невозможна, но Донахью либо не понимал этого, либо вообще был уже не в состоянии соображать. – А на дверной ручке ты оставил отпечатки пальцев, совершив таким образом грубейшую ошибку.
– Это все тот человек, – глухо выдавил Донахью, – тот, что звонил по телефону...
– Прибереги подобную чушь для судьи.
– Застынь! – раздался за спиной Райдера высокий голос.
Райдер смог дожить до своего возраста, так как всегда точно знал, что нужно делать в нужный момент. А в данный момент следовало выполнять приказание. Он замер.
– Брось оружие!
Райдер повиновался. Это решение далось ему без всякого труда, так как он все равно держал пистолет за ствол, и к тому же барабан был откинут.
– А теперь медленно поворачивайся.
Воспитанный на второсортных боевиках, Райдер подчинился, но это не сделало его менее опасным. Он медленно и осторожно повернулся. Незнакомец, лицо которого ниже глаз закрывал черный платок, был одет в темный костюм, темную рубашку, белый галстук и черную мягкую шляпу с продольной вмятиной. Как в дешевом гангстерском боевике конца тридцатых годов.
– Ни с каким судьей Донахью встречаться не придется. А вот тебе предстоит встреча с Создателем. Даже времени на молитву нет, мистер.
– Бросай оружие! – вновь раздался голос в дверях.
Человек в маске был явно моложе Райдера, потому что не успел узнать, что следует делать в нужное время. Он быстро обернулся и выстрелил в фигуру, появившуюся в дверях. В сложившихся обстоятельствах попытка его завершилась весьма удачно – пуля вырвала клок из верхней части правого рукава Джеффа. Ответный выстрел оказался более эффективным: незнакомец сложился пополам и рухнул на пол. Райдер опустился возле него на одно колено.
– Я хотел попасть ему в руку, – нерешительно Джефф. – Но, кажется, промахнулся.
– Как же, промахнулся. Прямо в сердце. – Райдер содрал с незнакомца маску. – Так-так. Какая неприятность! Ленни Коноплянка отправился в свой последний полет.
– Коноплянка? – Джефф заметно дрожал.
– Ну да. Коноплянка. Певчая птичка. Впрочем, что бы сейчас Ленни ни пел, бьюсь об заклад, что это происходит не под аккомпанемент арфы.
Райдер взглянул в сторону, выпрямился, вынул пистолет из вялой руки Джеффа и выстрелил – все как при замедленной съемке. В пятый раз за минувшую ночь Донахью вскрикнул от боли. Кольт, который он поднял с пола, вылетел у него из руки.
– Не суетись, – сказал Райдер, – подписать заявление ты еще сможешь. А к обвинению в убийстве мы добавим обвинение в попытке убийства.
– Еще один маленький урок? – сказал Джефф.
Райдер коснулся его плеча.
– Как бы там ни было, спасибо тебе.
– Я действительно не хотел его убивать.
– Не стоит проливать слезы по поводу Ленни. Обыкновенный торговец героином. Значит, ты ехал за мной следом?
– Пытался. Сержант Паркер сказал мне, где тебя искать. А как здесь оказался этот Ленни?
– Если ты хочешь увидеть детектива Райдера во всем его блеске, расспроси его, когда все закончится. Я считал, что наш телефон прослушивается, поэтому позвонил и попросил Паркера встретиться со мной в «Дельмино». Мне и в голову не пришло, что они посадят там соглядатая.
Джефф посмотрел на Донахью.
– Вот почему ты не хотел брать меня с собой. Он что, на грузовик налетел?
– Нет, занимался членовредительством. Теперь ты мне, пожалуй, пригодишься. Возьми в ванной пару полотенец. Нельзя допустить, чтобы он умер от потери крови до суда.
Джефф не знал, как поступить: он должен был сообщить отцу о Пегги, но сильно опасался за жизнь Донахью.
– Плохие новости, папа. Вчера вечером Пегги ранили.
– Ранили? – Райдер так сильно сжал губы, что они побелели. Его глаза устремились на Донахью, рука с силой сжала пистолет Джеффа, но все-таки ему удалось сохранить самообладание. Он вновь взглянул на сына. – Тяжело?
– Точно не знаю. Думаю, достаточно тяжело. В левое плечо.
– Принеси полотенца.
Райдер снял телефонную трубку и позвонил сержанту Паркеру.
– Ты не мог бы приехать сюда, Дейв? Вызови «скорую». Прихвати с собой доктора Хинкли... – Хинкли был полицейским хирургом, – и молодого Крамера, чтобы оформить заявление. Попроси также приехать майора Данна. И послушай, Дейв, вчера в Пегги стреляли. Попали в левое плечо.
Он положил трубку.
Паркер передал просьбу Крамеру, а затем отправился к Малеру, который окинул его встревоженным и в то же время завистливым взглядом. Паркер сказал:
– Я еду к начальнику полиции Донахью. Там что-то произошло.
– Что именно?
– Что-то весьма серьезное, раз просят вызвать «скорую помощь».
– Кто просит?
– Райдер.
– Райдер? – Малер отпихнул стул назад и поднялся. – Какого черта он там делает?
– Не сказал. Думаю, хотел поговорить с Донахью.
– Да я засажу его за решетку! Я сам займусь им.
– Мне хотелось бы поехать, лейтенант.
– Вы останетесь здесь. Это приказ, сержант Паркер.
– Извините, лейтенант. – Паркер положил на стол свой полицейский значок. – Я больше не подчиняюсь вашим приказам.
Все прибыли одновременно: врачи «скорой», Крамер, майор Данн и доктор Хинкли. Соответственно ситуации главным стал доктор Хинкли, маленький жилистый человечек с выпуклыми глазками, весьма цинично относившийся к жизни. Он осмотрел лежащее на полу тело.
– Господи, да это же Ленни Коноплянка! Для Америки наступил черный день. – Хинкли внимательнее присмотрелся к белому галстуку с окровавленным отверстием. – Задето сердце. Бедняжки, с каждым днем они становятся все моложе. А, начальник полиции Донахью! – Он подошел к стонущему Донахью, который сидел на кушетке, баюкая правую руку, перевязанную пропитанным кровью полотенцем. Хинкли бесцеремонно содрал полотенце. – Господи! А где же концы этих двух пальцев?
– Он пытался выстрелить в меня, – сказал Райдер, – Разумеется, в спину.
– Райдер! – Лейтенант Малер стоял с парой наручников наготове. – Я вынужден вас арестовать.
– Уберите свои игрушки и не валяйте дурака, если не хотите, чтобы вас обвинили в попытке воспрепятствовать правосудию. Я произвожу, точнее, уже произвел совершенно законный гражданский арест по обвинению в краже, коррупции, взяточничестве, попытке убийства и убийстве первой степени. Донахью признает все обвинения, и у меня имеются все необходимые доказательства. Кроме того, он сообщник людей, ранивших мою дочь.
– В вашу дочь стреляли?
Как ни странно, это произвело на Малера большее впечатление, чем обвинение в убийстве. Он убрал наручники. Несмотря на свое солдафонство, это был честный человек. Райдер обратился к Крамеру:
– Шеф хочет сделать заявление, но, поскольку в данный момент ему тяжело говорить, я сделаю это за него, а он подпишет заявление. Произнесите обычное предупреждение о его законных правах, а также о том, что его заявление может быть использовано в качестве доказательства. Впрочем, форму вы знаете.
Райдеру понадобилось четыре минуты, чтобы сделать заявление от имени Донахью. Когда он закончил, ни у кого из присутствующих в комнате, включая Малера не возникло сомнения в том, что заявление
