они к окну. Стекло взорвалось осколками, и внезапно в комнату ворвался холодный ноябрьский воздух. Кружевную штору швырнуло Хачмену в лицо, когда он наклонился и выглянул на улицу через острые обломки стекла. Внизу бежали люди, где-то кричала женщина. И Хачмен сразу понял почему.
Велланд упал прямо на ограду из кованого железа, и даже с высоты четвертого этажа было ясно, что он мертв.
Инспектор Кромби-Карсон выглядел человеком, который едва ли делает скидки на человеческие слабости, свои или чьи-нибудь еще. На его маленьком лице глаза и губы, казалось, еще от рождения сдвинулись к носу, а все промежутки кожи между ними исчезли. Но среди этого нагромождения черт каким- то образом находили себе место роговые очки, песочного цвета усы, одна большая бородавка.
— Все это чертовски неубедительно, — произнес он по-военному отрывисто, с нескрываемой враждебностью глядя на Хачмена. — Вы выехали из дома в воскресенье, приехали сюда из Кримчерча и зашли к мисс Найт, чтобы вместе выпить?
— Совершенно верно. — Хачмен почувствовал себя совсем отвратительно, когда заметят в толпе внизу съемочную группу с телевидения. — Мы знакомы еще со студенческой поры.
— И ваша жена не имеет ничего против подобных поездок?
— Э-э-э… Моя жена не знает, где я. — Хачмен изогнул губы в подобии улыбки и попытался не думать о Викки. — Я сказал ей, что собираюсь на часок на работу.
— Понятно. — Кромби-Карсон взглянул на Хачмена с отвращением. С самого начала допроса он не делал попыток прикинуться 'таким-же-человеком — как-и-ты-только-в-форме', что делают очень многие полицейские, чтобы облегчить отношения с допрашиваемым. Он делал свою работу, за которую, он полагал, его должны ненавидеть, и был более чем готов ненавидеть в ответ.
— Как вы отнеслись к тому, что мистер Велланд был уже здесь, когда вы прибыли?
— Я не возражал. Я знал, что он здесь еще до того, как выехал из дома. Я же сказал, что заехал выпить и поболтать.
— Но жене сказали, что едете на работу?
— Ситуация дома несколько сложная. Моя жена порой… беспричинно ревнива.
— Вам не повезло. — Кромби-Карсон сжал губы, и на мгновение его лицо совсем сморщилось. — Просто удивительно, сколь много мужчин я встречаю, которым приходится нести этот крест.
— Что вы пытаетесь сказать, инспектор? — нахмурился Хачмен.
— Я никогда не пытаюсь сказать что-либо. Я прекрасно владею языком, и мои слова передают именно то, что я в них вкладываю.
— Но вы, кажется, имели в виду нечто большее?
— В самом деле? — Кромби-Карсон выглядел по-настоящему удивленным. — Должно быть, вы поняли мои слова превратно. Вы бывали здесь прежде?
— Нет, — сказал Хачмен инстинктивно.
— Странно. Люди, живущие на первом этаже, утверждают, что ваша машина…
— Я имею в виду, днем. Вчера вечером я был здесь.
Инспектор позволил себе сдержанно улыбнуться:
— Примерно до половины двенадцатого?
— Примерно до половины двенадцатого, — согласился Хачмен.
— И как вы объяснили это жене?
— Сказал, что был в баре.
— Понятно. — Кромби-Карсон взглянул на сержанта в форме, стоящего рядом с Андреа. Сержант медленно кивнул, сообщая ему что-то непонятное для Хачмена.
— Теперь вы, мисс Найт. Насколько я понимаю, мистер Велланд решил навестить вас сегодня утром.
— Да, — устало произнесла Андреа, выдыхая клубы серого табачного дыма.
— Похоже, воскресенье у вас насыщенный день.
— Напротив. — Андреа не подала вида, что заметила намек в реплике Кромби-Карсона. — По воскресеньям я отдыхаю.
— Очень хорошо. Значит, после того как мистер Велланд пробью здесь около часа, вы решили, что будет неплохо познакомить его с мистером Хачменом?
— Да.
— Почему?
— Что почему? — Андреа удивленно подняла брови.
— Почему вы решили, что школьный учитель-коммунист и специалист в области управляемых ракет непременно должны познакомиться?
— Ни их профессии, ни их политические взгляды не имеют к этому делу никакого отношения. Я часто знакомлю своих друзей.
— В самом деле?
— Да. — Андреа побледнела, но все еще сохраняла самообладание. — Реакция друг на друга людей различных профессий часто интереснее, чем…
— Охотно верю. — Кромби-Карсон засунул руки в карманы плаща и бросил короткий взгляд на улицу. — И сегодня утром, когда ваши гости реагировали друг на друга интересным образом, мистер Велланд решил забраться на кофейный столик и поправить штору?
— Да.
— А что было со шторой?
— Она не задергивалась. Бегунок застрял в направляющих.
— Понятно. — Кромби-Карсон подергал за штору. Крючки с легкими щелчками свободно скользили по направляющим.
Андреа взглянула на него в упор.
— Должно быть, Обри исправил, что там было не так.
— Возможно. — Инспектор угрюмо кивнул. — Если он все еще работал, он мог схватиться за карниз, когда почувствовал, что столик опрокидывается. Так он, быть может, оборвал бы карниз и все остальное, но не выпал бы из окна.
— По-моему, он уже закончил, — сказал Хачмен. — Я думаю, что, когда столик опрокинулся, он как раз собирался слезать.
— Вы оба были в комнате, когда это случилось?
— Да, но мы не смотрели в его сторону. Зазвенело стекло, и он… исчез.
Кромби-Карсон взглянул на Андреа недоверчиво.
— Насколько я понимаю, помимо математики мистер Велланд вел еще и физкультурную секцию в школе.
— Кажется, да.
— Но как раз сегодня его спортивная подготовка ему не помогла. Может быть, он много выпил?
— Нет. Он ничего не пил.
Лицо инспектора осталось бесстрастным.
— Мистер Хачмен сказал, что вы намеревались выпить вместе.
— Да, — раздраженно ответил Хачмен, — но мы отнюдь не собирались нарезаться сразу по приходу.
— Понятно. Остались лишь кое-какие формальности. — Кромби-Карсон прошелся по комнате, останавливаясь каждые два-три шага и со свистом вдыхая воздух. — Я хочу, чтобы вы оба дали письменные показания. Кроме того, вы какое-то время не должны покидать район без моего разрешения. Идемте, сержант.
Полицейские вышли из квартиры, напоследок окинув взглядом обстановку, и в тот краткий момент, пока дверь была открыта, квартира заполнилась гулом мужских голосов с лестничной площадки.
— Приятный тип, — произнес Хачмен. — Очевидно, служил раньше в колониальной полиции.
