под ними клыки скал. Ей вспомнился совет мисс Рози. Она осторожно вывела катер подальше в море, оставив далеко позади опасные рифы, и лишь затем повернула к острову, где собирались участники пикника.
Но скоро солнце стало слишком припекать, несмотря на белый навес, закрепленный над головой. Тогда Пандора уступила штурвал Бену и, забросив в море леску с наживкой, уселась, глядя вслед стремительно убегающим вдаль пальмам Малого Яйца.
— Как ты думаешь, они и Малое Яйцо так же испортят, как испортили большой остров?
— Пожалуй, да, — ответил Бен. — Я слышал, что некоторые участки в северной части уже проданы американцам. Так что скоро у нас появятся свои «Биг Маки» и «Пицца Хат».
— А можно это все остановить, как ты думаешь?
Бен покачал головой.
— Нет, вряд ли… Среди прихожан наших многочисленных церквей есть, конечно, умудренные опытом хорошие люди, которые пытаются что-то сделать, но в то же время, — Бен горько ухмыльнулся, — один из виднейших наших прихожан как раз и занимается активной распродажей острова. Я не против того, чтобы люди приезжали к нам и пользовались вместе с нами тем, что имеем мы. Но я против того, чтобы кто-то превращал Малое Яйцо в шикарную игровую площадку, в место, куда можно будет приезжать для того, чтобы тут гадить: дурить голову островитянкам, портить наши рифы, напиваться, а потом убираться восвояси. Послушай, что говорят по вечерам перед отлетом все эти приезжие: «Вот доберусь до Нью-Йорка, расскажу всем своим друзьям, каких чудесных телок можно тут снять!», «Ром здесь дешевый, как грязь, а какое тут подводное плавание! И акул здесь можно увидеть больше, чем в Красном море!». Через какое-то время все эти откровения начинают звучать, как скучная, заезженная пластинка. Тогда я беру несколько дней отпуска и отправляюсь на южное побережье порыбачить или просто пожить вдали от всех, в тишине. Вернувшись, я больше не злюсь. Мне лишь жаль этих людей.
Пандора почувствовала, как леска в ее руках натянулась.
— Вот я и поймала нам обед! — закричала она и потянула леску. Рыба сопротивлялась. Пандора начала было опять жалеть, что приходится убивать столь чудесное создание. Но потом она сказала себе, что убивает не просто так, а для пропитания. Такой прагматичный довод одержал верх над угрызениями совести. Пандора втащила рыбу в лодку и, чтобы прервать ее мучения, быстро ударила ножом в жабры. Только потом достала крючок изо рта рыбы.
Бен был явно доволен.
— Ты поймала приличного красного снеппера, молодец.
Море начало менять окраску при их приближении на место. К пикникам на островах этого района Пандора уже успела привыкнуть, но на этот раз, по общему согласию, участники решили избрать особенное место — крошечный островок к югу от Малого Яйца, знаменитый шестифутовыми игуанами, водившимися здесь. Пандора горела желанием поскорее увидеть этих доисторических чудищ. К тому же если дельфины уже пришли в местные воды, то, скорее всего, встретить их можно было как раз здесь. Но все же сезон дельфинов еще не наступил, и поэтому Пандора просто хотела посмотреть на облюбованные ими места.
Стоя вдвоем с Беном у штурвала, они выровняли катер по каменным треугольникам на берегу островка и с ревом бросили судно между видневшимися то здесь, то там рифами. Пандора знала, что Бен мог найти проход к причалу и с закрытыми глазами, и тем не менее сам маневр страшно ей нравился. Нравился грохот двигателя, волны, распадавшиеся надвое на носу катера, коралловые клыки в считанных футах от днища судна.
Не успели они причалить, как Пандора схватила ласты, маску и направилась к морю.
— Я просто должна освежиться, Бен. Вернусь через минуту и помогу тебе. — Она натянула маску, ласты и нырнула. Если когда-то она была здесь, в воде, чужой, то теперь чувствовала себя совершенно как дома.
Сначала она отправилась к рифовой гряде, где они прошли только что и где ее так напугали огромные коралловые клыки. Лежа ничком на волнах, подставив спину горячему солнцу, Пандора наблюдала за играми двух черных рыбок — «французских ангелов». Вокруг косяками ходили красные рыбы-белки и голубые рыбы-попугаи. Пандора повернулась на спину и некоторое время просто мечтала, едва помня о людях, сновавших рядом по берегу.
Еще совсем недавно она ни за что не решилась бы плавать вот так, в одиночку, Пандора вообще боялась одиночества, не отдавая даже себе отчет почему. Сначала с ней всегда бывал отец. Даже если его и не было, она знала, что он скоро вернется. Когда же отец совсем ушел, а ей обязательно требовалось вырваться из удушающей хватки матери, она тут же находила себе Нормана, потом Маркуса, Ричарда, а после Бена. Бен, правда, не был «привязан» к ней. Он был самим собой, ходил собственными тропами туда, куда хотел. В своей жизни он уже достиг той степени самостоятельности, о которой ей, в ее тридцать семь лет, оставалось только мечтать. «Если повезет, — думала Пандора, лежа на волнах. — чудотворные сновидения помогут и мне стать наконец самостоятельной. Чего я хочу, — проговорила она одними губами, не поднимая головы над водой, — так это быть совершенно счастливой в душе».
Она вытянула руки в стороны, опустив лицо в воду. В школе такое положение они называли «плавающим трупом». Ей вновь послышались мягкие тихие удары барабанов в руках Джанин. Нежные звуки, соскальзывающие с натянутых барабанных кож составляли не отдельные фрагменты, а нечто единое целое.
Пандора ухватилась за эту мысль, вдруг пришедшую ей в голову, и, когда вышла из воды, поделилась ею с Джанин, готовившей на берегу еду.
— Все едино, частей не существует, — объяснила ей та. — Все в этом мире взаимосвязано, отдельные части появляются лишь тогда, когда, например, ты, Пандора, пожелаешь разбить свою душу на кусочки. Вселенная едина, как гигантская шелковая рыбацкая сеть. Причем она становится все больше, эта сеть, чтобы отвечать новым условиям, создаваемым некими силами. Ты можешь быть либо тем, кто достраивает единую сеть, либо одной из этих неких сил.
— А быть и тем, и другим сразу, видимо, нельзя, иначе можно рассыпаться на части, так?
— Вот именно. Подумай об этом перед сном.
Пандора вернулась к катеру и взяла ведро со своей рыбой. Мужчины, которые уже закрепили на берегу катера и лодки, собрали дрова для костров и теперь возлежали в гамаках, растянутых меж пальмами над песком, попивая пиво и рассказывая рыбацкие истории. Рядом с Джанин был кусок мяса пойманной кем-то барракуды. Муравьям, терзавшим его, повезло, мясо оказалось неядовитым.
Пандора занялась рыбой, выпотрошила и почистила ее. Джанин поджарила перцы, бататы, раздала всем тарелки, в том числе Окто, рассказывавшему одно за другим самые невероятные из своих морских приключений.
Вскоре Пандора с Беном отправились на поиски игуан. Искать пришлось недолго. Неподалеку они натолкнулись на двух здоровых ящеров, сонно заморгавших при приближении двуногих существ. Пандора замерла.
— Какие красивые! — воскликнула она. — Я всегда мечтала увидеть игуан.
Бен сорвал несколько листьев с ближнего дерева.
— Угости-ка вон ту, которая побольше.
Пандора нагнулась и протянула листья шестифутовому гиганту. Как бы немного смущенно он взял угощение и стал пережевывать.
— Так значит, мечты, сны могут сбываться, Бен? — рассмеялась Пандора.
— Конечно. — Мужчина и женщина присели на корточки, наблюдая, как игуаны нежатся на солнце.
Глава тридцать первая
В жизни Пандоре никогда еще не приходилось в такой степени доверять свою жизнь другому человеку. Хотя, может быть, такое и было, когда она жила с Маркусом. Поэтому она с некоторым
