— Думаю, что все это не нужно, — неодобрительно произнесла миссис Которая. — Но раз вы просили, то можно показать.
— Ненавижу, — начала миссис Что, — когда она против. Но в конечном счете она всегда права. Пожалуйста, дорогая Середина.
Золотая Середина, улыбаясь, повернула хрустальный шар. В пустоте понеслись звезды, кометы, планеты, пока весь объем снова не заполнила Земля.
— Сначала мать Кэльвина, — прошептала Мэг Середине.
Глобус стал туманным, скрылся за тучами, потом тени начали застывать, проясняться, и они заглянули в неопрятную кухню, где в мойке горой возвышалась грязная посуда. Около мойки стояла небрежно одетая женщина с седыми волосами, свисавшими вдоль лица. Рот ее был раскрыт, и Мэг видела беззубые десны и почти слышала, как она кричит на двух маленьких детей, стоявших рядом с ней. Потом женщина схватила деревянную ложку на длинной ручке и стала колотить одного из них.
— О, какой ужас! — пробормотала Середина, и видение начало расплываться. — Я и не предполагала…
— Все правильно, — тихо сказал Кэльвин. — Хорошо, Мэг, что ты все узнала…
И теперь, вместо того чтобы искать в Кэльвине поддержку и защиту, Мэг сжала его руку так, что ему без слов стало понятно ее состояние. Если бы раньше кто-нибудь сказал, что близорукая, с неправильным прикусом, неуклюжая Мэг пожалеет такого популярного в школе человека, как Кэльвин, ему бы ни за что не поверили. Но сейчас эта жалость казалась естественной, так же как и сочувствие Чарльза Уоллеса.
Тени снова закрутились, а когда хрустальный шар прояснился, Мэг узнала лабораторию матери. Миссис Мюррей сидела на высокой табуретке и писала в блокноте, положенном на колени.
“Пишет отцу, — подумала Мэг. — И так каждую ночь”. И слезы — она так и не научилась их сдерживать — полились из глаз. Миссис Мюррей оторвалась от письма, посмотрела прямо перед собой, как будто увидела и Чарльза, и Мэг, потом опустила голову и сидела, погрузившись в горе, которое она всегда скрывала от детей.
У Мэг высохли слезы. Яростный, горячий гнев затопил ее, внушил потребность защитить — точно такое же состояние было у нее, когда она увидела дом Кэльвина.
— Идемте, — резко потребовала она. — Надо что-то делать!
— Я только хотела помочь… — оправдывалась Золотая Середина.
— О, дорогая, не считайте себя виноватой, — мягко сказала миссис Что. — Не переношу, когда вы подавлены.
— Все хорошо, — успокоила Мэг. — Спасибо вам.
— Тогда поцелуйте меня на прощанье, — попросила Золотая Середина.
Мэг подошла и быстро поцеловала ее. То же сделал и Чарльз.
— Куда вы отправляетесь? На случай, если я захочу проследить за вами? — спросила Середина.
— Камазот, — ответила миссис Что. Мэг не понравилось слово и то, как его произнесла миссис Что. — Но, пожалуйста, не расстраивайтесь из-за нас. Лучше не глядеть на темные планеты.
— Но должна же я знать, что случится с детьми! — сказала Середина. — Самое худшее для меня, когда я полюблю кого-нибудь. Если бы я не любила, я была бы все время счастлива. Прощайте!
— Идемте. — И миссис Которая пошла к выходу из пещеры, в неразличимо-одинаковую серую дымку планеты. — А теперь, дети, не пугайтесь того, что должно произойти, — предупредила миссис Которая.
— Гневайся, маленькая Мэг, — прошептала миссис Что. — Тебе понадобится весь твой гнев.
И тут Мэг схватили и выбросили в пустоту. На этот раз пустота была заполнена липким холодом, он затягивал ее в водоворот, и она почувствовала, как ее пронизывает Мрак, осязаемый Мрак, который хочет поглотить ее и переварить подобно злобному чудовищу.
Затем темнота рассеялась. Была ли она тенью, Областью Мрака? Прошли ли они сквозь нее, чтобы добраться до отца? Потом она ощутила знакомое покалыванье в руках, в ногах и толчок сквозь пустоту, и вот она снова стояла на ногах, задохнувшаяся, но невредимая. Рядом были Кэльвин и Чарльз Уоллес.
— Это Камазот? — спросил Чарльз Уоллес, когда миссис Что материализовалась перед ним.
— Да, — ответила она. — А теперь оглядитесь.
Они стояли на холме. Перед глазами были знакомые деревья — березы, сосны, клены, в воздухе был разлит знакомый привкус осени; земля была покрыта цветами, точь-в-точь золотой рогоз. У подножия холма простирался город, торчали дымовые трубы, как во многих знакомых им городах. В пейзаже не было ничего незнакомого, чужого, страшного.
Но миссис Что подошла к Мэг и обняла ее.
— Я не могу оставаться здесь с вами, — сказала она. — Вы должны отныне полагаться на самих себя. Мы будем рядом, будем наблюдать за вами, но вы не сможете позвать нас на помощь, а мы не сможем помочь вам.
— А папа здесь? — дрожа спросила Мэг.
— Да.
— Где? Когда мы увидим его? — Она была готова сорваться с места и бежать что есть мочи туда, где был папа.
— Этого я не могу сказать. Тебе придется ждать благоприятного момента.
Чарльз Уоллес спокойно посмотрел на миссис Что:
— Вы боитесь за нас?
— Немного.
— Но если вы не побоялись сделать то, что сделали, когда были звездой, то почему вы сейчас боитесь за нас?
— Я боялась, — мягко ответила миссис Что. Она посмотрела на каждого из троих детей. — Вам понадобится помощь, но мне разрешено дать вам только маленький талисман. Кэльвин, твой великий дар — общительность, ты можешь общаться с разными людьми. Поэтому я только усилю твой дар. Тебе, Мэг, я усилю твои недостатки.
— Мои недостатки! — воскликнула Мэг. — Я всегда старалась избавиться от них!
— Правильно, — подтвердила миссис Что. — Однако, я полагаю, они тебе очень пригодятся здесь, на Камазоте. Чарльз Уоллес, в тебе я увеличу только неунывающую жизнерадостность детства.
Откуда-то замерцали очки миссис Кто, и они услышали ее голос.
— Кэльвин, — произнесла она, — вот намек. Для тебя. Примечай. Слушай.
— Где вы, миссис Кто? — спросил Чарльз Уоллес. — Где миссис Которая?
— Мы не можем прийти к вам сейчас, — донесся до них голос миссис Кто. — “Всего я не знаю; понимаю — многое”. Гете. Это для тебя, Чарльз. Помни, что ты не знаешь всего. — Потом голос обратился к Мэг: — Тебе я оставляю свои очки, малышка, слепая, как летучая мышь. Пользуйся ими только в крайнем случае, когда опасность будет велика.
Очки засияли и оказались в руках Мэг. Она бережно спрятала их в нагрудный карман, это придало ей немного отваги.
— И вот вам мой наказ, — сказала миссис Которая, — спускайтесь в город. Идите вместе. Не позволяйте разлучить вас. Будьте мужественны. — Мерцание исчезло.
Мэг вздрогнула.
Миссис Что, гладившая Мэг по плечам, почувствовала, как она дрожит, обернулась к Кэльвину:
— Береги Мэг, заботься о ней.
