Маскировка применяется в таких случаях главным образом с целью защитить себя от запросов в парламенте, расспросов журналистов и газетчиков и, следовательно, с целью оставить противника в заблуждении. Если таково было намерение тех, кто основывал секретные агентства в Англии эпохи королей Эдуардов с целью окутать свою деятельность тайной и мраком — что маловероятно, — то они преуспели сверх всяких ожиданий. Всякий, кто вознамерится написать о разведке что-нибудь серьезное, должен заранее примириться с определенными ограничениями. Поскольку разведка всегда окутана тайной, которая порождает миф, тема эта слишком расплывчата и неопределенна.
Само по себе слово «разведка» у разных людей связано с различными представлениями. Разведка имеет дело с методами, приемами и трюками, которые могут быть использованы и в будущем, поэтому некоторые считают благоразумным рассказывать противнику о прошлых успехах и неудачах как можно меньше. В связи с тем, что многое в деятельности разведчиков остается незафиксированным на бумаге, теряется навеки в зашифрованных разговорах или, когда что-нибудь по необходимости было напечатано на тонкой бумаге, «по прочтении» предается огню, любой отчет о деятельности в этой области никогда не является полным. Поэтому всякий берущийся за перо рискует возбудить интерес историка, но оказаться неспособным полностью удовлетворить его любознательность. Я, по-видимому, не исключение.
Итак, связанные с этим положением ограничения приняты. Но стоит ли в таком случае браться за перо? По мнению многих старших сотрудников морской разведки военного времени, о ней теперь можно рассказать значительно больше, чем было рассказано раньше.
На заключительном этапе войны были захвачены все архивы немецких военно-морских сил. В послевоенные годы с помощью старших офицеров немецкого военно-морского флота мы получили возможность установить, в какой степени противнику удалось раскрыть наши секреты и в какой мере он был осведомлен о знании нами его секретов. Мы, например, точно знаем об успехах немцев в области перехвата радиосвязи нашего флота в первые годы войны и о том, как много времени нам потребовалось, чтобы восстановить безопасность этой связи. Зная о том, что знаем мы, Дениц через десять лет после окончания войны смог отдать должное в своих мемуарах немецкой службе дешифрования; но прошло около сорока лет, прежде чем адмиралу сэру Уильяму Джеймсу после трудных переговоров с адмиралтейством позволили поступить таким же образом: отдать должное английской дешифровальной службе 1914–1918 годов. Как читатель увидит из настоящей книги, это только один из ставших известными в результате доступа к архивным материалам аспектов рассматриваемой темы.
Люди, которые помогли мне приступить к написанию настоящей книги, твердо убеждены, что до тех пор, пока об этом аспекте войны с Германией, Италией и Японией ничего не написано, в истории останутся незаполненными серьезные проблемы, и она не будет достаточно правдивой. Роль, которую сыграли в войне ум и сила, хитрость и храбрость, эрудиция и умение руководить, останется невскрытой и неверно понятой. Официальные историки, создававшие небольшие исторические труды вскоре после 1945 года, как правило, не касались разведки. В большей части томов официальной истории слова «разведка» нет даже в предметных указателях. Попытка отдать должное разведке и отвести ей соответствующее место была предпринята только при написании трех томов «Войны на море», да и то, по-видимому, потому, что их автор капитан 1 ранга Роскилл был когда-то заместителем начальника разведывательного управления ВМС и потому знал, о чем можно и о чем нельзя писать.
Я надеюсь, что настоящая работа — ни достаточно полная, ни достаточно документированная, чтобы претендовать на историческую, — возможно, откроет новую «жилу» для разработок историков.
Она должна пролить свет на обойденный молчанием аспект деятельности правительства в военное и мирное время; на политическое и личное давление, оказывающее влияние на принятие решений, а также на ту роль, которую играет разведка в исправлении или противодействии таким решениям. Книга должна, кроме того, показать, что работа в разведке требует специальных знаний, опыта и смелости, что интеллектуальная и административная деятельность в разведке заслуживает гораздо большего уважения, чем обычно думают в вооруженных силах, и что истории и рассказы о разведке, сочиненные писателями, как правило, совершеннейшая чепуха. Изучающий историю современной английской разведки заметит, что на первых этапах в мирное время она представляла собой такой крохотный, хилый и бедный организм, что просто диву даешься, как Британской империи удалось просуществовать столь долгое время.
Пользование источниками было ограничено существовавшим порядком, согласно которому доступ к официальным документам был возможен лишь через пятьдесят лет после их появления. Только в период написания настоящей книги установлен новый порядок, разрешающий доступ через тридцать лет. Материалы состоят главным образом из личных воспоминаний многих людей. Историки привыкли с подозрением относиться к таким источникам и требуют подтверждения фактов документами. Я могу только заметить, что относительно, скажем, эпизода с принятием решения о рассредоточении конвоя PQ.17 летом 1942 года и относительно бесчисленного множества других важных акций на основании данных разведки, в которых я участвовал лично, соответствующих документов нет и не может быть. Однако необходимо отметить, что большинство людей, с которыми обсуждались те или иные эпизоды, приучены быть объективными, точными и внимательными к деталям. В тех случаях, когда память подводила их, факты нетрудно было проверить в беседах с другими, старшими или младшими по отношению к ним.
Некоторые вели во время войны дневники, а позднее дополняли свои записи деталями о тех эпизодах, которые интересовали их больше других. Некоторых просили дополнить памятные записки, в которых адмиралтейство пыталось зафиксировать уроки, полученные разведывательным управлением ВМС в период 1939–1945 годов; эти записки были использованы и историческим управлением министерства обороны для сравнения и проверки, других личных заявлений. Я имел доступ к некоторым разделам истории разведывательного управления ВМС, которую писал во время войны покойный Чарльз Морган, а также к немецким, американским и норвежским источникам. Кроме того, я имел возможность беседовать с двумя начальниками разведывательного управления ВМС военных лет: адмиралом Джоном Годфри (1939–1942) и вице-адмиралом Эдмундом Рашбруком (1942–1946). Первый, в частности, позволил мне взять значительное число данных из своих неопубликованных мемуаров и из послевоенных исследовательских работ. Я многим обязан также работавшему с ним персоналу и его бывшим коллегам во всех отделах управления, особенно верховному судье Уинну и вице-адмиралу Норману Дэннингу, возглавлявшему разведывательное управление ВМС, перед тем как разведывательные службы видов вооруженных сил были объединены в рамках современного министерства обороны.
Поскольку в ходе войны разведывательные службы видов вооруженных сил сотрудничали все теснее и теснее, я извлек большую пользу из беседы с первым начальником объединенного разведывательного управления при министерстве обороны генерал-майором Кеннетом Стронгом, который был также главным советником по разведке генерала Эйзенхауэра во время кампаний в Северной Африке и при высадке в Нормандии. Значительную пользу принесли мне и беседы с господином Виктором Кэвендиш-Бентинком из министерства иностранных дел, занимавшим в ходе всей войны пост председателя объединенного разведывательного комитета. Я выражаю также благодарность по меньшей мере двумстам моим друзьям в разведывательном управлении ВМС.
При таком характере источников настоящая работа рискует оказаться или показаться недостаточно сбалансированной и слишком обобщенной. Первым четырем годам войны в ней отведено значительно большее место, чем двум последним, ибо это были годы экспериментирования, роста и восстановления после ослабления в период между двумя войнами. Поэтому периоду управления Годфри уделено большее внимание, чем периоду Рашбрука, который первым признал, что принял в свое ведение вполне работоспособную и подготовленную организацию. Однако если Годфри создал организацию, то Рашбрук был тем, кто руководил ее деятельностью во времена таких важных операций, как «Нептун», «Оверлорд», и кто пришел вместе со всеми к победе. Боевые действия на Тихом и Индийском океанах затронуты в книге поверхностно, потому что основные разведывательные операции на Дальнем Востоке проводились американцами, и адмиралтейство не могло играть на этом театре роль оперативного штаба, что имело место в ходе битвы за Атлантику. Точно так же и из кампаний на Средиземноморском театре в книге затрагиваются только наиболее интересные эпизоды, потому что методы разведки и большая часть источников информации были такими же, как и в Лондоне; Мальта и Александрия, а позднее Алжир и Бизерта, по существу, являлись, с точки зрения разведывательной деятельности, филиалами оперативно- информационного центра адмиралтейства.
События не представилось возможным изложить в привычной для многих строгой хронологической
