— С тебя хватит?
— С меня хватит, — ответил Боуман.
Глава 10
Пятнадцать минут спустя, когда на землю легли первые тени, рыбацкий баркас медленно поднимался вверх по течению канала Рона-Сет. У штурвала стоял Пьер де Джардине с абсолютно невозмутимым видом. Трое ученых и их спутницы, последние, кого подняли на борт за минуту до того, как катер затонул, сидели в носовой рубке под дулами старательно скрытых пистолетов цыган. Все выглядело так, словно обыкновенные туристы катаются по каналу и наслаждаются лучами заходящего летнего солнца. Остатки стекол были выбиты из простреленных окон, а следы от пуль в обивке наспех замаскированы Эль Брокадором и Мазэном, которые теперь стояли, небрежно облокотившись на правый борт. Пьер ушел к штурвалу, и единственными обитателями рубки были Боуман и ле Гран Дюк с пистолетом в руке.
Поднявшись на несколько километров вверх по течению, баркас прошел мимо трактора с трейлером, что так поспешно свернул с дороги, когда началась перестрелка. Трактор пребывал все в том же положении, в котором они его оставили: его переднее колесо по-прежнему нависало над каналом. Очевидно, водитель решил, что лучше дождаться помощи, чем рисковать трактором — ведь при попытке вытащить его своими силами он мог оказаться в канале. Как ни странно, сам водитель тоже находился здесь, суетясь около трактора с грозным выражением лица.
Кзерда присоединился к обитателям рубки.
— Не нравится мне все это, — сказал он. — Слишком тихо. По-моему, мы лезем в мышеловку. Должен же кто-нибудь...
— Ну что, полегчало? — Ле Гран Дюк кивнул в направлении Эгю-Морте. Две черные полицейские машины с орущими сиренами и включенными мигалками мчались по берегу. — Что-то подсказывает мне, что наш общий друг, тракторист, кому-то пожаловался.
Догадка ле Гран Дюка подтвердилась. Полицейские машины пронеслись мимо и разом затормозили, увидев тракториста, который стоял посреди дороги, бешено размахивая руками. Машины остановились, и двое мужчин в форме полицейских подскочили к трактористу, который неистово жестикулировал, взахлеб рассказывая о случившемся.
— Ну что ж, если полиция уже кем-то занята, она не сможет одновременно заниматься нами, — философски заметил ле Гран Дюк. — Что, Кзерда, ты доволен?
— Нет! — совершенно серьезно сказал Кзерда. — Во-первых, десятки, сотни людей видели все происходившее в заливе. Почему никто не остановил нас? Почему никто не позвонил в полицию?
— Честно говоря, я не знаю, — ответил ле Гран Дюк в задумчивости. — Но я догадываюсь. Такие вещи происходят довольно часто: когда большое количество людей становятся очевидцами каких-то событий, каждый надеется, что кто-то другой сообщит в полицию. Бывали случаи, когда человека забивали насмерть на глазах у прохожих, а они наблюдали и никто даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Человечество в целом почему-то равнодушно к таким вещам. Может быть, многие поступают согласно принципу: мое дело — сторона... Не могу сказать. Как бы там ни было, но мы прошли весь залив, и на нас не обратили особого внимания... Так какой следующий вопрос, у тебя их было два, не так ли?
— Да, — угрюмо кивнул Кзерда. — А что, во имя всего святого, мы будем теперь делать?
— Ну, это не проблема, — улыбнулся ле Гран Дюк. — Неужели я тебе не говорил, что мы снова встретимся с «Кантоном»?
— Да, но как?
— Сколько времени нам нужно, чтобы добраться до порта Ле Боу, Кзерда?
— Ле Боу? — Кзерда наморщил лоб. — Вместе с аварийным тягачом и табором?
— А как же иначе?
— Два с половиной часа. Во всяком случае не больше трех. Почему вы спрашиваете?
— Потому что «Кантон» получил инструкцию ждать, если у нас возникнут какие-нибудь проблемы, в Пала-васе. Он нас будет ждать до двенадцати часов завтрашнего дня, а мы будем там сегодня вечером. Я никогда не позволю загнать себя в нору с одним выходом, да даже и с большим количеством выходов. Сегодня вечером ученые, женщины и Боуман поднимутся на борт «Кантона». А чтобы свести риск к минимуму, туда же мы доставим и двух девушек и, как ни прискорбно, этого несчастного рыбака.
Пьер де Джардине посмотрел на ле Гран Дюка, удивленно поднял бровь и занялся своим делом. Это была самая покорная реакция, которую только можно было ожидать от человека, слышавшего то, что, по существу, являлось его смертным приговором.
— А затем ты и твои люди будете вольны, как ветер, потому что Боуман и три его спутника, достигнув Китая, просто исчезнут. Единственный свидетель исчезнет навсегда, и ни тени подозрения не падет на тебя или твоих ребят по обе стороны «железного занавеса».
— Если я когда-нибудь сомневался в вас раньше, прошу прощения. — Кзерда говорил медленно, почти подобострастно. — Это просто гениально! — Он был похож на человека, у которого сняли камень с души.
— Все просто, очень просто, — махнул рукой ле Гран Дюк. — Мы скоро увидим мол, и я не хочу травмировать слабую нервную систему девушек. Они могут испугаться и уехать вместе с аварийным тягачом и табором еще до того, как мы достигнем мола. Пусть все угомонятся, спускаются в трюм и сидят там тихо до моего сигнала. Мы с тобой останемся здесь, а к молу нас доставит Боуман. Понял?
— Понял. — Кзерда смотрел на ле Гран Дюка с обожанием. — Вы все предусмотрели.
— Пытаюсь, — скромно заметил тот. — Пытаюсь.
Три девушки и подросток сидели в моторной лодке у конца мола, в то время как Боуман вел баркас к цели. Казалось, он был один. Девушки подбежали, закрепили концы, которые он им кинул, и поднялись на борт. Сессиль и Лила кинулись расспрашивать Бо-умана о новостях. Карита стала в стороне с независимым видом.
— Ну, — требовала Сессиль, — ну говори же, что случилось?
— Мне очень жаль, — сказал Боуман, — но события развернулись не так, как я предполагал.
— Но не для нас, — бодро сказал ле Гран Дюк. Он появился с пистолетом в руке в сопровождении Кзерды, который тоже направил свой пистолет на девушек. — Рад тебя видеть, моя дорогая Карита. Тебе понравилось общество этих девушек?
— Нет, — коротко ответила Карита. — Они со мной не разговаривали.
— Несправедливость, какая несправедливость! — Ле Гран Дюк взглянул в дальний конец мола. — А кто тот юноша в моторной лодке?
— Это Джозеф! — Кзерда пришел в сильное возбуждение: — Тот самый парень, которого я послал за деньгами, украденными у меня... у нас Боуманом. — Он махнул рукой: — Джозеф! Джозеф!
Джозеф вылез из лодки, взобрался на мол и спрыгнул на палубу. Это был высокий худой мальчик с копной черных волос, большими глазами и очень умным выражением лица.
— Деньги? — спросил Кзерда. — Где деньги?
— Какие деньги?.
— Ах да, я же велел привезти сверток, завернутый в коричневую бумагу, — пояснил улыбаясь Кзерда. — Ключ подошел?
— Не знаю. — Мозги Джозефа, вероятно, не подозревали об умном выражении его лица.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я не знаю, был это нужный ключ или нет, но на железнодорожной станции в Арле нет камеры хранения.
Повисло молчание, и на лицах присутствующих отразились самые разнообразные выражения. Но ни одно из них, похоже, не было вызвано приятными мыслями. Боуман откашлялся и сказал, как бы извиняясь:
— Боюсь, это моя вина. Это был ключ от моего чемодана.
Опять наступило молчание. Затем ле Гран Дюк сказал:
— Это был ключ от твоего чемодана? Ну что ж, ничего иного я и не ожидал. Так где же все-таки восемьдесят тысяч франков, мистер Боуман?
— Семьдесят тысяч, — уточнил тот. — Боюсь, мне пришлось кое-что потратить. Текущие расходы, знаете ли. — Он кивнул в сторону Сессиль: — Одно это платье стоило мне...
