Уильямса и хотел расправиться со мной. Его зовут Имри, и он был капитаном «Нантсвилла» после того, как корабль захватили.
Дядюшка Артур кивнул, но тем не менее вид у него был несколько ошарашенный. Больше всего его интересовал костюм для подводного плавания, который я принялся натягивать.
— Куда это вы, черт побери, собрались?
— Отлучусь ненадолго. Совершу прогулку к «Шангри-Ла». Точнее, к катеру «Шангри-Ла». С самодельным инструментом и пакетиком сахара. Надеюсь на ваше благословение.
— Вы забыли кое-что добавить. Проводку на «Шангри-Ла» вы порвали тоже не случайно?
— Вот я и хотел бы там появиться до того, как ее приведут в порядок.
— Я просто не могу в это поверить! Не могу! — Дядюшка Артур потряс головой.
Какое-то мгновение я думал, что под этим он имел в виду скорость, с какой я добрался до «Шангри- Ла» и вернулся обратно. Но следующие слова показали мне, что он витал в более высоких сферах.
— Никак не могу поверить, что Тони Скурас замешан в этом грязном деле. По уши сидит! Нет, здесь что-то не так. Вы знаете, что в следующем году он должен получить звание пэра?
— Так быстро? Он говорил, что собирается подождать, пока упадут цены.
Дядюшка Артур не ответил. В нормальных условиях он бы воспринял эту реплику как смертельное оскорбление, так как, выйдя на пенсию, он сам автоматически получит звание пэра. Но сейчас он был действительно смущен.
— Больше всего мне бы хотелось арестовать всю эту банду, — сказал я. — Но мы не можем этого сделать, поскольку у нас связаны руки. Мы беспомощны. И сейчас, после того как мы все точно выяснили, я спрашиваю: не сделаете ли вы одолжение? Есть две вещи, которые я хотел бы знать. Первое: действительно ли сэр Энтони ездил в Клайд для того, чтобы смонтировать на яхте новые стабилизаторы? Работа эта большая, и только солидные верфи способны с ней справиться. Это вы можете узнать за пару часов. Люди часто рассказывают друг другу глупые истории. И кроме того, я хотел бы знать, предпринял ли какие-нибудь шаги лорд Кирксайд, чтобы переписать титул умершего сына — он был каким-то там виконтом — на младшего?
— Приготовьте передатчик. Сейчас все разузнаем, — сказал Дядюшка Артур устало. Он меня почти не слушал, все не мог переварить открытие, что будущий пэр по уши увяз в грязной авантюре. — И дайте сюда бутылку!
«Если Дядюшка Артур будет продолжать в том же духе, — подумал я, — то неплохо бы переманить к нашей стоянке несколько оптовиков по продаже виски».
Я опустил крышку фальшивой дизельной машины на пол с таким трудом, будто она весила тонну, выпрямился, целую минуту стоял в неподвижности и наконец подошел к двери машинного отделения.
— Сэр Артур?
— Иду, иду! — Через секунду он встал в дверях со стаканом в руке. — Уже? Подготовили?
— Я нашел Ханслета, сэр…
Сэр Артур медленно, словно лунатик, вошел в машинное отделение.
Передатчик исчез. Вместе со всей нашей взрывчаткой, подслушивающими устройствами, портативными приемниками, благодаря чему образовалось много свободного места. Им пришлось согнуть его в три погибели, чтобы засунуть в это отверстие. Голова покоилась на руках, а руки — на коленях. И все же место даже осталось. Я не видел его лица, не видел и следов насилия. Он вообще производил довольно мирное впечатление. Так, прислонившись к стене, сидят люди, спокойно дремлющие на солнышке. Да, для него это длинный день, так как вечность длится довольно долго. Он спал непробудным сном, о котором я ему сказал вчера ночью, перед отъездом.
Я дотронулся до его лица. Оно еще не совсем остыло. Он был мертв часа два-три, не больше. Я повернул его голову, чтобы посмотреть, не видно ли следов насилия. Голова откинулась набок, как сломанная нога куклы… Мечтательное выражение исчезло. Глаза адмирала были холодными, беспощадными. Я вспомнил о разговорах, которые слышал, но никогда не воспринимал всерьез, — болтовню о том, что Дядюшка Артур может быть жестоким человеком. Теперь я в этом убедился. Иначе сэр Артур не занимал бы свой пост. Нашли его по объявлению в «Дэйли Телеграф», а разыскали два прохиндея, которые объездили всю страну, чтобы найти человека, обладающего исключительными способностями, необходимыми для занятия этой должности. И они выбрали Дядюшку Артура. У него не было сердца, это ощущалось сразу. Но я об этом как-то никогда не думал.
Он сказал:
— Разумеется, убит.
— Да, сэр.
— Каким образом?
— Сломана шея.
— Сломана шея? У такого крепкого человека, как Ханслет?
— Я знаю, кто может это сделать голыми руками. Его зовут Квин. Человек, который убил Бейкера и Дельмонта. И который чуть было не прикончил меня.
— Понимаю. — После паузы он продолжал с отсутствующим видом: — Вы найдете и уничтожите этого человека. Метод меня не интересует. Как все это произошло, Калверт?
— Сейчас, сэр. — Когда речь заходила о том, чтобы восстановить события, я всегда оставался один. — Наши «друзья» поднялись на борт «Файркреста» или сегодня утром, или сразу после того, как я покинул корабль. Иначе говоря, до рассвета. Они бы не отважились провести акцию днем. Должно быть, они напали и захватили Ханслета. Подтверждением этому служит тот факт, что он не связался с вами в полдень. И когда вы поднялись на борт, он все еще был их пленником. Наши «друзья» не могли подумать, что на борту «Файркреста» появится кто-то еще. Катер, который подвез их на рассвете к яхте, ушел обратно к «Шангри- Ла». Ведь держать суденышко у «Файркреста» было нельзя.
— По-моему, нет необходимости раскладывать все по полочкам.
— Приблизительно через час с небольшим, как вы ушли с «Файркреста», появился катер, и бандиты сообщили, что я мертв. После моего убийства они не могли оставить Ханслета в живых. Но почему ему сломали шею, не знаю. Может быть, они подумали, что выстрел могут услышать, а нож решили не использовать, чтобы не оставлять следов крови. Яхту не стали трогать. Видимо, хотели вывести ее ночью в зунд и потопить. Думаю, что именно поэтому Ханслета убрали таким способом. Квин вообще-то психопат, убийца по призванию. Любит лишать людей жизни по-своему. Зверь.
— Так, так… А потом они подумали, куда спрятать Ханслета на время, пока не вернутся на яхту. Так, на всякий случай, если вдруг кто появится. Решили спрятать его под крышкой мотора. Передатчик и все прочее выбросили за борт или взяли с собой. Это уже не имеет значения. А Ханслета засунули сюда. — Дядюшка Артур все это сказал совершенно спокойно, а потом первый раз со времени нашего знакомства закричал: — Но откуда, черт возьми, они могли знать, что здесь нет никакого мотора и что все это маскировка, Калверт? Выходит, кто-то нас предал или проявил преступную небрежность.
— Нас никто не предавал, сэр, а если кто и проявил небрежность, то это я. Если бы я подумал обо всем, Ханслет не лежал бы сейчас здесь. В ту ночь, когда к нам заявились мнимые таможенники, я знал, что они что-то обнаружили в машинном отделении. До того как прицепиться к батареям, они старательно осматривали каждый уголок, а потом вдруг потеряли к поискам всякий интерес. Ханслет даже сказал, что, возможно, это как-то связано с батареями. Но я не поверил. — Вынув из кармана фонарик, я протянул его Дядюшке Артуру. — Взгляните сами. Вам ничего не кажется подозрительным?
Он посмотрел на меня холодными глазами, взял карманный фонарик и тщательно осмотрел батареи.
— Ничего не могу найти, — коротко сказал он.
— А Томас — так назвал себя один из таможенников — нашел. Он с самого начала напал на след и точно знал, что ищет. Ему был нужен мощный радиопередатчик, а не какая-нибудь дешевка. Он искал зацепку, указывающую, что присоединялось к этим батареям. Следы сильных зубчатых зажимов.
Дядюшка Артур тихо чертыхнулся и опять нагнулся над батареями. На этот раз для осмотра ему понадобилось десять секунд.
— Вы очень четко все это сформулировали, Калверт. — Глаза его потеплели, но тон не
