Я потянула ее обратно и опять посмотрела на себя блондинку. Интересно, у меня же дар видеть призраков, но голубые глаза моего Очарования не отрывались от Грейс, которая стояла на коленях возле Бабочкиного тела. Получается, собственного призрака я не замечала. Я потянула за блондинистый хвостик, потом ущипнула себя за щеку, но пальцы ни к чему не прикоснулись и ничего не ощутили. Получится ли у меня занять собственное тело, как получилось, когда я взяла меч Автарха?
— Этак ты ей навеешь страшные сны. — Бабочка фыркнула. — Ее дух поймет, что где-то что-то не так, а что — не сообразит.
Я поджала губы, зашла блондинке за спину и шагнула вперед, слившись… с собой. Опять ничего. Я стояла, смотрела в свои глаза, как в окна, и пыталась поднять руку — призрачная рука двигалась, а блондинка осталась как была.
— Откуда ты знаешь про страшные сны? — спросила я, высунув голову из лица блондинки, чтобы поговорить с Бабочкой.
— Да я однажды сама с собой так сделала. — Бабочка передернулась. — Неделю не спала, причем знала, что это подружка моя мне устроила, потому что я сама попросила. Жуть просто.
— Это было как кино, ну, кто-то говорил тебе что-то страшное?
— Не-а. — Она помотала головой. — Просто падаешь и падаешь в черную дыру.
В груди повисла чугунная гиря разочарования. Никакого смысла лезть в блондинку и пытаться общаться с людьми — ни во сне, ни как-то еще.
Нить отдернула меня от блондинки, я еще раз ударилась о холодную невидимую преграду — и уставилась в пустое замороченное лицо Некро-Нила.
Зараза. Он теряет терпение.
— Эй! — Бабочка подбежала ко мне. — Так ты присмотришь за моим Дарилом, а?
— Постараюсь, — отозвалась я: не хотелось давать несбыточных обещаний.
— О-кей. — Она прикусила губу и протянула мне нож. — Держи. Живым ты ничего не сделаешь, а мертвым очень даже.
— Спасибо.
Я стиснула нож — для призрачного оружия он был слишком уж теплым, тяжелым и на удивление ощутимым.
Бабочка не спеша подошла к собственному телу:
— Ну так ты поможешь Дарилу, а?
— Помогу. Да, кстати… — Я сообразила, что не знаю, как ее зовут, но тут нить снова натянулась, и я взлетела в воздух. — Только ему ничего не говори! — крикнула я, тыча пальцем в Некро-Нила. — И не показывай ему, что умеешь покидать тело! Он некромант и заодно с ведьмищей!
Бабочка глянула на Некро-Нила и брезгливо скривилась:
— Ага, понятно: поганый душехвататель!
С этими словами она рассыпалась на стаю крошечных бабочек, исчезнувших в лоскутьях кружева, бархата и атласа, которые окутывали ее тело.
Я нервно посмотрела вверх, на плиточный потолок — до него оставался всего фут. Рубанула нить ножом — вдруг получится разорвать узы? — но клинок прошел сквозь нее, словно сквозь пустоту. Тут нить снова натянулась, по лицу хлестнул ветер, и я опять понеслась сквозь багровую черноту неведомого мира.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
В нос ударила вонь гниющей плоти, костлявые пальцы сжали мне горло, перекрыв воздух, на грудь навалилась тяжесть. Боль и чернота пожирали светлое пятно разума. В голове среди сгущающейся тьмы промелькнула краткая мысль: быть мертвой — то же самое, что быть живой, всегда найдется кто-нибудь, кто сделает тебе больно, стоит ему только захотеть.
— Ну как, засунул ее в медальон? — Это был далекий женский голос.
— Я же говорю: сделаю — скажу, Ханна! — В мужском голосе звучали злость, раздражение и почему-то страсть.
— Поскорее! — сказала женщина. — До полуночи осталось меньше часа!
Что-то дернуло за руку.
— Мисс Тейлор! В медальон! Быстро! — опять послышался приказ.
— Нет… — прошептала я — как и в ответ на прежние приказы. Пальцы сильнее стиснули горло, выдавили свет.
— Если бы ты, Ханна, дождалась меня, этого бы не было! — выпалил голос.
— Почему ты не засунул ее в яйцо Фаберже вместе с остальными? — спросила женщина.
— Потому что если я его открою, чтобы впустить ее, остальные разбегутся! — Теперь голос звучал едко. — Занималась бы своими чарами, Ханна, и не лезла в мои дела с тенями и духами!
— Я бы и не лезла, если бы у тебя все нормально получалось! — Женщина подошла поближе, наверное, не доверяла ему. — Ты так давно ее уговариваешь, что мне начинает казаться, будто тебе это очень уж нравится!
Света у меня в голове осталось с булавочную головку, панические мысли метались стайкой перепуганных садовых феечек. Костлявые пальцы не собирались…
— Хватит! — раздался приказ, и хватка на горле ослабла.
Меня охватило облегчение, оно развеяло тьму, впустило свет, и, хотя на грудь по-прежнему давило, я парила, как перышко, а голоса, неразборчивые, неважные, становились то тише, то громче…
Постепенно я пришла в себя.
Глаза я открывать не стала. Это было ни к чему — ведь тогда этот треклятый Некро-Нил велит своему палачу-призраку начать следующий раунд, к тому же, если я не открою глаз, то не увижу и изъеденного чумой лица моего мучителя: отсутствующий нос и гнилые пеньки зубов по-прежнему наводили на меня ужас. Я лежала и старалась не думать о Шраме, который сидел у меня на груди, притворялась еще более мертвой, чем была, и радовалась, что пыточный арсенал призрака сводился к удушению: наверное, личность у него тоже распалась, как и плоть, и он был не в состоянии применить на практике более изобретательные — и наверняка менее здоровые — выдумки Некро-Нила.
Зря Бабочка пугала меня страшными снами, которые я по неопытности навеяла сама себе, когда пыталась вселиться в собственное тело: если мне удастся выпутаться из этой передряги, кошмаров мне хватит до двухсотлетнего юбилея.
Если, конечно, мне доведется встретить ближайший рассвет.
А с каждым разом, когда Шрам сдавливал мне горло, вероятность этого понижалась.
— Что ж, мисс Тейлор, кажется, вы очнулись, — нетерпеливо проговорил Некро-Нил, для вящего эффекта дергая меня за руку, — и готовы наконец ответить мне на вопрос: пойдете вы в медальон или нет?
— Нет, — еле слышно прохрипела я, не до конца понимая, зачем ему мое согласие и почему он не может запихнуть меня туда силой.
Шрам пересел поудобнее, и я приготовилась к очередной атаке.
— У нас гости! — взволнованно воскликнула Ханна. — Брось ее. Она никуда не убежит, я же наложила на комнату дополнительные замыкающие чары.
— По-моему, ты говорила, что сама с ним справишься, — процедил Некро-Нил на грани сарказма.
— Я могу, но лучше подстраховаться! Мы же не хотим, чтобы в последний момент все сорвалось!
— Не хотим, — согласился Нил, и голоса затихли вдали.
Я тщательно ощупала все вокруг в поисках призрачного ножа. Он был при мне, когда красная нить доставила меня обратно к начищенным черным штиблетам Некро-Нила и на меня набросился Шрам с полудюжиной других призраков. Никто не пытался отнять у меня оружие, правда, в этом не было особой необходимости, призраков хватило на то, чтобы прижать к земле и руки, и ноги, и голову, но ведь теперь остался один Шрам, который устроился у меня на груди, словно дух возмездия.
