– Значит, она уже превозмогла свое горе по поводу смерти этого типа?
– Линги написали ее имя крупными буквами прямо на фасаде: заходите, мол, полюбоваться на ту самую красотку, которая довела до смерти судью!
– Что, там прямо так и написано?
– Ну, конечно, не совсем так, – признал мистер Орли. – Но главное – мои доходы упали на пятнадцать процентов.
Предчувствуя самое худшее, Эрин задала вопрос:
– А чего вы хотите от нас?
– Чтобы вы подумали насчет касательных танцев.
– Вот это уж нет! Мы поклялись, мистер Орли.
– Да, да, знаю. – Он махнул рукой, поняв, что настаивать нет смысла. – Тогда подумайте о кукурузе со сливками.
Эрин не ответила. Она хотела, чтобы он сам выложил все мерзкие подробности вплоть до самых мелких, и не собиралась помогать ему или облегчать ему задачу. Пусть отдувается сам, и чем поганее он будет себя при этом чувствовать, тем лучше.
– Это вместо растительного масла, – продолжал мистер Орли. – Как тебе кажется?
В лице Эрин не дрогнул ни один мускул; она прямо, даже не мигая, смотрела на мистера Орли. Его жирные руки, до этого сложенные на животе, заелозили, как два краба.
– Ну, для рестлинга! – воскликнул он наконец. – Господи Боже, неужели ты до сих пор не поняла? Кукуруза со сливками вместо масла. Это пошло из Уэст-Палм – там есть одно такое местечко, как наше. Сначала девушки... ну, устраивают что-то вроде небольшого шоу, а потом... потом мужчины забираются туда же, и они борются. Я думаю, можно назначить баксов по двадцать за билет.
Несколько секунд царило напряженное молчание, потом Эрин заговорила:
– Значит, если я правильно поняла, вы хотите, чтобы я забиралась в лужу из овощей со сливками и валялась в ней, голая, вместе с пьяными мужиками.
– Ну, не совсем же голая – только сверху. – Мистер Орли откусил себе ноготь и выплюнул его на пол. – Министерство здравоохранения не разрешает, чтобы совсем голыми. Там же все-таки пищевые продукты.
– Что же такое произошло? – настойчиво спросила Эрин. – Новое название, новый имидж – куда все это делось? Из-за чего весь сыр-бор?
– Из-за этих проклятых Лингов, мать их, – уныло ответил мистер Орли. В выражении его лица и в дальнейших словах Эрин уловила нечто необычное: самый настоящий стыд. – Ты хочешь, чтобы я сказал тебе правду. Так вот: у меня просто душа болит. А выкручиваться как-то надо. Мне нужно что-нибудь эдакое, чтобы народ шел к нам. А эта чертова кукуруза со сливками сейчас вошла в моду. Говорят, от охотников прямо отбою нет.
– Значит, вот до чего мы докатились, – холодно отозвалась Эрин.
– Конечно, я не могу тебя заставить делать это.
– Разумеется, нет, черт бы вас побрал, – тем же тоном ответила Эрин. – Даже под дулом револьвера.
Мистер Орли выпрямился и придал своему лицу обычное деловое выражение.
– Только не понимаю, почему ты так против. Что не нравится – сам рестлинг или кукуруза? А то у в запасе есть еще одна идея.
– Ну-ка, ну-ка, – с плохо скрытым презрением проговорила Эрин.
– Можно послать к черту эту кукурузу...
– Браво, босс.
– ... а вместо нее использовать какие-нибудь макаронные изделия. – Мистер Орли многозначительно пошевелил бровями. – Вот ты сейчас ратовала за наш имидж. По-моему, макароны – это очень даже классно.
– Это что же – валяться в куче макарон? – ошарашенно спросила Эрин.
– Ну да. Можно взять яичную лапшу, спагетти, вермишель – что сами выберете.
– Мне нужно переодеться, мистер Орли, – сухо сказала Эрин. – Могу я попросить вас выйти?
Когда он встал, складной стул не сразу выпустил его из своих объятий, а потом со стуком грохнулся на пол. Анджела пошевелилась, но не проснулась.
– Все-таки подумайте о моих предложениях, – повторил на прощание мистер Орли. – Я уже говорил тебе, в Уэст-Палм это просто последний писк.
Эрин не обернулась; в зеркале она видела, как мистер Орли дошел до двери.
– Значит, просто танец теперь никому не нужен? – бросила она в спину боссу, прежде чем он вышел из гримуборной.
На время выхода Эрин приглядеть за Анджелой пришла Сабрина.
– Я слышала, ты собираешься сегодня работать на столах, – сказала она, начесывая свой черный как смоль парик. – Знаешь, это еще не самое худшее.
– Да, пока они не начинают лапать тебя, – вздохнула Эрин.
