нибудь?
Оторопев от неожиданности, Ник замялся и ничего не ответил. Салли сразу же перевела разговор на другую тему, как будто и не говорила предыдущей фразы:
— Знаешь, я думала, что тебе будет интересно узнать, что пришел ответ.
У нее были огромные, необыкновенно красивые глаза. Да, она действительно была прекрасна. Его злило то, что она так хорошо выглядит в последний день его служебной карьеры да еще говорит о каких-то непонятных вещах. Он не сразу сообразил, о чем это она.
— Что ты говоришь?
— Ну как — что? Неужели ты не помнишь, о чем мы говорили с тобой в последний раз?
Ник абсолютно ничего не понимал.
— Ты хотел получить из Вашингтона этот файл, но они не могли его выслать, потому что ты не прошел допуск.
— Ну и что?
— Что-что, я отправила твои документы на допуск.
— Ты отправила? — недоверчиво спросил он. — Но для этого необходима подпись инспектирующего агента и вышестоящих инстанций. Я ведь имел в виду…
— Ну, мистер Ютей подписал. Его абсолютно не интересовало, что это такое, потому что он был очень занят. Тем более я знала, что ты у него правая рука, поэтому никаких причин для отказа не было.
И тут до него дошло, что Салли Эллиот, будучи самой красивой девушкой в Управлении, была настолько занята совсем другими делами, что еще не успела узнать о его увольнении. Она снова улыбнулась.
— Допуск ты получил. Все нормально.
— Э-э… ну… да… — промямлил он, еще не совсем понимая, к чему это может привести.
— Смотри, они прислали вот такую информацию. Я только что принесла ее из распечатки.
И Салли протянула ему толстую пачку отпечатанной на компьютерном принтере бумаги.
Ник открыл первую страницу.
Это были сведения о Рэм-Дайн.
Глава 24
Шрек сидел один в своем кабинете. Он не ощущал ни удовлетворения, ни радости. Это напомнило ему ощущения от первой военной операции, которые он испытал в Корее в 195З году. Тогда ему было семнадцать лет. Ни облегчения, ни огорчения — просто усталость и вялость. Он понимал, что это было классическое проявление стресса после боевых действий: истощение как моральное, так и физическое. И когда организм начинает восстанавливаться, тело находится в состоянии оцепенения.
Но такое с ним было всего лишь один раз, да и то потому, что он был слишком молод. Во всех последующих операциях, независимо от того, заканчивались ли они победой или поражением, Шрек всегда чувствовал себя по-прежнему сильным, ловким, бодрым и способным на все. Этот Суэггер действительно был как заноза под ногтем. Серьезный соперник, опасный, способный уничтожить все, что стоит у него на пути. Когда зазвонил телефон, напряжение уже спало. Добблеру без труда удалось установить контакт с ФБР и получить отчет судмедэкспертизы, дополненный рентгеноскопическим анализом.
Доктор звонил прямо оттуда; он совсем не контролировал себя, говоря слишком громко, дополняя информацию какой-то идиотской чепухой. Чувствовалось, что его трясет от волнения. Но суть была ясна. Рентген подтвердился. Все шло как надо. Боб был мертв. Все закончилось.
Шрек почувствовал, что ему стало чуточку легче, но все-таки не намного. Мало что по-настоящему доставляло ему удовольствие. Только служба и боевые задания. Однако это действительно был самый большой триумф в его жизни. В этот уик-энд, пожалуй, можно будет съездить в тир — немного пострелять. Может быть, он купит себе новую машину. Но больше всего он хотел…
Раздался звонок. Звонил телефон службы безопасности. Он долго смотрел на него, слушая этот надрывный звон, потом взял трубку.
— Шрек!
Он узнал голос Хью Мичама.
— Спешу сообщить вам, полковник, — сказал тот, — у нас проблема.
“ТОЛЬКО ДЛЯ ИМЕЮЩИХ ДОПУСК КОМИТЕТА ЛАНСЕРА. ЕСЛИ ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ДОПУСКА КОМИТЕТА ЛАНСЕРА, НЕМЕДЛЕННО ЗАПЕЧАТАЙТЕ ЭТОТ ОТЧЕТ В КОНВЕРТ, ЗАКЛЕЙТЕ ЕГО И ВЕРНИТЕ ПО АДРЕСУ ОТПРАВИТЕЛЯ. В СЛУЧАЕ ЕСЛИ ВЫ СЛУЧАЙНО СТОЛКНУЛИСЬ С ТЕМ, ЧТО ЭТОТ ОТЧЕТ БЫЛ ИСПОЛЬЗОВАН В НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫХ ЦЕЛЯХ, СРАЗУ ЖЕ СООБЩИТЕ В КОМИТЕТ ЛАНСЕРА”.
Ник молча пробежал глазами написанное. За долгие годы работы в ФБР он не раз сталкивался с довольно-таки странными приказаниями и директивами, но никогда их не нарушал. Он перечитал директиву вновь, но предупреждение не исчезло. Напечатанное большими буквами, оно оставалось на прежнем месте и, казалось, давило на Ника тяжестью своих букв. Он чувствовал, что делает что-то недозволенное. Всю свою сознательную жизнь Ник старался не нарушать никаких правил, предписаний, приказов, директив, ограничений скорости, юридических законов — вообще ничего. Тем не менее сама мысль о том, что он собирался сейчас сделать, доставляла тайное удовольствие и заставляла бешено колотиться сердце. У него даже перехватило дыхание и заболела голова — правда, в месте удара о дверь пикапа. Был вечер, стрелки часов уже ушли далеко за цифру девять, и после целого дня ожидания он наконец поднялся к себе наверх, включил свет и уселся в старое кресло-качалку. В воздухе пахло сыростью, деревом и маслом. Под потолком тускло светила лампочка без абажура. Здесь не было ни одного лишнего звука.
“Лансер”, — глубоко вздохнув, подумал он.
Лансер? Он знал, что за долгие годы явно непростого сосуществования ФБР и ЦРУ не раз сталкивались лбами. Иногда под чьим-то очень жестким контролем ЦРУ выполняло некоторые операции, которые шли вразрез с законом. Следовательно, Комитет Лансера должен был представлять собой некую элитную группу высшего руководства ФБР, которую постоянно информировали обо всех этих нарушениях и предупреждали, чтобы ни один оперативный работник ФБР не предпринимал никаких агрессивных мер против нарушителей и не пытался их арестовать, то есть чтобы ни капли грязи не упало на репутацию ЦРУ и чтобы не был скомпрометирован ни один его сотрудник. Вот что, по его мнению, должен был представлять из себя Комитет Лансера.
Глядя на лежащий перед ним документ, Ник видел, что Комитет Лансера с самых первых страниц заявлял о своей власти.
“КОМИТЕТ ЛАНСЕРА РЕКОМЕНДУЕТ НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ НИКАКИХ ДЕЙСТВИИ В ОТНОШЕНИИ ДАННОГО ВОПРОСА. ЗДЕСЬ ЗАТРАГИВАЮТСЯ ИНТЕРЕСЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (СМ. ПРИЛОЖЕНИЕ Б)”
такой была первая запись, сделанная в 1964 году, когда агенты ФБР в Лос-Анджелесе обнаружили в помещении огромного заброшенного склада тысячу пятьсот винтовок “армалит”, которые предназначались для президентской гвардии такой “грязной” страны, как Южный Вьетнам. Читая дальше, Ник обнаружил, что склад принадлежал некоей организации под названием Рэм-Дайн, центр которой находился в Майами. Он присвистнул. Ему было известно, что “армалит” — это первоначальное название винтовки М-16, которая стала так называться после того, как была принята на вооружение в сухопутных войсках и Корпусе морской пехоты Соединенных Штатов Америки. Тот, кто мог получить эти винтовки в таком количестве еще до того, как они поступили в регулярные войска, во-первых, знал, что они наверняка будут приняты на вооружение, и, во-вторых, должен был выложить большую сумму денег за них. Кто бы это мог быть?
