в системе Напье было три точки перехода – к самому Антаресу, Валерии и Хэллсгейту, солнцу Мира Сандарсона. Однако теперь система Валерии оказалась закрыта, к Антаресу нельзя было попасть, правда, по другим причинам. Тем большим было удивление астрономов, когда они обнаружили искривление гравитационных линий, характерное для точки перехода, в той части системы, где раньше ничего подобного не наблюдалось, – в три раза дальше от Напье, чем остальные точки. Предварительный анализ показал, что новая точка перехода появилась в результате
