— Одну минуту, шериф, — обратилась к нему Сара. Он повернулся и остался стоять на месте, широко расставив ноги, шляпа по-прежнему была у него на голове.
— Это Роберт Бейсинджер, — представила Сара гостя. — Он только сегодня прибыл из Сент-Луиса. — Она кивнула в сторону шерифа. — А это Ноа Кемпбелл. Наш шериф. Он тоже живет в этом доме.
— Бейсинджер.
— Шериф.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Роберт улыбнулся. Ноа — нет.
— Мистер Бейсинджер намеревается построить у нас рудную толчею, — сказала Сара.
— Желаю удачи.
С этими словами Кемпбелл так резко повернулся к лестнице, что это могло показаться невежливым.
Когда затихли его шаги по лестнице, Роберт заметил:
— Мне кажется, ваш шериф невзлюбил меня. Почему?
— Не обращай внимания, Роберт. Похоже, он никого не любит. Думаю, у него просто неважно с пищеварением.
Они негромко рассмеялись, Роберт слегка обнял Сару, прикоснулся к ее щеке.
— Скоро увидимся.
— Ты знаешь, где меня найти.
— Пожелай мне удачи с Адди.
— Желаю удачи…
За ужином Ноа держался с ней отстраненно. Много разговаривал с другими, шутил, смеялся, но, когда взгляд его падал на Сару, лицо сразу каменело, становилось спокойно-холодным.
После еды она поднялась к себе наверх, надела пальто и отправилась в редакцию — закончить чтение оттисков, которое пришлось отложить из-за появления Роберта.
В печи еще не остыли угли, большие часы, составившие ей сейчас компанию, мягко и ритмично тикали. Она сидела за своей конторкой уже с четверть часа, когда открылась дверь и вошел Ноа Кемпбелл.
Сара сняла очки, повернулась на стуле, не вставая с него, спросила:
— Могу я чем-нибудь быть полезной для вас, шериф?
— Просто делаю очередной обход.
Она продолжала сидеть, держа очки за дужку, слегка раскачивая их.
— Если бы вы поглядели через окно, то убедились, что здесь все в порядке, — улыбнулась она.
— Обычно вы не бываете тут после ужина.
— Должна я спрашивать у вас разрешения, перед тем как сделать это?
— Пожалуй, нет.
— Тогда я не буду,
Она повернулась к столу и снова принялась за работу, ожидая, что теперь-то он уйдет. За ее спиной все было тихо. Лишь часы продолжали свое дело. Из полутьмы комнаты Кемпбелл вдруг спросил:
— А где же Бейсинджер?
Сара вновь крутанула стул, чтобы взглянуть на него, снова сняла очки, принялась постукивать ими по колену.
— Вы были невежливы с ним, известно вам это? — спросила она.
— Кто он?
— Старый друг.
Рот Кемпбелла принял такую форму, как если бы он пытался разгрызть передними зубами кукурузное зернышко. Некоторое время он молча смотрел на нее, потом переступил с ноги на ногу и заметил:
— У вас их становится довольно много, вы не находите?
— Должна я и на это получать ваше согласие?
— Не ведите себя так вызывающе, Сара. Зачем? Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
Насколько она помнила, это был первый раз, когда он назвал ее просто по имени.
— Боюсь, совсем не знаю, о чем вы хотите сказать. Если не затруднит, постарайтесь разъяснить.
— Пошли уже толки, вы понимаете? Еще немного, к люди начнут говорить, что вы того же сорта, что ваша сестра. Если будете продолжать так же.
— Продолжать что, шериф?
— Проводить время с любым Томом, Диком или Гарри — кто только позовет вас. Вот что!
— Вы, кажется, читаете мне лекцию о том, как и должна себя вести? Так, мистер Кемпбелл?
— Кто-то же должен это сделать! Бейсинджер уже четвертый, с кем вы проводили время за последние две недели! Как, вы полагаете, это выглядит? Подумайте, ради Бога!
— А вы не забыли, где мы впервые встретились с вами, шериф?
— Какое это имеет отношение к тому, о чем речь?
— На имеет, по-вашему? Вы регулярно посещаете публичные дома, а я не имею права встречаться с благопристойными людьми в общественных местах без ваших нравоучений? Так выходит?
Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом, прежде чем взмахнуть рукой и произнести:
— Не знаю, чего я, в самом деле, проявляю беспокойство по вашему поводу…
— Я тоже не знаю. В будущем не делайте этого, пожалуйста. А теперь извините, шериф. Мне нужно работать…
Она повернулась к нему спиной, он еще какое-то время пристально смотрел на нее. Потом она услышала, как он направился к двери, которую захлопнул с чрезмерной силой. Она же осталась сидеть, уставившись в крышку конторки и со смятением в душе.
Глава 10
В доме у Розы было как раз обеденное время для первой смены. Повариха приготовила сегодня цыплят и суп с клецками. Запах от этих яств разносился по всему дому, и Адди почувствовала, что у нее текут слюнки. Накинув халат, взяв на руки кошку, она вышла из комнаты.
— Идем со мной, не пожалеешь, — твердила она своему новому Рулеру (только женского пола). — Идем, киска, сейчас ты получишь вкусную мясную подливку.
Мало хорошего можно было сказать о жизни в этом «доме», но еду никак нельзя было отнести к ее дурным сторонам. Ели по-королевски, и большей частью все самое свежее. У них имелась даже своя корова, занимавшая стойло на городском скотном дворе (а значит, и свое масло — для поддержания сил, которые были им весьма необходимы), было молоко, сметана; они не испытывали недостатка и в запасах сахара, картофеля, а их тяга к сладкому — пирогам и печенью — всегда полностью удовлетворялась. Таким образом, эти добровольные затворницы не чувствовали себя ущербными в отношении еды. Повариха Глорианна была славной женщиной и не ограничивала их ни в чем.
В дверях кухни Адди столкнулась с Эмбер, одной из «француженок».
На лице Адди появилось презрительное выражение.
— Ты что тут делаешь? Тебе не полагается есть вместе с нами!
Она поторопилась пройти первой, стараясь не прикасаться к этой женщине, оберегая даже кошку от соприкосновения с нею.
— Не разевай слишком широко свой ротик, детка Ив, — ответила та. — Я пришла сюда пополнить запасы масла.
— Делай это в свое обеденное время!
— Разве тут твоя собственная кухня?
— Была бы моя, твоего духа здесь бы не было!..
Эта словесная перепалка имела, если так можно выразиться, социальную подоплеку: «француженки», которые занимались оральным сексом, принимали пищу после тех кто совершал половой акт «нормальным» способом. Эти последние глубоко презирали приверженок «французского» метода.
