Конечно, я держала свои мысли при себе, но к тому времени, когда полицейский оторвал глаза от своих записей и снова облизнул кончик карандаша, была уже на грани безумия.
– Ну теперь, – вздохнул он, листая страницы и покачивая головой, – я почти уверен, что именно ваша подруга где-то с полчаса назад стояла на краю утеса.
От неожиданности я разинула рот, чуть не стукнув челюстью о мокрые колени.
– Что? Вы видели Фиону, говорите? На верху отвесной скалы?
– Да, видел. Конечно же, я понял, что это она, едва вы начали ее описывать.
Это же было сто лет назад! Господи, да этот мужик сумасшедший.
– Маленькая, хорошенькая, с косичками. Да, это она. Я даже остановился и предложил ее подвезти, но она сказала, будто у нее все отлично.
«Наверное, она думала, это лучше, чем попасть в машину к такому ненормальному типу, как ты».
– Кстати, – он постучал себя по носу, – она плакала. Я догадался, а все благодаря хорошей профессиональной подготовке. Ничто не ускользнет от этих мозгов.
Кроме очевидных фактов и элементарной сообразительности, ты это хочешь сказать?
– Но что она делала, стоя на краю скалы и плача, Билли? – Я выговаривала каждое слово почти по слогам. – Она была в порядке? Она не выглядела так, будто, – я сглотнула, прежде чем продолжить, – собиралась прыгнуть, нет?
Полицейский расхохотался.
– Не будьте глупой, Милли, ничего такого страшного в этих местах не случается.
Клянусь, не будь он полицейским, я бы врезала в эту тупую харю.
Взрывчатая смесь растущего нетерпения, тревоги, недоверия и беспомощности грозила снести мне крышу. Я попыталась было изложить эти чувства подходящими словами, когда рация вдруг ожила, требуя срочно прийти на помощь по поводу смертельного случая. Я застыла в ужасе, выпучив глаза, не в силах ни сказать что-либо, ни дышать, ни даже пошевельнуться. Несмотря на мое молчание, Билли шикнул на меня, поднял руку и медленно начал действовать.
– Эх, Господи, – вздохнул он через мгновение со смешанным выражением волнения, насмешки и отчаяния на бледном лице, – это просто кошмарная новость.
Я почувствовала, что вот-вот задохнусь.
– У нас все-таки труп, – кивнул он, однако ему не удалось скрыть улыбку на губах.
Я тихо всхлипнула, прикрыв рот рукой.
– Правда, это собака, которую на дороге к Слайго задавил какой-то пьяный идиот в фургоне. Готов поспорить, это щенок Дервлы О’Нил, и мне придется счищать его останки с дороги. – Его глаза заискрились при этой мысли. – Черт возьми, Дервла завела псину совсем недавно. Я записывал. Когда же это было?
Билли начал листать свой ужасный блокнот, чтобы восстановить историю жизни собаки Дервлы О’Нил и рассказать мне все в подробностях, но я уже выскользнула из машины прямо под ливень. Теперь я пробежала мимо нашей берлоги вдоль кромки воды к утесу.
Нет у меня времени на дохлую собаку, Билли, я должна найти Фиону. И прямо сейчас.
Полная луна освещала мне дорогу, в ее свете капли дождя казались блестящими хрусталиками. Мои промокшие насквозь ноги вскоре налились свинцовой тяжестью, звук шагов заглушал гремящий оркестр волн, ветра и ливня. Мать-природа может быть чертовски шумной, когда пожелает. Я побежала вдоль кромки воды к началу Мейн-стрит, затем повернула налево к утесу, заставляя уставшие ноги шевелиться активнее. Я запыхалась, но все еще продолжала выкрикивать имя подруги в ночь. Мои попытки, однако, не увенчались успехом, поскольку голос перебивал нарастающий шторм. Я рванула вперед.
Когда я добралась до вершины утеса, дождь стоял стеклянной стеной. Я пробежала мимо скамейки, где мы с Фай наблюдали, как Мак ловил свою двадцатифутовую волну. Я огляделась вокруг и затем, несмотря на выцветшую табличку «Опасно! Край скалы», перелезла через низкое ограждение, идущее вдоль тропы, и почти проползла последние дюймы до края скалы. Мое сердце тревожно билось, мне стало страшно, когда я представила, что обнаружу, если загляну за этой край. Я вполне осознавала, что внезапный сильный порыв ветра может сбросить меня со скалы и я разобьюсь вдребезги о скалы внизу, точно так же как доска Мака. Присев на корточки, я для страховки ухватилась за кустик травы и осторожно глянула вниз. Риф был почти скрыт высоким приливом, только кусочек блестящей черной скалы внизу подсказывал, что падение туда не сулит ничего хорошего. Волны не слишком огромные, но беспорядочные и холодные, да еще и ветер. Я снова громко крикнула и тщательно осмотрела скалу, поросшую травой. Потом изучила землю в поисках следов или хоть какой-то подсказки насчет того, куда она могла направиться.
– Где ты, Фай? – позвала я, но ответа не получила.
У меня все внутри дрожало, когда я поднялась, а левая нога заскользила, попав в грязь. Я сама едва не свалилась с обрыва, но думать сейчас могла только о своей лучшей подруге. Почему она стояла здесь наверху одна в дождь, а этот идиот полицейский не вытащил ее отсюда? Что происходило в голове Фай? Я корила себя за то, что так легко позволила ей поступить по-своему. Она могла изображать из себя сильную личность, спрятаться за маску беззаботности, но на самом деле Фай хрупкая и пугливая. Она всегда боялась жизни вообще и одиночества в частности.
– Прости меня, Фай! – закричала я в бурю. – Я должна была пойти с тобой сегодня вечером. Мне ужасно жаль!
Словно насмехаясь надо мной, порыв ветра сбил меня с ног. Почти не дыша, я попыталась ухватиться за что-нибудь, но вокруг ничего не было, кроме дождя и воздуха. Я поскользнулась и шлепнулась на земле. Одна нога нашла опору над краем утеса. Руки утонули в грязи, я откинулась назад, с облегчением уложив голову на мокрую поверхность.
– Боже милостивый, Милли, что ты тут делаешь? Черт побери, ты же чуть не свалилась со скалы.
Громкий голос Мака прозвучал музыкой для моих ушей, он доносился из темноты словно глас архангела Гавриила. Я неподвижно лежала, вслушиваясь в приближающиеся шаги. Вот он надо мной, тянется ко мне,
