Лафайетт.
— Как они над тобой издеваются, старый, добрый Ник!
Нику было всего лишь тридцать четыре, и за слово “старый” это дерьмо стоило бы поставить на место. Но “да ладно вам…” это все, что он мог ответить в данной ситуации.
В комнате главный представитель Разведслужбы Фил Мюллер, как всегда, орал на всех, как генерал Паттон на свои войска, в том числе и на Хауди.
— Это, наконец, последний?
— Он говорит, что да, — ответил Ютей за Ника еще до того, как тот успел рот открыть.
— Все, даже недействующие, завязавшие, находящиеся в заключении и мертвые?
— Да, все, Фил.
— Итак, в соответствии с вашими файлами, согласно вашей информации и информации алфавитного указателя Отдела учета преступлений, что же мы имеем? Что там у нас, всего около двухсот пятидесяти человек? Все они для меньшего риска в работе и лучшего контроля сведены в три группы по категориям преступлений: Альфа, Бета и Чарли. Как идет работа? Вы проработали группу Альфа?
— Э-э, Фил, — начал один из представителей Разведслужбы, — мы очень много над ними работаем, но… Я бросил на них три группы, то есть по шесть человек на каждые пятьдесят шесть преступников. Мы уже подключили и группу Бета — это на вторую категорию преступников. В ней сто двадцать четыре человека. Все остальные в Чарли.
— Как распределено время и когда будет закончена работа?
— Я думаю, что с Альфой можно было бы разобраться без проблем, если бы мы подбросили туда еще несколько человек. С большей частью из тех, кто попал в группу Бета, мы сможем справиться своими силами. Мы работаем почти без перерыва. Но вот эта проклятая группа Чарли, она беспокоит нас больше всего. Я даже не знаю, что делать, у меня нет лишних людей, а остальные так быстро освободиться не смогут.
— Э-э… — задумчиво протянул Мюллер.
— Есть идея, Фил, — прервал его Хауди Дьюти. — С группой Чарли вполне мог бы поработать и Ник. Он мог бы позвонить по всем номерам, проверить наличие…
— Гм-м… — снова промычал тот.
— Он просто горит желанием, не так ли, Ник?
Ник от неожиданности чуть на задницу не шлепнулся. Вот это новость! То, что делали люди из группы Чарли — а они делали это всегда перед прибытием Самого, — заключалось в том, что они в тесном контакте с федеральными службами и местными подразделениями по обеспечению законности скрупулезно проверяли весь список чокнутых, сдвинутых, умственно неполноценных, всяких право— и левоцентристских мудозвонов и прочих эгоцентричных элементов, представляющих потенциальную угрозу спокойствию. Специальные группы занимались их поиском, определяли местоположение на настоящий момент и то, как они живут. Если поступали хоть какие-нибудь сигналы об отклонениях от нормы или о дестабилизирующих элементах в поведении, то за ними устанавливалось наблюдение. Но чаще всего этих людей просто бесцеремонно хватали, запугивали до полусмерти и отпускали на все четыре стороны. Это была очень кропотливая, невыносимо скучная и к тому же никому не нужная работа. В этом, собственно, и заключался стиль работы Секретной Службы перед прибытием Самого: знать, как говорится, в каком лукошке какие орешки лежат.
— Но материалы… — начал было Ник.
— Могут подождать, — грубо закончил за него Мюллер. — Приступаешь к обработке группы Чарли. Все ясно, Мемфис?
— Да, ему все ясно, — подтвердил Ютей. — Ник, ты же не против того, чтобы поработать побольше, а?
О чем тут говорить? Настоящий фэбээровец, даже если ему что-то не нравится, никогда ничего не скажет против. Он никак не проявит своих чувств, просто кивнет головой, подчинится и вольется в команду, чтобы выполнять поручение.
Именно так Ник и поступил, сдержав раздражение и недовольство тем, что никто не спросил его мнения. Однако эти люди действительно были профессионалами, и ему хотелось посмотреть, как они работают, ведь о них ходили целые легенды. Они всегда отвечали за обеспечение безопасности в том месте, где собирался выступать президент, и когда дело доходило до проверки близлежащих районов, то можно было не сомневаться в том, что там будет наведен идеальный порядок и ни один подозрительный предмет не останется незамеченным. Десятки собак будут вынюхивать все закоулки в поисках взрывчатки или электронных наружных приборов, спектрометры проверят все радиосигналы, чтобы не было зафиксировано каких-либо необычных радиоволн, при помощи которых можно было бы инициировать детонацию капсюля дистанционного взрывателя, и уж тем более ни одна замаскированная снайперская площадка или “нора” не укроется от внимательного взгляда сотрудников Разведслужбы.
В конце концов, это была работа не в скучном кабинете мрачного здания, и если бы он смог принять в ней участие, то это позволило бы ему снова вернуться к нормальной жизни, лишенной всякой политической чепухи, и стать опять человеком, а не мальчиком на побегушках. Дело в том, что Ник страшно не любил сидеть в Управлении и вообще терпеть не мог любую работу, связанную с необходимостью долго находиться в этом унылом здании. Он знал, что порой допускает небольшие ошибки, но все это из-за того, что он недостаточно скрупулезен и дотошен в бумажной работе. Он проклинал себя за тот неудачный выстрел в Талсе, в результате которого его жизнь так резко изменилась, стала скучной и однообразной. Все эти мысли быстро пронеслись в голове Ника, в то время как лицо его по-прежнему оставалось спокойным и непроницаемым.
Когда совещание закончилось, Херм Слоан, в принципе неплохой парень, подошел к нему и сказал:
— Да, влип ты. Небось собирался завтра куда-то слинять, а теперь по уши завяз в этом дерьме.
— Ничего страшного, — ответил Ник, пытаясь скрыть свое раздражение и сохранить видимость хорошего настроения. Он всегда так поступал, когда ему приходилось сталкиваться с неприятностями.
Слоан подошел к полке с дискетами, которые стояли в отсеке, предназначенном для группы Чарли. Ник обвел их печальным взглядом. Впереди были долгие часы изнурительной работы. Теперь он понимал, что его надежда заняться убийством Эдуарде Ланцмана погибла окончательно и бесповоротно.
Перед ним мелькали какие-то безликие имена и фамилии; проглядывая досье, он видел одни и те же признаки безысходности и ненависти, одинаковые скупые данные и характеристики. В этих маленьких людях было слишком много ненависти и злобы, они были зажаты в тиски повседневной реальности, и с ними приходилось иметь дело только лишь потому, что они могли или уже имели оружие.
И тут Ник увидел имя своего героя: “БОБ ЛИ СУЭГГЕР”.
“Боб Снайпер, — подумал он, — о Господи!”
Работая по четырнадцать часов в день, Ник за три дня умудрился обработать всю группу Чарли. Из семидесяти человек пятьдесят шесть он полностью отбросил. Работа была ужасно утомительной и мучительно нудной. Ему приходилось не сходя с места звонить то в одно управление, то в другое, разыскивать то одного, то другого служащего, искать в телефонных справочниках номера, обзванивать все тюрьмы штата, беседовать с полицейскими, юристами и служащими многочисленных окружных моргов. Из этих пятидесяти шести ровно половина — двадцать восемь — были уже на том свете. По непонятно какой причине они все-таки попали в составленный Секретной Службой список подозреваемых. У Ника закралось подозрение, что этот список был составлен слишком давно. Уж очень много в нем было мертвецов. Еще шестнадцать человек мотали свой срок в тюрьмах. Пятеро находились в клиниках для умалишенных. Это были самые настоящие сумасшедшие, чьи постоянные нелады с законом в конце концов сделали их неизлечимыми. Теперь они наслаждались живописными видами новоорлеанского байю, где находились эти специализированные заведения. Еще шесть куда-то испарились, покинув город и штат, где до этого жили, и исчезнув в неизвестном направлении. Создавалось впечатление, что они вообще исчезли с лица Земли. К счастью, теперь они были головной болью для кого-то другого. Оставалось четырнадцать человек, которых надо было вычислить, определить их местоположение и поведение. Это была нелегкая работа, но Ник принялся за нее с огромным упорством.
Плюс еще оставался Боб Снайпер. Впервые Ник узнал о самом знаменитом снайпере Корпуса морской
