– Как скажешь. – Фай восторженно захлопала в ладоши. – У нас есть горячий шоколад и закуски. Кто сможет разжечь хороший огонь?
Ранним утром, после того как мы покинули холодный мокрый пляж и вернулись в наше логово, чтобы выпить чего-нибудь согревающего или горячительного, наше празднество продолжилось. Я сделала горячий шоколад, а Мак взбил его в пену. Дэйв сначала заглянул в свой магазин, дабы подобрать сухую одежду для всех нас, затем остановился у паба двоюродного брата. Снаружи, с закрытыми ставнями он казался пустынным, но внутри заведения шло веселье, подогреваемое спиртным. Хорошо, если знаешь, как правильно стучать. Дэйв прихватил бутылку виски и несколько луковиц, которые они с Фай использовали для приготовления вкусного горячего пунша с сахаром, лимоном и водой.
Успокаивающий напиток согрел мое горло, уже проявлявшее признаки простуды, еще когда я уходила с пляжа. Мак разжег камин, согрев комнату и наши тела. Приятный аромат дыма придавал нашей импровизированной вечеринке атмосферу приключения. Мы чувствовали себя расслабленно и естественно в компании друг друга, гораздо больше, чем когда мы с Фай жили в городе.
Сегодня ночью мы приобрели редкий опыт. Не только стресс Фай, фактически приведший ко всем ночным событиям, тому виной, но также страх Мака, Дэйва и мой, который мы молча разделили, опасаясь никогда больше не увидеть Фай. Невозможно забыть волшебство, открывшееся нам с раненым дельфиненком и его семьей. Оно сплотило нас настолько тесно, что Фай сейчас спокойно сидела на полу в защищающих объятиях длинных стройных ног Дэйва. Время от времени тот влюбленно гладил ее руки, словно пытаясь лишний раз убедиться в ее присутствии. Они ели печенье, обмениваясь улыбками каждый раз, когда их глаза встречались. Фай выглядела счастливее, чем когда-либо, насколько я помню. Я ощутила своеобразный укол ревности, поскольку именно Дэйв, а не я, лучшая подруга, заставил ее почувствовать себя счастливой, но затем стала корить себя за недостойное поведение. Это чувство окончательно исчезло только после того, как Фай подкралась ко мне сзади на кухоньке, куда отправилась за дополнительной порцией закусок. Она обвила руками мою талию, обнимая, словно ребенка.
– Извини, я заставила тебя волноваться, Милли, – тихо сказала она. – Я не хотела напугать тебя.
– Все в порядке, Фай.
– Нет, не все. Мне следовало быть более предусмотрительной и оставить тебе записку, когда уходила, хотя имей в виду, мне и в голову не могло прийти, что во время прогулки буду заниматься спасением дельфинов. Напасти просто сыплются на меня в последнее время со всех сторон. И никогда не знаешь, Милли, что ждет тебя за углом.
Я украдкой бросила взгляд через ее плечо на Дэйва – он из другого конца комнаты с обожанием смотрел на Фай.
– О, я знаю, что у тебя за углом, молодая леди, – прошептала я. – Влюбленный молодой человек, который уже скучает по тебе, хотя ты всего в нескольких футах от него.
Ее щеки покраснели и стали такого же цвета, как ее огненные косички, она подняла плечи и почти коснулась ими ушей.
– Хорошо, я признаю, мне он нравится.
– И ты ему нравишься.
– Еще бы, – озорно хихикнула она. – Знаешь, он сказал мне, будто так переживал за меня, что чуть не заболел.
– Он очень переживал, – ответила я, решив не говорить Фай о слезах Дэйва. Ей совсем не нужно, чтобы на ее маленькие плечи взвалили еще одну вину.
Фай погрызла кончик ногтя, бросила короткий взгляд на Дэйва и теснее прижалась ко мне.
– Я собираюсь дать этому ход, Милли, – шепнула она.
– Чему? Тебе и Дэйву?
– Нет, мне и чертову Берти Ахерну, кому же еще?
Я заговорщически потерла руки.
– Великолепно, Фай, я действительно рада за тебя. Он такой видный; думаю, вы будете счастливы вместе.
– Прекрати, леди, не пытайся выдать меня замуж. Я же только сказала, что дам этому ход, а не рожу детей от бедного парня.
– Ну, это только начало.
Фай уперла руки в бока, выглядя одновременно робкой и решительной.
– Ага, начало. Я хочу получать удовольствие от всего в жизни, то, что я вечно упускала. Видишь ли, сегодня ночью было так плохо, а затем ночь превратилась в сказку. – Она щелкнула пальцами. – Это чертовски холодная сказка, но все равно что-то необыкновенное. Жаль, что никто не видел этого.
Я покачала головой и позволила ей продолжить.
– Поэтому я подумала, ну почему же я не могу сделать то же со своей жизнью? Депрессия сейчас лечится, и я могу побороть ее. Думаю, если я отброшу эти дурацкие фантазии на тему возвращения и воссоединения моей семьи, как в чертовом фильме Диснея, то смогу жить дальше. Господи, да разве у меня уже нет семьи, которая заботится обо мне? Мне надо было попробовать утопиться в штормовом океане, чтобы убедиться, что с этим у меня все в порядке.
Она нежно ущипнула мою руку:
– Ты, Мак и Дэйв, вы сумасшедшие негодяи, и остальные Хеггарти, конечно, тоже, но вы лучшая семья, чем та, которой наградил меня Господь. И кроме того, я уже давно вполне взрослая, знаешь ли. И почему я должна позволять Шону и моему папаше отнимать у меня право быть счастливой с мужчиной и доверять ему? Я имею в виду, ты когда-нибудь видела монахиню с косичками такого чертова цвета? Это бы просто не сработало.
Я громко расхохоталась вместе с Фай.
– Нет, Фай, монахини из тебя точно не получится. Характерец не тот.
