– Все деньги со счета компании были по его прямому указанию сняты и переведены за границу три дня назад, – сообщил он.
– Да, я знаю, – убитым голосом произнесла Беверли. – Из банка звонили.
Человек из коллегии адвокатов сидел за столом Мордекая; перед ним лежал открытый портфель. Контора была закрыта – временно, если верить объявлению, вывешенному на двери. Беверли пребывала в самом мрачном настроении и даже не отвечала на звонки, предоставив делать это автоответчику.
Человек из коллегии адвокатов спросил:
– Вам известно, за что, главным образом, адвокатов во Флориде лишают адвокатского звания?
– За аморальные поступки?
– Вы почти угадали, но не совсем. За прибирание к рукам средств, которыми клиенты доверяют им распоряжаться. Знаете, некоторые просто не в силах устоять перед таким соблазном.
Беверли сидела на стуле с высокой спинкой, куда обыкновенно Мордекай усаживал своих клиентов. Разумеется, это не вызывало у нее восторга, но ей хотелось узнать, известно ли коллегии что-либо о местонахождении ее хозяина.
– У него было много пожилых клиентов? – спросил человек из коллегии.
– Не очень. А что?
– Просто обычно именно так и случается. Старики, как правило, консервативны во всем, в том числе и касательно своих денег. Они кладут их куда-нибудь, и они лежат там себе тихонько – иной раз долгие годы.
– Например, на доверительный счет адвоката, – догадалась Беверли.
Человек из коллегии кивнул.
– Вот-вот. Они там лежат и растут. Некоторые адвокаты со временем начинают запускать в них руку – берут некоторые суммы, как они выражаются, в долг. Кое-кто, правда, действительно пытается потом возместить их. Но обычно просто тащат, пока есть что тащить.
Беверли относилась к Мордекаю без особой нежности и имела достаточно ясное представление о его характере, однако не считала его человеком, способным сбежать, прихватив деньги своего клиента. Скорее наоборот: он всегда старался по возможности избегать каких бы то ни было конфликтов, так что подобное деяние уж никак не вязалось с ним.
– Кто знает, какие пружины толкают человека на тот или иной поступок, – продолжал между тем представитель коллегии адвокатов. – Финансовые проблемы, игорные долги, тайная любовная история... А это неизбежно подводит нас к вопросу...
– Нет,
– Внешность – это еще не все, – стоял на своем человек из коллегии. – Даже не слишком... – он поискал слово поточнее, –
– Только не Мордекай, – твердо ответила Беверли. – Поверьте мне.
– Скажите, как он относился к своей кузине?
Беверли даже не сразу сообразила.
– К какой кузине – к Джойс?
– Да. Мы полагаем, что они скрылись вместе. Он когда-нибудь говорил что-нибудь о своих чувствах к ней?
– Джойс и Мордекай!
Это было настолько дико, что Беверли на секунду даже понадеялась, что это правда. Джойс, жадная и расчетливая, всегда мечтала дорваться до больших денег. Ради достижения этой цели она даже, пожалуй, могла соблазнить Мордекая. От таких вещей не застрахован ни один мужчина, а уж Мордекай (годами вынужденный обходиться без женщины) и подавно являл собой легкую добычу. Беверли представила их вместе и даже передернулась.
– Жених Джойс, – продолжал тем временем человек из коллегии адвокатов, – не слишком ломает себе голову над этой историей, но, должен сказать, в последнее время происходят действительно странные вещи.
– Может быть, это вовсе не любовная связь, – предположила Беверли. – Может, они занимались каким-то общим делом.
Человек из коллегии адвокатов скрестил руки на груди:
– А зачем она ему нужна? Доступ-то к счету имел сам Мордекай, так что соучастники ему были ни к чему.
– Пожалуй, вы правы.
– В подобных случаях – я хочу сказать, когда какой-нибудь адвокат вдруг исчезает, – обычно оказывается, что вместе с ним сбежала женщина. И зачастую это его собственная секретарша.
– Ну что ж, я, как видите, по-прежнему здесь, – сухо сказала Беверли. – И, кстати, он задолжал мне жалованье за две недели.
– Могло быть и хуже. Вы могли оказаться в числе его пострадавших клиентов.
– Так вас вызвал кто-то из них? – Появление представителя коллегии немало удивило Беверли: флоридская коллегия адвокатов обычно не проявляла подобной расторопности и настойчивости в розыске своих сбежавших членов.