IV
ЭЙЛИСС
— Неплохая задница, — заметил ей вслед Эван.
— Ладно, ребята, — сказал я, меняя тему, — пора бы и нам последовать ее примеру.
— Только не такой походочкой, — сказал Эван, возвращая подачу.
Я кивнул, соглашаясь, что мы квиты. Эван уже сворачивал свою сигаретку. Он дважды плотоядно провел языком по верхней губе. Одно очко в его пользу.
— Давай, двигай задницей, — сказал я ему. — Поедешь на крыше. Кури там сколько влезет.
У меня не было уверенности, что я отыграл очко.
Выехав обратно на улицу, мы увидели, что девушка из кафе устало тащится по обочине дороги. Под тяжестью сумки «Теско» она сгибалась на одну сторону. Я притормозил и опустил стекло кабины:
— Подвезти?
Девушка открыла рот и что-то сказала. Боковым зрением я увидел две стремительно несущиеся тени, черные и заостренные, как метательные ножи японских ниндзя. Я быстро повернул голову и успел увидеть двоих истребителей, летевших над самой поверхностью озера, метрах в двадцати. Рев реактивных двигателей обрушился на нас за секунду до того, как они исчезли из виду.
— Что? — переспросил я.
— Я спросила, куда вы направляетесь.
— На Страткаррон, — ответил я.
— Мне по пути, — сообщила девушка.
Она пересекла дорогу и обошла грузовик спереди. Мурдо открыл дверцу, подвинулся и втиснулся в среднее сиденье. Девушка ступила на подножку и одним гибким движением поднялась в кабину. Она поставила сумку на пол между ногами и захлопнула дверцу. Когда она с улыбкой повернулась ко мне, чтобы поблагодарить, я увидел, что у нее в ухе нет телефона.
Я выжал сцепление и отпустил тормоз. Мы медленно выезжали из деревни. Я покосился на Мурдо. Он сидел, наморщив нос. Меня же ее запах совсем не раздражал.
— Как тебя зовут?
— Эйлисс, — ответила она, глядя вперед и по сторонам, как ребенок в лобовое стекло автобуса.
— Я Джейс, — представился я. — А это Мурдо.
— Вы не из этих мест, — заметила она.
Я мог сказать примерно то же самое о ней. Ее акцент немного походил на акцент Эвана.
— Я из Глазго, — ответил я. — Мурдо из Сторнуэя.
— Автострада большая, — вклинился Мурдо. — Ты сама не похожа на местную.
— Я родилась в Строме, — сказала Эйлисс и ткнула большим пальцем через плечо. — Это пять миль отсюда вниз по дороге.
— Белая поселенка во втором поколении, — предположил Мурдо.
— Ты много знаешь обо мне, правда? — поинтересовалась она.
— Да, — ответил Мурдо. — У тебя…
Я знал, что он хотел сказать дальше. К счастью, он сидел достаточно близко, чтобы можно было ткнуть его локтем в бок.
— Что? — спросил он.
— Не грузи девушку, — сказал я.
— Я просто поддерживал разговор.
— Думай, что говоришь, ладно? — Я смотрел на дорогу. — Прости, Эйлисс.
Она махнула рукой:
— Нет проблем. — Девушка повернулась к Мурдо. — Ты прав, мои родители из Южной Англии. Они были совершенно старомодные, собирали сосновую смолу для ароматерапии… — Она немного поговорила об этом.
Пока Эйлисс говорила, я следил за движением ее руки; похоже, она сама не замечала этого. Сначала рука двинулась к колену, потом поползла вниз, к верхнему краю ботинка.
— Я живу за Страткарроном, — сказала она, когда я притормозил у поворота.
— Отлично, — кивнул я. — Тогда мы высадим тебя около стройплощадки. Оттуда придется пройтись пешком, или тормознешь кого-нибудь.
— Я пройдусь, — сказала она.
— Далеко идти-то? — спросил Мурдо. Опять влезает.
— Совсем недалеко, — сообщила она. — В горах, за Страткарроном.
А ведь я прекрасно знаю, что в горах за Страткарроном ничего нет. Нет ничего и в самом Страткарроне, кроме старой железнодорожной станции, нескольких пустых домов и развалин ресторана. Горы за селением — заброшенная пустынная местность. Там и до похолодания никто не жил. Так, слонялось разное отребье — отсюда до самого Кинтейла. Их и людьми-то назвать трудно, уж если на то пошло. Это до чего ж надо дойти, чтобы питаться дохлятиной, которую клюет разве что воронье.
Я ничего этого не сказал вслух и предупреждающе посмотрел на Мурдо, чтобы тот тоже помалкивал.
Мы переехали мост через Каррон и остановились, не доезжая до строительной площадки, где дорога заканчивалась, в двухстах или трехстах метрах от старой станции.
— Спасибо, — сказала Эйлисс.
Она выпрыгнула из кабины, выволокла сумку, помахала рукой, закрыла дверцу и зашагала вдоль дороги. Озеро осталось справа от нее, а стройка слева. Она не смотрела по сторонам и не оглядывалась.
— Ну, — сказал Эван, выбираясь из своей кабинки и становясь на подножку, — девочка, похоже, не боится бандитов.
Мы с Мурдо рассмеялись.
— Что смеетесь? — спросил Эван.
Он сунул дробовик в окно кабины. Я прикрепил его к полке за своим сиденьем.
— Она вооружена, — сказал я. — По крайней мере ножом, а может, еще и пистолетом. И живет она где-то в горах за Страткарроном. — Я неопределенно махнул рукой в сторону холмистой гряды.
— И у нее в сумке нет еды, — сказал Мурдо, — только немного сахара и пакет печенья «Абернети». Вся сумка забита батарейками и средствами для дезинфекции.
— Ну и что бы это значило? — спросил Эван.
Я завел мотор и начал поворачивать, мы проехали над засыпанной дренажной канавой и оказались на территории стройплощадки. Когда охранник на въезде сканировал нас, я взглянул
на дорогу — посмотреть, не едет ли кто. Дорога была руста. Девушка торопливо удалялась, до нее было уже добрых две сотни метров.
— Она сама бандитка, — сказал я.
V
СТРОЙПЛОЩАДКА
В прицепе трейлера мы привезли экскаватор «Катерпиллер». Спускать его на землю — тяжелая работа. В толстых перчатках держаться за цепи неудобно, но они слишком холодные, чтобы хватать их голыми руками. Тяжелые висячие замки и засовы прицепа примерзли. Пришлось поработать кувалдой. Задний откидной трап не поддавался. Чтобы Эван мог вывести машину на землю, пришлось паяльной лампой растапливать лед. Эван только-только переехал гусеницами через край платформы и осторожно, по
