отползла мне за спину.
Алый Поэт вскинулся, руки и ноги у него задергались, будто у куклы, Кэти завизжала. Я едва не подскочила от неожиданности, когда вампир взлетел в воздух и со стуком рухнул на голубой резиновый пол.
Кэти снова завизжала, я присела, обняла ее покрепче:
— Тише, тише, все хорошо. Он тебя больше не обидит. — Я погладила ее по дрожащей спине.
Финн стоял и с довольным видом глядел на вампира. По десятидюймовым рогам бежали ручейки ярко-алой крови, стекая в волосы и по щеке.
Кэти принялась с энтузиазмом всхлипывать.
Я глянула на Финна исподлобья:
— А ты, однако, не спешил!
Он улыбнулся в ответ:
— Отменный эстрадный номер, Джен.
После чего ноги у него подкосились, и он рухнул на пол.
Вот нелегкая!
Я подтащила Кэти к нему и хорошенько потрясла его за плечи. Он приоткрыл глаза:
— Все нормально, просто устал немного. Беги выручай Хью.
— Что с ним?! — заверещала Кэти и икнула.
Я включила магическое зрение.
Ни следа чар. Я едва не запрыгала от радости.
На плазменном экране, над головой, Хью и Рио снова кружили, расставив руки.
Я отбила дно у водочной бутылки и вручила ее Кэти — против вампиров такое оружие не очень помогает, зато она будет чувствовать себя не такой беззащитной.
— Можешь посидеть тут и посторожить его, а, Кэти?
Она посмотрела на бутылку, потом бросила осторожный взгляд на Алого Поэта:
— Он же не встанет, правда?
Где-то здесь должны быть серебряные оковы...
— Сейчас... после этого он уже точно не встанет.
Кэти примостилась возле Финна, сложив губы в отдаленное подобие улыбки.
Схватив оковы, я надела их на Алого Поэта. Вообще-то, я надеялась, что он уже труп, но, пока у вампира на месте сердце и голова, ни в чем нельзя быть уверенным, а возиться с ним было некогда.
— Дженни, а откуда тут все эти конфеты? — удивленно спросила Кэти.
— Не знаю, вдруг тебе захочется перекусить, — пробормотала я, осматриваясь. Чего-то в натюрморте не хватает...
— Ха-ха, понятненько! — Кэти закатила глаза и сунула в рот две пастилки. — Дурацкий вопрос, — промямлила она с набитым ртом.
Тони, ведьма-стервозина! Тони куда-то подевалась!
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
Граф меня ждал. Белокурые волосы, как всегда, живописно падали на лоб. Глаза были голубые- голубые, совсем как резиновый пол. Он снял сапоги и сюртук и стоял теперь голышом — белая кожа была тусклая, как у мертвеца. И больше о нем, обнаженном, собственно, сказать было и нечего.
Но я бы, пожалуй, не стала открывать ему на это глаза.
Он улыбнулся своей обаятельной улыбкой:
— Браво, дорогая. Вы сняли чары, и это возымело ожидаемое действие — Рио слабеет.
Под кожей у него вились синие жилы. Наверное, пил кровь он уже давно, — похоже, не хотел перебивать аппетит перед встречей со мной. Как это мило!
Я остановилась в нескольких шагах от него и строго спросила:
— А как же Хью?
Граф махнул рукой куда-то вверх, где на экране показывали Хью крупным планом. Он согнулся пополам, опершись руками о колени, черные волосы покрывала красная пыль, грудь тяжело вздымалась. Из шеи по плечам бежали струйки белой силикатной крови. Под ногами у него виднелся голубой резиновый пол, значит, Хью по-прежнему был где-то на ринге.
Я напряглась еще сильнее, когда камера развернулась и на экране появилась Рио. Она стояла на коленях, сгорбившись, одна рука беспомощно повисла.
— Как видите, — негромко заметил Граф, — исход боя, как представляется, предрешен, все кончено, крики толпы уже ничего не изменят. Ваш тролль одержал верх.
— Бросьте вешать мне лапшу на уши и объясните, каковы условия.
— Дорогая, ваша прямота придает мне сил. Ну что ж, если вы так настаиваете, перейдем к делу. Условия те же, что я предложил в письме к вам. Вы предоставите мне ваши кровные узы и, само собой разумеется, чары, а я в обмен обеспечу вам покровительство.
Ну да, примерно этого я и ожидала. Он хотел заполучить меня себе, он не собирался никому меня продавать. Не то чтобы его покровительство было мне так уж нужно — все равно оно продлится не больше, чем протянет он сам.
Граф словно бы читал мои мысли:
— Если вы почему-либо сомневаетесь в том, что я способен защитить вас, умоляю, отбросьте сомнения. — Он раскинул руки, словно обнимая весь мир. — Если мы воспользуемся сочетанием наших волшебных сил и к тому же чарами, право, на свете мне не будет равных.
Точно, у таких типов, как он, всегда мания величия!
Он испытующе поглядел на меня:
— Судя по вашему молчанию, вы, должно быть, уничтожили чары?
— Да, вы правы.
— А! Я взвешивал такую возможность. Не тревожьтесь, положение можно исправить, сейчас увидите.
Воздух сместился, на затылок мне что-то надавило, я заморгала, не вполне понимая, где нахожусь. Граф опять принялся за свои штучки со временем.
За спиной у него стояла Тони — лицо у нее было пустое из-за морока. Шапочка платиновых волос прикрывала большую лиловую шишку посреди лба. В руках Тони держала короткий ножик и узорную серебряную чашу, над которой вился легкий дымок. В чаше наверняка были чары.
Пора мне постоять за свои права.
— Хью! — закричала я.
— Дорогая, он вас не слышит! — улыбнулся Граф.
— Зато вас услышит, правда? — Я не сводила взгляда с экрана. — Скажите ему, чтобы посмотрел прямо на нас и подмигнул левым глазом!
Граф наклонил голову, словно прислушиваясь.
Хью стиснул пудовые кулаки и выпрямился, его лицо заполнило весь экран, красную кожу раскололи глубокие трещины. Он оскалил полированные гранитные зубы и зарычал.
— Он отказывается, — безразличным тоном сообщил Граф.
Я и сама оскалилась в улыбке. Я и не ожидала, что Хью подчинится Графу. Зато теперь я знала, что он живой и мне показывают не запись.
Теперь все остальное.
Я подошла к Тони, забрала из ее безвольной руки нож и полоснула по припухшему красному шраму, который шел вдоль левой руки. Потекла кровь, я уронила нож. Взяла чашу в правую руку. Чаша была прохладная, значит, не серебро. Я повернулась к Графу:
— Условия таковы. Я хочу, чтобы Рио погибла, и вы дадите мне слово, что отпустите всех моих друзей
