протирала ему лицо влажным полотенцем. Если Каллу хотелось повернуться на бок, он позволял Терезе помочь ему. Она часто шептала что-то ему на ухо, и он отвечал, но таким тихим голосом, что Пи Ай не мог разобрать ни слова. Девочка была быстрой, как ящерица. Она могла молнией пронестись по комнате и выскочить за дверь и при этом никогда ни на что не наталкивалась.
Марию и Джо похоронили в могилах, которые выкопали Билли с Олином. Пришло много людей. Но не ради Марии, а для того, чтобы они могли потом сказать, что видели, как хоронили Джо Гарзу. Билли и Лорена побывали за рекой и раздобыли гробы, простые сосновые ящики. Они пытались разыскать фотографа Муллинза и вернуть ему осла, но Муллинз валялся где-то пьяный, и найти его не удалось. Крушение надежд оказалось для него слишком тяжелым ударом. Билли Уильямс чувствовал себя немного неловко, ведь виноваты во всем были пастухи, а не фотограф. Но они не могли целый день искать пьяного фотографа и привели осла назад в Мексику.
Из их мест на похороны пришли старые сестры и еще несколько женщин. Мужчин было совсем мало. Мясник Гордо прошел мимо с надутым видом. Он все еще злился из-за того, что Мария умерла, и он так и не смог жениться на ней.
— Надо, чтобы было отпевание, — сказала Лорена. У Пи Ая голоса не было, а у Билли с Олином неизвестно, что получится, когда дело дойдет до погребальных песен. Ей вспомнилось пение в Ларедо на похоронах молодой жены помощника шерифа. Пи Ай рассказывал ей, что сам помощник тоже умер. После этого ей еще сильнее захотелось отправиться жить туда, где бы не проливалось столько крови. Вспомнилось, с каким чувством пела тогда проститутка с кудрявыми волосами, словно знала, каково было молодой жене помощника шерифа, если она решилась лишить себя жизни. Несмотря на сомнения в собственном голосе, Лорена решила петь даже одна, если будет необходимо. Она начала «Есть дом за рекой» — в конце концов, река была у них перед глазами, — и к ней вдруг присоединился Олин Рой. У него оказался великолепный баритон, и пел он так проникновенно, что не оставил равнодушными даже зевак из Пресидио, которые стали подтягивать ему.
В ту ночь мрачные мысли не оставляли Лорену. Она никак не могла выбросить из головы ужасную кончину Марии. Заснуть не удавалось, несмотря на все старания. Она лежала на тюфяке рядом с Пи Аем и тряслась от страха, испытывая то же самое чувство, которое заставляло ее желать себе смерти, когда она оказалась в руках у Синего Селезня или когда Мокс-Мокс готовился сжечь ее на костре. Злые люди и обстоятельства могут оказаться сильнее ее. Она вернула себе мужа, а скоро и дети будут рядом с ней, но она не могла побороть в себе ощущение, что отсрочка несчастий временна. На глазах у Клары Аллен умерло трое ее сыновей. Двое детей Марии были с изъянами, а третий, без всяких физических недостатков и красивый, стал преступником. Он убил многих людей, а в конце концов расправился даже с женщиной, которая выносила его. Страх был безотчетным, потому что шел из каких-то неведомых ей глубин. Она и ее семья были в безопасности, но лишь пока. Ее дети еще маленькие, и их могут унести болезни. А один из сыновей может стать таким, как Джо, когда подрастет. Она надеется, что этого не будет, но Мария, наверное, тоже не ожидала такого, когда Джо было столько же лет, сколько теперь Джорджи или Бену.
Страх лишил ее всякого покоя. Она поднялась, затем легла опять. Комната была слишком мала, чтобы по ней можно было пройтись. Она слышала, как дышит Пи Ай и похрапывают во сне капитан с Рафаэлем.
Билли Уильямс с Олином Роем сидели снаружи, пили и курили. Не находившая себе места Лорена решила присоединиться к ним. Виски никогда не привлекало ее, но ей нужно было хоть как-то приглушить свое ощущение беззащитности и невозможности предотвратить события, которые могут оказаться еще страшнее тех, что уже произошли. Ей повезло: она жива и здорова, дети у нее не болеют, а раны у мужа скоро заживут.
Но все это может в одночасье измениться. Ее может настичь следующий Мокс-Мокс, навалиться следующая эпидемия или буря, пожар или война. Мария была доброй женщиной, но судьба относилась к ней отнюдь не по-доброму. Жила она тяжело, а закончила ужасно. Это было предупреждение, но предупреждение об обстоятельствах, которые невозможно предотвратить, или об угрозе, которую нельзя отвести.
Лорена накинула плащ Пи Ая и вышла из дома. На дворе стояла холодная ночь. Мужчины расположились на некотором удалении от дома. Они развели небольшой костер и сидели, уставясь на огонь. Из рук в руки переходила бутылка виски. Лорена направилась к костру.
Мужчины увидели ее и почувствовали себя неловко. Она была любезна с ними, а Билли Уильямса навсегда сделала своим союзником, проявив необыкновенную доброту к Марии. Марии было бы гораздо тяжелее умирать, если бы она не знала, что Лорена позаботится о ее детях.
Билли с Олином провели на границе большую часть своей жизни и помнили Лорену еще с тех времен, когда она была молодой и красивой проституткой в Лоунсам Дав. Оба они навещали ее. Олин Рой вспомнил француза Ксавье Ванза, который был так влюблен в нее, что с горя сжег свой салун и себя вместе с ним, когда узнал, что Лорена уехала на север с компанией «Хэт крик». Никто из них не предполагал встретить ее спустя столько лет, да еще в качестве жены долговязого Пи Ая. В ней поубавилось изящества и свежести, но она оставалась все такой же видной и умелой. Иначе как бы она смогла ампутировать ногу Вудроу Каллу и благополучно доставить его, преодолев сотню миль по пустыне. Не каждому мужчине такая задача оказалась бы по плечу. И вот теперь она направлялась к их костру, набросив на себя большой плащ своего мужа. В лихорадке последних дней никто из них не вспоминал о своих прежних встречах с Лореной. Но теперь в голове у каждого мелькнула одна и та же мысль, а помнит ли она, что они были когда-то в числе ее посетителей?
— Не могли бы вы дать мне немного выпить, джентльмены? — спросила Лорена. — Я продрогла.
— Вот, мэм, мы только что открыли новую бутылку, — с готовностью откликнулся Билли, протягивая ей бутылку. — К ней еще никто не прикладывался.
Лорена взяла бутылку и сделала глоток. Виски обожгло горло, но она присела у костра, поплотнее запахнула плащ и сделала еще несколько глотков. Затем накинула на голову капюшон и отпила еще. Мужчины замолчали при ее появлении, чем вызвали у нее легкую досаду. Ее раздражало, что мужчины чаще всего чувствовали себя неловко в ее компании. С этими она была любезна — почему они немедленно прекратили разговор, стоило ей только появиться? Даже Пи Ай иногда чувствовал себя скованно в ее обществе. Сейчас она делала то же самое, что и мужчины: сидела у костра и пила виски. Почему они молчат?
— Я не собираюсь вмешиваться в вашу беседу, — сказала им Лорена. — У вас нет нужды прекращать разговор только из-за того, что здесь я.
— Мы не говорили ни о чем особенном, — отозвался Билли. — Просто вспоминали Марию.
— Расскажите мне о ней, — попросила Лорена. — У меня не было времени, чтобы узнать ее как следует.
— Она была замужем четыре раза, — сообщил Билли. — Трое ее мужей были убиты, а четвертый сбежал. Я никогда не был высокого мнения ни об одном из них, но это было ее дело, а не мое. А потом свихнулся Джо, — добавил он.
— Она была счастлива когда-нибудь? — спросила Лорена.
— Мэри? Да, мы много танцевали, — ответил Билли.
— Мне кажется, вы оба были неравнодушны к ней, — заметила Лорена. — Похоже, что так, иначе бы вас не было здесь. Кто-нибудь из вас предлагал ей руку и сердце?
— О, да. Я предлагал, — отозвался Билли. — Она не захотела, но мы все равно ладили с ней.
Олин Рой хранил молчание. Его разочарования, связанные с Марией, были слишком глубокими, чтобы их можно было выразить словами.
— Кто-нибудь из мужей относился к ней хорошо? — поинтересовалась Лорена.
Теперь молчали оба. Им было известно немногое из того, что происходило в семейной жизни Марии. Когда она жила с Роберто Санчесом, ее лицо часто украшали синяки. По всей видимости, он бил ее, хотя она никогда не говорила об этом. Карлос Гарза был пастухом и постоянно пропадал на пастбищах с другими пастухами. Хуан Кастро был скрягой. Кроме своего акушерства Мария, пока была замужем за ним, постоянно подрабатывала уборкой у белых людей за рекой. Бенито был просто лентяем, хотя и беззлобный.
Но была ли Мария счастливой когда-нибудь? Оба могли припомнить ее улыбку и смех, и выражение
