конечно, немного пугает… Такая мелочь… может привести к непредсказуемым последствиям… знаете, одно за другое начнет цепляться… Ну, кто знает, чем тогда все это закончится. Это же ящик Пандоры…
— Да, сэр. Но я считаю, что у нас нет другого выбора. Все остальное Суэггер сможет раскусить. Он будет преследовать нас до самой смерти. Мы не сможем ни на минуту расслабиться. Мы должны его уничтожить — или все пропало.
Скотт вздохнул. Казалось, что его тоже охватила меланхолия.
— Ай-ай-ай, — покачал он головой. — После всех этих лет…
— Да, сэр.
— Я так понимаю, что если этого человека не остановить, то он поставит под удар и Хью?
— Да, сэр.
— Перед Хью я в неоплатном долгу, полковник. Это великий человек. Сколько вы его знаете?
— С 1961 года, сэр, когда мы в Гватемале тренировали добровольцев для Залива Свиней. С тех пор он постоянно следит за моей карьерой.
— Да, вот такой он, Хью. Он за все отвечает. Его все волнует. Он все знает. Он помогает вашему таланту превратиться в то, во что он действительно должен превратиться. Без него бы я уже давным-давно погиб от отчаяния. У нас с Хью Мичамом очень много общего, и мы оба этим довольны. Поэтому я с вами. Все, что вы скажете, все, что вы потребуете, будет сделано как нельзя лучше. Я с вами.
— Спасибо, сэр. Как я уже говорил, мистер Скотт, ваше имя, ваша семья, это…
— Ну, здесь вам действительно повезло. Мой отец был очень знаменитый человек, звезда тридцатых годов. История о том, как ему достался десятый “черный король” и к чему это все привело, могла бы послужить прекрасным материалом для самой популярной в Америке книги. В стрелковом мире его имя знают до сих пор. Да, я смогу сообщить вам кое-какие данные, которые вы найдете для себя очень полезными.
— Спасибо, сэр.
— Но мне кое-что нужно от вас взамен.
— Да, сэр?..
— Я хочу участвовать в этой операции. Если я выступаю в ней в качестве приманки, то пусть он и придет ко мне. Прямо сюда. Мы проведем с вами всю операцию. Я сыграю свою роль. Тем более что здесь вполне подходящее для этого место. Глухомань, никого нет, вокруг горы — ну, все, что вам нужно! Ваши люди могут вывести его прямо на Боун-Хилл. — И он показал через плечо назад, где чернело предгорье Блу-Ридж. — Я считаю, что он вполне мог бы умереть на этом холме.
Это было именно то, чего Шрек так долго добивался и на что даже не смел надеяться. Великий Лон Скотт снова попал в цель.
— Это намного облегчит задачу, сэр, — сказал Шрек.
— Ну и теперь что? — спросил Ник. — У нас тут тысячи имен, и только одно из них может быть фальшивым или псевдонимом того человека, который скрылся от всех более тридцати лет назад. Ну как ты предполагаешь, мы вдвоем со всем этим справимся?
— Запомни, Мемфис, он может изменить имя, адрес, внешность, манеру говорить — все… Только одну вещь он все равно изменить не сможет. Он не сможет заменить свои ноги.
Мемфис внимательно посмотрел на Боба. Тот сидел к нему вполоборота. Его лица не было видно, потому что на него падала тень.
Ник был вынужден признать, что Боб прав, но он хотел знать, что делать дальше.
— Может быть, есть какая-то система записи инвалидов, принимающих участие в соревнованиях, о которой я просто не знаю? Ведь не можем же мы обзвонить несколько тысяч человек по адресам тридцатилетней давности и каждому задать вопрос, не парализован ли он?
— Правильно! Мы разобьемся по штатам и составим для каждого свой список. Ты будешь звонить по соответствующим департаментам и узнавать, кому и когда были выданы инвалидные коляски. Там везде стоят компьютеры, так что они смогут быстро тебе ответить.
— Черт побери! — воскликнул Ник. — Ты тысячу раз прав! Тогда после пятидесяти звонков у нас останется всего несколько человек, которых мы сразу всех и проверим.
— Молодец, малыш! Ставлю доллар, что уже завтра мы обнаружим, что один из них Лон Скотт. Очень интересно будет узнать, где и как он скрывался эти тридцать лет и каким образом его знаменитая винтовка попала в руки людей, которые занимаются убийствами важных политических деятелей по всему свету.
На следующее утро Ник, не откладывая, начал обзванивать все штаты из небольшого номера с двумя телефонами в отеле на окраине Сиракуз. Пользуясь своим фэбээровским кодом, который относил его к числу лиц первоочередного обслуживания, он меньше чем за два часа обзвонил шесть штатов. Но это была изнурительная и изматывающая работа, и Ник был немало удивлен, когда обнаружил то, чего раньше за собой никогда не замечал — его клонило в сон. Он видел себя идущим по дороге и сам себе казался похожим на Боба; шел так же смело, свободно, ни от кого не завися. Он вдруг подумал: “А смог бы я придумать себе какую-нибудь другую жизнь, если бы мне ее не придумало ФБР?” Ведь он действительно обладал очень многими достоинствами и вполне бы мог сам быть в этой жизни себе хозяином.
Тем временем Боб отвечал по соседнему телефону на те звонки, которые Ник заказывал раньше.
— Агент Фенкл, Федеральное Бюро Расследований, — говорил он, стараясь смягчить свой арканзасский акцент. — Да, сэр… Но агент Мемфис сейчас на другой линии. Может быть, я смогу записать вашу иформацию, а потом передать ему?.. Да, мэм. Произнесите по буквам, пожалуйста. Так это адрес, да?.. О! Спасибо. Вы нам очень помогли.
На все это потребовалось три дня. В итоге у них осталось семь имен, то есть семь человек, которые были среди первых подписчиков “Экьюрэси шутинг” и которым департаменты транспортных средств штатов, в которых они проживали, выдавали инвалидные коляски с 1964 года по настоящее время.
— Уф! — вздохнул Ник. — Столько работы ради каких-то несчастных семи имен. Будь я сейчас в Бюро, следующим моим шагом был бы звонок в местное отделение каждого штата, и в течение тридцати минут мне бы выдали о них самую подробную информацию. Но ты, как я понимаю, собираешься проверить каждого в отдельности?
— Да. Потому что я не знаю, как выглядит настоящий Лон Скотт. Я знаю, что он фактически исчез где-то в 1963 году и о нем до сих пор ничего не было слышно. Поэтому мне кажется, что первым делом нам надо определить возраст каждого из этих семи инвалидов. Потом мы сможем отбросить тех, кто к 1962 году не был инвалидом и кто к 1962 году не вписывался в рамки двадцатилетнего возраста. Тогда картина больше прояснится.
— Нет, ну-ка подожди минутку! — сказал Ник. — Нет, так действовать нельзя! Вот посмотри, что я придумал. Тот человек, которого мы ищем, настоящий Лон Скотт, имеет одну отличительную особенность — он имеет новое имя! Самый лучший и, пожалуй, классический способ изменить имя и фамилию — это приобрести себе документы на имя ребенка, родившегося приблизительно в этом же году, что и ты, и умершего вскоре после рождения. Понимаешь, ведь никто не станет сверять свидетельство о рождении со свидетельством о смерти! Смотри, ты берешь и находишь на кладбище или в какой-нибудь газете с некрологами имя ребенка, который умер в достаточно раннем возрасте, и после этого пишешь письмо в государственный департамент по регистрации новорожденных, в котором указываешь, что у тебя есть его копия свидетельства о рождении и что ты — это на самом деле он. Вот тебе и новая фамилия!
Все было правильно. Боб кивнул головой, и впервые на его лице появилось выражение удовлетворения.
— Ну а дальше? — спросил он.
— Мы позвоним в те графства, где проживают эти семеро человек, и узнаем по журналам регистрации смертей, кто из них уже умер. Если мы найдем такого человека, значит, кто-то использовал его имя для изменения личности. А вдруг да получится, а, Боб?
Боб посмотрел на него долгим внимательным взглядом.
— Наконец-то ты сказал что-то стоящее, но объяснениями своими ты дохлую лошадь замучить можешь. Давай заниматься делом.
— Объявление опубликуют сегодня, — сказал Добблер, — в “Букс энд мэгэзинс”, это последний раздел
