липкой красной плоти, Лайра не смогла сдержаться, и из ее горла на роскошный ковер цвета красного вина хлынул фонтан рвотных масс.
Лайра громко закричала, потом всхлипнула, и по ее телу пробежали судороги. Дэр стиснул ее в объятиях, и она мгновенно открыла глаза.
– Все в порядке, солнышко? – Он осторожно заправил прядь волос ей за ухо.
Прикосновение его теплых рук, его голос и нежные объятия сразу успокоили Лайру.
– Да, все нормально. – С трудом сдерживая слезы, она высвободилась из рук Дэра, встала с кровати.
Как оказалось, Дэр улегся спать в джинсах. Его волосы были взъерошены, а подбородок потемнел от пробивавшейся щетины. В глазах же застыл немой вопрос.
– Только не обманывай меня, малышка.
Лайра едва заметно нахмурилась.
– Я же говорю, что все нормально. – Она схватила свою сумку и, прижав ее к животу, направилась в ванную комнату. Глухо хлопнула дверь, и раздался щелчок замка.
Пустив теплую воду и сняв майку, Лайра забралась под душ. Она закрыла глаза и подставила лицо под упругие струи. Вода барабанила по щекам, глазам, подбородку, потом по затылку и по спине. Вода всегда помогала ей прийти в себя и справиться с неприятными ощущениями. По ее телу бежали сотни ручейков, они стекали по животу и ногам, соединялись, становились крупнее, крутились крошечными воронками вокруг ступней и, наконец, исчезали в сливном отверстии.
Но ее память продолжала раскручивать перед ней ленту прошлого – во всех подробностях, не упуская ни одной детали. Увы, от этого Лайра была не в силах избавиться.
Нил тогда избил ее. Потом схватил за волосы и затащил в ванную комнату. Там он швырнул ей несколько полотенец и заставил намочить их. Затем снова взял за волосы и отвел обратно в комнату. Она убирала, а он ужасно кричал на нее, время от времени топая ногой. И еще он пообещал, что накачает ее наркотиками, если и в следующий раз она попытается выкинуть что-нибудь подобное.
Но тогда Лайра даже обрадовалась тому, что ей пришлось чистить ковер. Лучше это, чем прикасаться к нему.
Правда, пытка, как вскоре выяснилось, еще не была окончена. Когда Лайра почистила ковер, Нил отвел ее в небольшой кабинет, тоже расположенный в храме, как раз напротив его покоев. В заливавшем комнату мертвенно-голубом свете черты его лица, казалось, заострились и стали еще более хищными. Прямо-таки дьявол во плоти, подумала тогда Лайра. Вдоль стен кабинета стояли ряды компьютеров и экранов – все это запрещалось иметь в общине.
Очень спокойно, как будто десять минут назад ничего особенного не произошло, Нил сел в кресло и посадил Лайру к себе на колени, обнял ее за талию и стал объяснять ей, что теперь она должна следовать своей особой судьбе. Судьбе, которая предназначена ей свыше. Когда ей исполнится восемнадцать лет, она должна будет стать его новой первой женой и произвести на свет нового мессию. Этот ребенок будет воспитываться в общине, а когда вырастет, то станет во главе Церкви Света. Он будет нести Свет в сердца всех верующих и наполнять их надеждой и радостью.
Пока Нил рассказывал ей о пришествии мессии, его член под ее ягодицами становился больше и тверже. Потом его руки скользнули ей под робу и замерли у ее едва наметившейся груди.
Лайру охватил такой ужас, что у нее потемнело в глазах. Минуту спустя все закружилось перед ней и к горлу опять подступила тошнота. Лайра усилием воли подавила этот приступ.
Она знала, что должна скрывать свой страх, иначе Нил напоил бы ее наркотиками. Ее обнадеживало лишь то, что пророчество предписывало ей стать новой первой женой Нила только по достижении ею восемнадцати лет. А это означало, что у нее еще было время.
Лайра снова поставила лицо под теплые струи. Ах, если бы можно было смыть под душем ужасные воспоминания, избавиться от них навсегда.
Нил не вступал с ней в половую связь, но заставлял ее раздеваться. И заставлял ее брать в рот его член. Он всегда с такой силой заталкивал его ей в горло… и она сразу же начинала задыхаться. А потом заставлял ее глотать сперму. И иногда ей приходилось это делать, так как в случае неповиновения он мог снова избить ее или посадить на наркотики. Но чаще ей все-таки удавалось вовремя убежать в туалет и извергнуть это в унитаз вместе с содержимым желудка.
В то время она очень часто плакала. Почти постоянно.
Лайра энергично помотала головой, разбрызгивая капли воды в разные стороны.
Нет, нет, нет! Она не вернется к нему! Ни за что на свете!
Ее глаза снова наполнились слезами – и тут же промылись теплой водой. Нет, она не будет больше плакать. Она не позволит себе быть слабой. Теперь с каждой минутой она становится все сильнее и сильнее.
Лайра убрала лицо из-под мягких теплых струй и повернула горячий кран. Пусть теперь на нее льется горячая вода. Пусть эта горячая вода выжжет из нее память. Вода сделалась еще горячее. И еще…
Лайра сказала себе, что ей нужно сосредоточиться на каких-то других вещах, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Вот, например, сейчас она попытается смыть рыжую краску с волос. Правда, все сразу не отмоется, но если помыть голову потом еще раза два, то скорее всего краски уже не останется.
Ее мысли снова вернулись к ночному кошмару, и в желудке тотчас же появилась тупая ноющая боль.
Лайра на несколько секунд закрыла глаза. Открыв их, сделала глубокий вздох – и вытолкнула из головы отвратительные воспоминания. Вот теперь она сосредоточится на мытье… Потрется как следует мочалкой с душистым гелем и больше не станет вспоминать о прошлом.
Вымывшись, Лайра насухо вытерлась полотенцем, а затем надела чистую майку и джинсы, которые принесла с собой в ванную в сумке. Потом она почистила зубы, тщательно расчесала мокрые волосы и высушила их гостиничным феном. Получилось даже некое подобие прически. Теперь она снова походила на
