— Просто вышел прогуляться. У меня выходной.
— Шаббат, — сказала Эйлисс таким тоном, будто вспомнила что-то смешное. — Ах да. Тут нет ничего такого.
— Не могла бы ты попросить малыша опустить эту штуковину? — попросил я.
— Могла бы, — согласилась она. — Перестань, Николь. Малыш насупился, но сделал, как ему было велено. Он опустил арбалет и ослабил тетиву.
— Это не очень умно, — сказал я. — Вы не можете все время угрожать каждому, кто проходит мимо.
— Мы не угрожаем, — возразила Эйлисс. — Обычно. Просто мы немного нервные.
— Ага, ты можешь говорить что хочешь, — ответил я. Я понятия не имел, почему они такие нервные. — Но я не люблю, когда в меня целятся.
— Я думал, а вдруг ты бы оказался бандитом, — объяснил Николь. — Или зомби, или беженцем, или солдатом.
Бородатый номер один выглядел смущенным.
— Дети все подхватывают на лету, — оправдывался он.
— Пойдем в дом, выпьем чаю, — предложила Эйлисс.
Я понял, что они пытались загладить нерадушный прием.
— Спасибо, — сказал я. — Не откажусь. Малыш шагал рядом со мной по дорожке.
— Что это за имя — Джейс? — спросил он.
— Уменьшительное от другого имени, — ответил я.
— А от какого?
— Джейсон, — сказал я.
— Неплохое имя.
— Да, если у тебя второе имя Мейсон.
— Джей-сон Мей-сон, Джей-сон Мей-сон, — начал дразниться он.
— Не так громко, — сказал я.
— Чем ты заплатишь за мое молчание? — важно потребовал он.
— Ты что, телика насмотрелся?
— Ну ты спросил! Нету у нас телика! — ответил он. — Зато я много читаю.
Я вынул из кармана стрелу и повертел у него перед носом:
— Этого тебе довольно?
— У-у, конечно.
Я вручил ему стрелу.
— Спасибо, — сказал он, схватил подарок и поскакал вперед с криком: — Смотрите, что мне дал Джейсон Мейсон!
Ребенок, что с него взять.
VIII
ЖИЛИЩЕ ОТШЕЛЬНИКОВ
Малыш повернулся и неторопливо побрел назад; проходя мимо, он мне кивнул. Двое парней и Эйлисс проводили меня к входной двери первого дома. Мы пригнулись и вошли в низкий дверной проем. Сломанные доски и другие разные дрова они сжигали в камине. Кое-какие доски были окрашены или покрыты лаком. Вот откуда этот химический запах. Но огонь пылал довольно бойко, и на плите стоял чайник. Я пил черный и крепкий с сахаром чай. Печенья мне никто не предложил, а я не попросил. Бородатые парни назвали мне свои имена. Мартин и Ангус. Я решил, что им было где-то к тридцати. Интересно, почему их не призвали на службу? Для армии они выглядели довольно привлекательно. Спрашивать я не стал. Я прихлебывал чай и осматривался. Лампочка, свисавшая с потолка, была выключена, и свет шел из окна. Из мебели в доме были стулья со вспоротой обивкой и продавленный диван, видавший виды буфет и комод. Ковры и половики лежали на полу толстым слоем, еще больше их было прибито к стенам. К настенным коврам были пришпилены картинки, вырезки из газет, открытки. Многие изображения показались мне распечатанными из Сети. Роскошные зеленые пейзажи — знаете, такие, как на исторических полотнах. Деревья и цветочки, птички и пчелки. На вбитых в стену гвоздях висели три арбалета, чуть выше — дробовик и пара пневматических винтовок. Жестяные банки с дробью и арбалетными стрелами, коробка патронов на полке. Коробка была коричневая и вся промасленная, с какой-то старинной этикеткой. Еще с тех времен, когда их не запрещали, догадался я. Такие наверняка не украсть ни на оружейных складах, ни у копов.
Телевизора нет, как и сказал парнишка. И даже, по-видимому, нет беспроводного Интернета. Но книги — бумажные, я имею в виду, — аккуратными стопками стояли у каждой стены. Их можно было принять за элемент утепления.
В глубине дома — кухня, в ней, похоже, было довольно холодно. Водопроводные трубы были обернуты кусками старого ковра и обмотаны веревками. У раковины стояли ржавое кайло, лопата и мотыга. На стене висела коса. Я кивнул на нее:
— И для чего это служит?
Эйлисс проследила направление моего взгляда:
— А, коса. — Она улыбнулась. — Я найду как ее использовать. Здесь снова взойдут колосья. Овес морозостойкий. Недалеко отсюда, вниз к Арданеаскану, есть пара участков с дикорастущим овсом.
— Эйлисс — оптимистка, — сказал бородатый сассенах[6] номер один. Почему-то раздраженным тоном. Он пожал плечами. — Мы нашли ее, вот и все. А Эйлисс надеется найти ей применение.
Эйлисс одарила его таким взглядом, что стало понятно: она нашла для косы еще одно применение. Но после этого они все переглянулись между собой, потом посмотрели на меня и заулыбались, как мормоны.
— Не хочешь ли показать ему наше поселение, Эйлисс? — спросил Ангус, шотландец. — Нам с Мартином надо возвращаться к работе. Встретимся на другом конце деревни.
— Пока, ребята, — сказала Эйлисс.
Они застегнули парки, надвинули капюшоны и, пригнувшись, вышли за дверь. Я допил чай.
— Хорошо, — сказала Эйлисс, она выглядела слегка смущенной, — давай я проведу тебя по селению, Джейсон Мейсон.
— Джейс, — поправил я.
— Ладно, Джейс, — согласилась девушка.
Она вывела меня из дома через заднюю дверь. Задняя стена дома была врезана в склон холма. Эйлисс повернула налево и провела меня вдоль узкого огороженного водостока, мимо мясного склада, где кроме мяса пахло еще чем-то.
— Козий сыр, — пояснила Эйлисс, когда я поморщился.
— Вы сами все это построили? — спросил я. Она оглянулась:
— Только теплицы. Каменные дома здесь были. Но когда мы пришли сюда, от них уже оставались одни стены.
— Сколько вас тут живет?
На этот раз она не оглянулась.
— Ну ты спросил!
— Это я уже слышал.
Она рассмеялась. И не объяснила почему.
Но она показала мне все. В теплице росли томаты и разные овощи, между их рядами была высажена всякая зелень. Повсюду из труб струилась вода, подогретая солнцем и солнечными батареями. Даже картошка росла — несколько квадратных метров. Навоз давали кролики и козы, которых держали в сараях на задворках. Мясо оленей и диких овец висело в холодной коптильне или вымачивалось в бочках с солью. Во втором доме я встретил родителей Николя, которые сшивали шкуры рыболовной леской на ножной
