людьми из «Интер-Уорлд». А потом мы вернулись в Калифорнию.
Через месяц после всего этого мы с Ким поженились в Лас-Вегасе. И еще я проиграл тридцать две тысячи долларов в карты.
Еще через месяц мы удочерили Анжелу, а через два года у нас родился ребенок. Мальчик. Я назвал его Джоном – в честь моего отца.
Тем временем дядя Рокко оставил Атлантик-Сити и снова вернулся в Нью-Йорк. Он обосновался в том же самом доме, который когда-то продал мне, и, казалось, был вполне доволен жизнью. Но у меня все равно оставалось такое ощущение, что ему не хватает размаха.
Я работал без отдыха, и через несколько лет «Интер-Уорлд» приблизилась к лидерам, к первым пятистам. Она стала так же хорошо известна всем, как и IBM.
Было уже поздно, когда однажды вечером мне позвонила тетя Роза. Она рыдала.
– Рокко при смерти, и он очень хочет тебя увидеть перед смертью.
На следующее же утро я был в Нью-Йорке. Тетя Роза сидела у дверей спальни и плакала. Обе ее дочери сидели рядом с ней. В спальне находился молодой священник, он молился. Он уже совершил над дядей Рокко все необходимые обряды.
Дядюшка задыхался. Рядом с его кроватью на стуле сидела медсестра. К нему были подсоединены различные датчики, особый прибор контролировал работу сердца. Кислород поступал прямо в легкие из портативного баллона. Лицо его было бледным, было видно, что его мучают страшные боли. Я осторожно дотронулся до его руки, так, чтобы не потревожить никаких проводов.
Он слегка пошевелился, открыл глаза и посмотрел на меня.
– Мне что-то совсем худо, – проговорил он. Я постарался подбодрить его.
– Ну, я видел людей и в куда худшем состоянии.
– Это уж точно. Покойников ты видел.
– Дядя Рокко, на что ты жалуешься? Ты ведь говорил, что хочешь умереть в своей постели. Ну вот, все именно так, как ты хотел.
– Ты просто жестокосердный человек, и это после всего того, что я для тебя сделал! Я построил твою жизнь. Ты один из богатейших людей в мире.
– Это не совсем так, просто я должен другим больше денег, чем все остальные.
Он слабо улыбнулся.
– Ты настоящий сицилиец. Может быть, ты по крови и наполовину еврей, но душой ты чистопородный сицилиец, – тихо проговорил он. – Ты часть моей семьи, родня. Ты заменил мне сына, которого я потерял.
– Я никогда не мог занять место Анжело, но спасибо тебе за твои слова.
– Одно время, – продолжал он, – я тебя просто ненавидел.
– Почему?
– Я знаю, что это ты застрелил Анжело.
– Я освободил его от боли и мучений, потому что я любил его. Он сказал мне, что я должен помочь ему, ведь я ему родня.
Дядя Рокко помолчал.
– Я это знаю, – наконец проговорил он. – Альма рассказала мне все еще тогда, много лет назад. Она сказала, что ты пытался помочь ему, но ничто не смогло бы его спасти.
Он приподнял другую руку.
– У меня на пальце кольцо, сними его.
Я осторожно снял кольцо. Оно было старинное: большой квадратный бриллиант в массивной золотой оправе.
– Надень его. Я хочу, чтобы оно было у тебя. Я собирался оставить его Анжело. Но теперь ты стал для меня Анжело.
Я молча надел кольцо на правую руку. Оно было тяжелое.
– Врачи сказали мне, – продолжал дядя, – что мне долго ждать не придется. – Врачи не всегда знают наверняка.
Он улыбнулся.
– А мне на это наплевать. Я не хочу ждать.
Он сжал мою руку и закрыл глаза. Потом его веки дрогнули, и он умер.
На следующий день после похорон дяди Рокко я сидел в его квартире за обеденным столом, передо мной были разложены деловые бумаги.
Я получил последний чек от Председателя и делал все необходимое, чтобы перевести эти деньги в фонд дяди Рокко.
Вошла горничная.
– Пришли друзья мистера Ди Стефано и хотят поговорить с вами.
– Позовите их.
