который всегда решал его проблемы.
– Еду, – сказал Эй-Джей и повесил трубку. Потом набрал номер аэропорта и позвал к телефону Малкольма. Они зафрахтовали «Боинг-737», чтобы перевезти разросшийся штат сотрудников и сотню репортеров, путешествующих вместе с ними.
– У нас проблема.
– И велика ли она?
– Я не могу сказать тебе по телефону. Просто задержи рейс. Если я не смогу приехать через час вместе с Хейзом, я перезвоню.
– Черт побери, Эй-Джей, у нас в самолете полно прессы. Если мы не будем придерживаться расписания, они заподозрят неладное. Журналисты насядут на меня. Первое правило избирательной кампании гласит – не отклоняться от расписания в присутствии репортеров.
– Час нам не повредит. Два часа, и нам придется что-то предпринимать. А пока накачай писак дармовой выпивкой. – Эй-Джей повесил трубку и рысцой побежал к машине.
В резиденции губернатора он нашел Хейза в коридоре наверху. Тот барабанил в дверь жены.
– Ладно тебе, Нита, я просто хочу с тобой поговорить. – Он обернулся и беспомощно посмотрел на Тигардена. – Она заперлась там.
– Дай мне попытаться. Иди к себе, – сказал Эй-Джей.
– Она хочет развода, мы проиграли.
– Иди к себе.
Хейз неохотно пошел по коридору к себе в спальню, но остановился на пороге, чтобы слышать слова Эй-Джея.
Тигарден негромко постучал в дверь. У него с Анитой всегда были хорошие отношения. На самом деле он считал ее умной и веселой и даже встречался с ней в колледже еще до Хейза. В старые времена они подолгу беседовали, и это имело значение для обоих. Эй-Джей высоко ставил ее ум и ее ценности.
– Нита, это Эй-Джей. – Он еще раз постучал в дверь. – Слушай, если не хочешь со мной говорить, просто скажи об этом. Ладно? Я не хочу барабанить в эту дверь всю ночь. Ты только скажи: «Сгинь, Альберт», и я исчезну. Договорились?
С другой стороны двери не раздалось ни звука. Но Эй-Джей был стратегом. Он всегда пытался решать проблемы по очереди. Ему не удается войти, значит, надо заставить Аниту заговорить.
– Послушай, если я ничего не услышу, Нита, я подумаю, что ты ничего не решила, и так и простою здесь, сдирая костяшки пальцев об это твердое дерево, – негромко уговаривал ее Тигарден через закрытую дверь.
– Уходи, Эй-Джей.
– Послушай… Гм, я уйду. Но только сначала я должен убедиться, что с тобой все в порядке.
– Просто уйди. Оставь меня в покое.
Говорить он ее заставил. Теперь нужно заставить ее думать, взаимодействовать с ним.
– Ты не хочешь быть одна, Нита. Хейза здесь нет, он в своей спальне. Поняла? Здесь только я. Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда. Вспомни, ведь я был твоим другом еще с колледжа.
Эй-Джей познакомился с Анитой на танцах в колледже Свартмор и привез ее в Гарвард, где они с Хейзом учились. Хейз увидел Аниту, и для Эй-Джея начался все тот же сценарий, который повторялся в разные годы с разными женщинами. Хейз был лидером. А Эй-Джею всегда доставалась роль Денниса Дэя.
– Ну, Нита, я хочу убедиться, что с тобой все в порядке…
После долгой паузы он услышал, как женщина отодвинула задвижку. Эй-Джей повернул ручку и вошел.
Анита смотрела на него своими большими карими глазами, опухшими от водки и недостатка сна.
– Что тебе? – сердито спросила она.
– Что? Это не совсем верное слово. Что, это вопросительное слово, когда ты хочешь что-то узнать. А нам нужно… «Почему?» Почему – это слово для определения причины, цели или мотива, – заметил Эй- Джей, его мысли неслись галопом. Он знал, что Анита защищала диплом по английскому языку и ей это может показаться забавным. Он ждал ее улыбки и получил слабый намек на нее.
– Закрой дверь. – Он повернулся, закрыл дверь и запер ее. – Я знаю, что ты пытаешься сделать, Эй- Джей. Ты просто стараешься спасти его шкуру, как ты это делал всегда.
– Я здесь только как твой друг, Нита. Я твой друг. Ведь ты мне веришь, правда?
Аните всегда нравился Эй-Джей. С того первого дня в Свартморе, когда он появился на танцах в клетчатых шортах и майке, курсируя по залу в поисках девушек. Она подозревала, что ей не следовало отдавать предпочтение Хейзу.
– Почему? Вот с этого слова мы и начнем, – говорил между тем Эй-Джей. – Почему ты хочешь развестись с Хейзом?
– Я не хочу, чтобы он стал президентом. Ты знаешь, что он собой представляет, Эй-Джей. Ты понимаешь, что это место не для него. Зачем ты это делаешь?
– Он не победит, Нита. Этого не случится. Если ты из-за этого, то у тебя нет причин для развода. О твоем разводе заговорят по национальному телевидению, папарацци станут постоянно снимать тебя. Тебе придется читать об этом в таблоидах, а Леттерман начнет над этим смеяться. Как раз сейчас Хейз появляется в каждом выпуске новостей. Разведись с ним завтра, и весь президентский поезд пойдет под откос. Но через две недели он уже окажется вне игры. И всем будет наплевать.
– Я не верю, что он выйдет из игры.
– Ты же не видела результатов опросов. Мы пролетаем к югу от Мэйсона-Диксона.
– Но телевидение и газеты говорят не об этом.
– Пресса? Брось, Нита. Ты же не так глупа. Эти ребята действуют по нашей указке. А факты таковы, что на юге Хейза никто не покупает. Вот, смотри. – Он достал из кармана бумаги с результатами опросов, которые на самом деле показывали оглушительную победу Хейза. Но если не знаешь, что именно искать, то они запутают кого угодно. Тигарден положил их на письменный стол и включил лампу.
– Вот подойди и посмотри.
Анита медленно приблизилась и взглянула на распечатку. Эй-Джей начал беззаботно обманывать ее.
– Ладно, смотри пункт «Кандидат, который внушает симпатию», – палец Эй-Джея пробежал поперек к цифре, на самом деле указывающей увеличение по сравнению с прошлым опросом. В графе стояла цифра пятнадцать. – Всего пятнадцать процентов, – солгал Тигарден, намеренно игнорируя настоящий показатель, равный шестидесяти двум процентам. – Теперь «Доверие во время мирового кризиса». Смотрим… Ты видишь, Анита? – Она посмотрела вниз на страницу. – Семнадцать процентов. – Он снова указал на ту же графу. – Там его не любят, Нита. Мы спеклись. Все кончено, – закончил он, надеясь, что женщина это проглотит.
– А Хейз знает об этом?
– Я ему не говорил. Через две-три недели наш воздушный шар лопнет, и мы исчезнем с национального горизонта. Тогда ты сможешь делать все, что захочешь, и не превратишься в героиню новостей.
– Обещаешь? – Ее голос звучал еле слышно.
– Нас разделают под орех. Деревенщины с Юга считают Хейза очередной балаболкой, «саквояжником»[37] из Новой Англии. – Тигарден смотрел в ее мутные от водки глаза и пытался понять, купилась ли она на это. Эй-Джей протянул руку и коснулся Аниты. – Тебе нелегко пришлось, верно, Нита? – Женщина кивнула, Тигарден подошел к ней и обнял. Сквозь одежду он чувствовал жар ее тела. В спальне было холодно, но, странное дело, Анита истекала потом. Эй-Джей не разнимал рук несколько минут.
– Послушай, я буду звонить тебе каждый день. Если что-то измениться, я тебе скажу. С тобой все будет в порядке, да?
Анита долго молчала, потом все-таки кивнула еще раз.
Спустя десять минут Эй-Джею удалось уложить ее в постель. Когда Анита сонно засопела, Тигарден вышел. Он нашел Хейза, по-прежнему стоявшего на пороге собственной спальни.
