прочие тесты, приехали в мэрию и встали в общую очередь. Норман боялся всего вокруг так же, как и я. Мы оба оделись в нашу лучшую одежду. Единственный костюм Нормана сидел на его огромных плечах, как пальто на вешалке где-нибудь на складе Армии Спасения. На самом-то деле, я купила этот костюм в магазине «Сен-Винсент де Поль». Правда, я не удержалась и сдала его в химчистку… — Пандора, заколебавшись, продолжила: — Я просто хотела вытравить из него запах бедности. Костюм, конечно же, был чистым. Но, когда ты так беден, как была бедна я, ты все время ощущаешь везде запах бедности. Но ты-то, Бен, не знаешь, что такое бедность.
Бен покачал головой.
— Та часть острова, где я живу, считается бедной. По количеству денег мы, естественно, бедные. Нам не сравниться с богатством губернатора и его жены. Никто не присылает нам приглашений на коктейли, которые проводятся в доме губернатора. Но у нас дружные семьи, все заботятся друг о друге. Голодным никто спать не ложится. Счастье, Пандора, приносят не деньги, а богатые души. Все идет от души. На острове я часто вижу скучающих туристов, у которых ужасно много денег. Они смотрят на мой райский остров и не понимают, что здесь делать. Я думаю, они похожи на пустые пивные банки, внутри у них ничего нет. Я беру этих несчастных с собой под воду, а вечером в баре слушаю, как они рассказывают друг другу о том, что видели на глубине. Во всяком случае, я рад, что под водой они не могут болтать. Что ты мне еще хотела рассказать про Нормана?
— Да нечего уже рассказывать. Мы поженились и поселились на время в маленьком мотеле. На второй день Норман пошел куда-то за пивом. Вернулся в мрачном настроении, принес бутылку виски и стал напиваться уже всерьез. Я попыталась его остановить. Тогда он меня ударил, да так сильно, что сломал нос. Я дождалась, пока он уснет, собрала вещи и уехала домой к матери. Не думала я, что мне придется опять о чем-то просить ее. Но, к сожалению, пришлось. Слушай, Бен. Мой рассказ становится совсем печальным, и он наверняка тебе наскучил. Пойдем лучше посмотрим на твой дом. Ты так хорошо его обрисовал. Я действительно думаю, что мне следует как-то обустроиться, прекратить метаться и пожить на одном месте. К тому же мне не очень-то приятно вспоминать о Нормане. Странно, мне казалось, я напрочь забыла эти несчастливые годы, отгородилась от них, а оказывается, пока нет. Может быть, это все потому, что у меня сейчас слишком много времени на размышления и воспоминания.
Бен положил ей руку на плечо.
— Нет, это Малое Яйцо так влияет на людей. И, хоть остров маленький, здесь можно найти все то, что встречается в вашем большом мире.
— Пожалуй, ты прав. — Пандора поднялась со стула. Пот, от которого некуда было деться, сбежал струйками по ее груди. — Все-таки мне надо наконец привыкнуть к этому постоянному потению. — Она взглянула на Бена и рассмеялась: — Ты тоже весь мокрый!
— Конечно, и я потею, — не стал возражать Бен. — Потеть полезно. Пошли-ка в бар, выпьем холодного пива и взмокнем еще сильнее. А потом отправимся смотреть мой дом.
Сидя в тиши маленького бара у берега моря, Пандора наблюдала, как Джанин убирала со столов. Длинные руки женщины двигались с поразительной скоростью. Сама она при этом ловко сновала в толпе туристов. Как все же красивы жители Малого Яйца! Наверное, такими их делает беззаботная жизнь, не отягощенная мыслями о далеком реальном мире. Джанин дружелюбно улыбнулась Пандоре.
— Ты здесь надолго? — спросила она, подходя к их столику.
Пандора почувствовала мгновенный приступ паники, хотя с чего это, интересно, ей было бояться этой доброй женщины? Неужели только потому, что ее так много в жизни обманывали — сначала Норман, потом Маркус с его бисексуальными наклонностями и, наконец, еще и Ричард? Она дала себе слово, что на этот раз, здесь, на Малом Яйце, будет стараться избегать всяких знакомств. И, хотя сдержать свое слово до конца ей все же не удалось, она была тем не менее уверена, что с Беном она не совершила промашки. Напротив, она считала его счастливой находкой. Что касается остального мира, то на очередную встречу с ним Пандора не спешила. Как дикобраз, потерявший вдруг все свои защитные иглы, она намерена проявлять осторожность и выжидать.
— Надеюсь, что да, — ответила Пандора неуверенно. — Как ты считаешь, понравится мне здесь?
Улыбка Джанин сверкнула, как луч яркого доброго солнечного света.
— Конечно! Правда, тут нет мужчин. — Она взглянула на Бена. — Во всяком случае, тех, кого я могу назвать настоящими мужчинами.
Бен поднял свой бокал с пивом.
— Вот в этом вся Джанин, Пандора, она любит крутых мужчин. И чем они круче, тем больше ей нравятся.
Джанин заметила испуг в глазах Пандоры.
— Эй, подружка, — воскликнула она, — видно, кто-то из мужского племени здорово тебя обидел.
— Ты права. Так оно и получилось, — сдерживая слезы, ответила Пандора.
— В душе ведь все мужчины сволочи. — Джанин облокотилась на стойку бара. Прядь сверкающих черных волос упала ей на лоб. — Послушай… — Она подняла вверх палец. Вокруг них продолжали галдеть туристы, в ветвях деревьев вопили попугаи. Лес шуршал листвой под тихим ветром. По земле сновали крошечные ящерицы с загнутыми хвостами. — Знаешь что, Пандора, если кто-то из мужиков вдруг начинает доставать тебя, надо просто снять с ноги туфельку и как следует треснуть этого гада по голове. Если и это ничего не даст, тогда возьми бейсбольную биту и звездани приставалу посильнее.
— Ты что, шутишь, Джанин?
— Вовсе нет, — вмешался Бен с показным почтением. — Когда она идет работать в бар «666», то всегда берет с собой бейсбольную биту и, если кто из клиентов начинает хулиганить, пускает ее в ход.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — Джанин выпрямилась, выпячивая напоказ свой великолепный бюст. — Вы все, американцы, слишком много думаете. Слушай, а не хочешь ли пойти со мной сегодня в этот бар? Поможешь мне. Сегодня завезут пиво «Лайон», и, черт возьми, ребята опять здорово напьются.
Пандора неуверенно взглянула на Бена. Какое-то мгновение она колебалась, потому что ей совсем не хотелось терять исключительность тех отношений, что установились у них. Вместе с тем она понимала, что они с Беном давно не дети и живут не на Луне, так что отгородиться и спрятаться от остального мира навеки им все равно не удастся.
— Хорошо, — кивнул Бен. — Я привезу ее в бар где-нибудь к девяти, а сейчас, дорогая, нам пора.
Пандора помахала Джанин на прощание. Та стояла, уперев руки в бока, улыбаясь и прекрасно сознавая, что большинство мужчин вокруг и некоторые женщины были просто заворожены видом ее груди. Встряхнув плечами еще раз, Джанин посмотрела вслед Пандоре и подумала: «Ну что за дуреха?» Потом она вдруг нахмурилась: «А я-то сама не дуреха, что ли? Мой-то Окто обитает сейчас где-то на Кубе, делая бизнес на своих наркотиках. Но мне все же жаль ее. Почему — не знаю. Она ведь в безопасности с Беном». Джанин налила себе рому. «В безопасности? Может быть, это и так. Вот Окто, он другой — пират и потомок пиратов. Полный рот золотых зубов, в ухе здоровенная серьга, золотая цепь на шее. И вся полиция Карибов тщетно пытается поймать его. Но это им никогда не удастся, — успокоила себя Джанин — Он ведь знает каждый риф, каждую отмель отсюда до Ямайки».
Взять хотя бы его лодку, под ее дряхлым корпусом запрятан сверхмощный двигатель. А трюм напичкан множеством хитрейших тайников для наркотиков. Поэтому Окто, вечно выпивший, нависающий могучим торсом над штурвалом, мог провезти в этих местах что угодно и куда угодно, по закону или вопреки ему. Джанин любила его всей душой. Для нее, рожденной и росшей в темной хижине в Гондурасе, Окто стал спасением. Он рано вошел в ее жизнь и навсегда остался самым лучшим.
Ее большие глаза с длинными черными ресницами продолжали следить за Пандорой, садившейся на мопед позади Бена. «Во всяком случае, — Бен не причинит этой американке зла», — думала Джанин. Душа женщины, израненная множеством шрамов, приобретенных в долгой борьбе за выживание, не могла не сочувствовать другой исстрадавшейся женской душе. Но в данный момент Джанин больше тревожилась об Окто, с беспокойством ожидая его возвращения. Слишком много ночей прошли без его страстной грубоватой любви. Как уютно она себя чувствовала, когда его голова покоилась на ее груди, когда она сознавала, что имеет достаточно силы в спине и ногах, чтобы принять все его настойчивые мужские ласки.
Джанин вытерла ладонью лоб и повернулась за заказом к клиенту — очередному бело-розовому
