влечение. Нет, подумал он, мне нравится та, что передо мной.
— Обожаю усатых женщин, — подтвердил он. — По-моему, они ими приятно щекочут.
Николь приложила к верхней губе прядь волос.
— Так хорошо?
— Потрясающе, — кивнул Саймон. — Сможешь так есть?
Он выбрал ресторан неподалеку от Горда, переоборудованный из фермы, со столиками во дворе. В путеводителе «Гол-Мийо» говорилось, что шеф-повар — восходящая звезда. Они обедали долго, чувствовали себя непринужденно, много смеялись и выпили чуть больше, чем надо бы. Потом, за кофе, Николь спросила, с каким настроением он возвращается в Лондон.
Глядя на поднимающуюся к кроне тенистого платана струйку сигарного дыма, Саймон думал, что его ожидает в это время завтра. Вероятно, бутылка минеральной воды и клиент, отчаянно борющийся за место на рынке.
— Не могу сказать, что очень рвусь туда, — ответил он. — Беда в том, что все это уже было — те же старые проблемы у клиентов, люди, с которыми работаю, до чертиков надоели… — Он остановился и подул на кончик сигары, пока под пеплом не засветился огонек. — Думаю, дело в том, что мне надоело. Раньше очень нравилось, теперь нет.
— Но тем не менее ты не бросаешь это дело.
— Есть одна слабость: люблю деньги. — Грустно улыбнувшись, он посмотрел на часы и дал знак подать счет. — Извини. Мне пора.
Они помолчали, пока он расплачивался. Потом Саймон достал из бумажника визитную карточку и протянул ей через стол.
— Здесь лондонский номер телефона. Если когда-нибудь появишься, дай знать. Может быть, вместе поужинаем.
Николь надевала дымчатые очки. Оставив на кончике носа, поглядела поверх них на него.
— Я думала, ты ужинаешь только с клиентами.
— Ты могла бы стать перспективным деловым объектом. — Она недоуменно подняла брови, а Саймон ухмыльнулся. — Это наш рекламный жаргон. Так мы говорим, когда закидываем удочки.
Он поехал в отель собирать вещи, а Николь отправилась домой. И он, и она были уверены, что встретятся снова.
Глава 5
Саймон внезапно возненавидел Лондон. Несмотря на все усилия Эрнеста создать уют с помощью цветов и части спасенных из дома картин, квартира выглядела уныло и безлико, как гостиничные апартаменты. Начался долгий пасмурный период, предшествующий английской зиме. Серое небо нависло низким потолком. Ежась от моросящего весь день дождя, люди на улицах боролись с зонтами. Не хватало света. Прованс остался далеким ярким воспоминанием.
Первый рабочий день ничуть не улучшил его настроение. Джордану явно понравилась прошедшая неделя, когда он чувствовал себя хозяином, и ему не хотелось отдавать бразды правления. Он то и дело заглядывал в кабинет Саймона, пытаясь давать советы по делам, как он говорил, государственного значения. Он уселся было на своего любимого конька — затеял разговор о безответственном отношении к делу творческого отдела вообще и творческого директора, Дэвида Фрая, в особенности, — но Саймон его оборвал.
— Давай вернемся к этому позже, ладно? А мне лучше разобраться вот с этим. — Он потряс пачкой документов. — Должен к четвергу досконально ознакомиться с рынком презервативов.
Джордан улыбнулся, обнажая длинные желтоватые зубы. Начинает походить на своих паршивых лошадок, подумал Саймон.
— Лучше ты, чем я, старина, — сказал Джордан. — Всю жизнь ненавидел эти проклятые штуки. Все равно что сосать кларет через соломинку. — И, заржав, побрел к себе в кабинет.
Совет по сбыту презервативов, или, как их неофициально называли в агентстве, «резиновые короли», попросил рассмотреть рекламный заказ стоимостью пять миллионов фунтов. Саймону было известно, что на него целятся два других агентства. Ему хотелось заполучить этот заказ. Счет не ахти как велик, но заказ открывай интересные творческие возможности. Тема «Секс и социальная ответственность» — мечта создателя рекламы — могла стать основой для эффективной, захватывающей воображение работы, прямой противоположности рекламе фасованных товаров, производимых главными клиентами агентства. Да и в Сити будут довольны нескольким лишним миллионам в обороте. Как выразился Джордан, это станет резиновым перышком в шляпе агентства.
Саймон просмотрел документы, которые к совещанию в четверг будут переплетены в отпечатанный на глянцевой бумаге том, старательно исполненную бумажную подпорку, свидетельство, что агентство справилось с домашним заданием. Взвесив на руке дюймовую стопку бумаг, Саймон со вздохом заставил себя сосредоточиться.
Предшествовавшие представлению проспекта дни проходили в мелких стычках между отделами. Исследовательская служба обвиняла творческих сотрудников в том, что они не учитывают результаты их исследований. Творческие сотрудники дулись и жаловались на нехватку времени. Отвечающие за связь со средствами массовой информации сетовали на то, что выделено мало средств на проведение кампании в масштабах страны. Администраторы жаловались на неразумное, ребяческое поведение всех остальных. Стеная и ворча, агентство продвигалось к четвергу. Сотрудники задерживались допоздна, брюзжа по поводу нагрузки и варварских часов работы. Всегда одно и то же, думал Саймон. Дай им три дня или полгода — все одно. Паника была частью игры.
«Резиновые короли» запаздывали. Представление проспекта было назначено на половину третьего. Дежурная на входе убрала подальше свой номер журнала «Хелло!», в зале заседаний в двадцатый раз проверены таблицы, секретарям велено принять озабоченный вид, из заставленной комнаты творческого отдела изъята мишень для игры в дротики, в уборной рядом с залом заседаний поставили свежие рулоны бумаги — «Группа Шоу» была во всеоружии, готова к новой победе. Стараясь казаться спокойными и уверенными в себе, участники совещания собрались в кабинете Саймона.
Было уже почти три часа. Эти ублюдки опаздывали. Высказывались самые страшные предположения. Обедают с представителями другого агентства. Отдали им заказ и теперь отмечают. Сволочи. Вся работа впустую. Могли бы и позвонить. Должно быть, слишком заняты — доканчивают третью бутылку портвейна.
В кабинете Саймона было полно дыма и пессимизма. Сунув голову в дверь, Лиз сморщила нос.
— Они здесь. Семеро. На одного больше.
Проклятье. В команде агентства только шестеро. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы один из клиентов оказался в конце стола наедине с самим собой. Такие мелочи клиенты воспринимают очень болезненно, считают, что к ним не проявлено должного уважения.
Саймон оглядел присутствующих.
— Требуется еще одна голова. От кого больше всего пользы?
Предложили, выбрали и вызвали внушающего доверие серьезного молодого человека из планового отдела. Саймон пошел встречать гостей.
Они напоминали маленькое сборище коммивояжеров: семь черных, похоже, кожаных кейсов, семь строгих костюмов, семь серьезных физиономий. Определив старшего по положению «резинового короля», Саймон, излучая радушие, потряс ему руку.
— Извините, что заставил ждать. Один из бесконечных звонков. Здравствуйте.
— По-моему, мистер Шоу, извиняться следует нам. Один из бесконечных обедов, — сверкнув зубами, возразил «резиновый король». Румянец на щеках свидетельствовал, что выпито не менее трех порций джина. Интересно, подумал Саймон, высидит ли он переговоры, не задремав.
Он повел толпу по коридору, мимо прилежно склонившихся над клавишами секретарш, в роскошный
