— Конечно, ему придется это сделать. — Заметив такси, Фергюсон взмахнул рукой, — Садитесь, поедем, заодно и с ним повидаемся.
Приняв ванну, Генри Бейкер немного полежал на кровати, обернув полотенце вокруг талии, и, ощутив усталость после длительного перелета, глубоко заснул. Когда он наконец проснулся и посмотрел на часы, было начало третьего. Он быстро оделся и спустился вниз.
Трэверса не было. Открыв входную дверь, он увидел, что дождь по-прежнему льет как из ведра. Несмотря на это, он решил выйти прогуляться, чтобы проветриться, а на самом деле просто потому, что делать все равно было нечего. Достав из платяного шкафа старое теплое полупальто, он надел его, взял зонтик и спустился по ступенькам на улицу. Чувствовал он себя хорошо, впрочем, так было всегда, когда шел дождь. Но его по-прежнему не отпускала тревога по поводу того, как обстоят дела. Свернув к Миллбэнк и замедлив шаг, он перевел взгляд на парк у Виктория-тауэр[6] и Темзу.
На Сент-Джоне по каким-то непонятным причинам принято ездить по левой стороне улицы, как и в Англии. Тем не менее в этот дождливый лондонский день Генри Бейкер сделал то, что на его месте сделало бы большинство американцев, прежде чем перейти через улицу. Посмотрев налево, он сделал шаг вперед и угодил прямо под колеса автобуса Лондонского управления транспорта, двигавшегося с правой стороны. Несмотря на то что до Вестминстерской больницы было рукой подать, а машина «скорой помощи» прибыла на место происшествия в считанные минуты, все это оказалось ни к чему, потому что к тому времени, когда она доставила его в травматологическое отделение, он был уже мертв.
Глава 4
На Сент-Джоне было начало одиннадцатого утра, когда Дженни Грант, пройдя по набережной, добралась до кафе и, поднявшись по ступенькам, вошла в бар. Билли подметал пол. Подняв голову, он улыбнулся.
— Отличный теплый денек выдался сегодня. Мистер Генри уже звонил?
— Разница во времени — пять часов. — Она взглянула на часы. — Там сейчас начало четвертого, Билли. Время еще есть.
В дальнем конце бара показалась Мэри Грант.
— В кабинете тебя просят к телефону. Звонят из Англии, из Лондона.
Дженни сразу заулыбалась.
— Генри?
— Нет, какая-то женщина. Ты пока поговори, дорогая, а я пойду сварю тебе чашечку кофе.
Дженни пронеслась мимо нее и скрылась за дверью кабинета. Мэри тем временем налила немного воды в кофеварку. Из кабинета донесся пронзительный вопль. Встревожившись, Билли и Мэри переглянулись и поспешили туда.
С ошеломленным видом Дженни сидела за письменным столом. В руке она сжимала телефонную трубку.
— Что случилось, дорогая? — спросила Мэри. — Скажи своей Мэри.
— Звонит сотрудница Скотланд-Ярда из Лондона, — прошептала Дженни. — Генри мертв. Он попал в автомобильную катастрофу.
Она беспомощно заплакала. Мэри взяла у нее трубку.
— Алло, вы слушаете?
— Да, — послышался бесстрастный голос — Прошу прощения за горе, причиненное женщине, которая подошла к телефону. Сообщать такое известие — дело не из легких.
— Конечно, милочка, но ведь у вас такая работа.
— Не могли бы вы выяснить, где он остановился в Лондоне?
— Не вешайте трубку. — Мэри повернулась к Дженни. — Ей нужен адрес, по которому он остановился.
Дженни сказала адрес.
Было около пяти. Трэверс, которому звонил Фергюсон, попросивший встретиться с ним, дожидался его в вестибюле морга на Кромвель-роуд. Через несколько минут туда быстрым шагом вошел бригадный генерал.
— Извини, что заставил тебя ждать, Гарт, но мне приходится поторапливаться. Нужно провести вскрытие, это необходимо для судебного осмотра трупа коронером и присяжными заседателями, однако мы не можем этого сделать до тех пор, пока он не будет официально опознан.
— Я разговаривал с молодой женщиной, которая живет у него дома. Ее зовут Дженни Грант. У нее сильный шок, но она намерена прилететь сюда как можно скорее. Завтра должна быть здесь.
— Хорошо. Я не хочу тут болтаться. — Фергюсон вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный пополам лист бумаги. — Это постановление суда, составленное судьей у себя в кабинете, которое наделяет контр-адмирала Гарта Трэверса правом провести официальное опознание трупа. Давай этим и займемся.
В этот момент показался служитель морга в форменной одежде.
— Джентльмены, нет ли среди вас бригадного генерала Фергюсона?
— Это я.
— Профессор Мэннинг вас ждет. Сюда, пожалуйста, сэр.
Покойницкая озарялась лампами дневного света, который с силой отражался от выложенных белым кафелем стен. В комнате стояли четыре операционных стола из нержавеющей стали. На ближайшем к ним лежал труп Бейкера, его голова покоилась на подставке. Высокий худой мужчина в халате хирурга ждал их. По обеим сторонам от него стояли двое работников морга. Трэверс с неприязнью отметил, что у всех на ногах были зеленые резиновые калоши.
— Здравствуй, Сэм. Спасибо, что зашел, — сказал Фергюсон. — Это Гарт Трэверс.
Мэннинг обменялся с ним рукопожатием.
— Нам можно идти, Чарльз? А то у меня билеты в «Ковент-Гарден».
— Конечно, старина. — Вынув ручку, Фергюсон положил чистый бланк на край операционного стола. — Контр-адмирал Трэверс, можете ли вы официально опознать в этом человеке Генри Бейкера, гражданина США, проживающего на острове Сент-Джон, который входит в состав Виргинских островов, принадлежащих Соединенным Штатам?
— Да.
— Распишитесь вот здесь.
Трэверс расписался, и Фергюсон вручил бланк Мэннингу.
— На этом все, Сэм, мы тебя покидаем. — Кивнув Трэверсу, чтобы он следовал за ним, Фергюсон направился к выходу.
Фергюсон поднял стеклянную перегородку в своем «даймлер-бенце», чтобы водитель не слышал разговора.
— Ну и дела! — сказал Трэверс — Я до сих пор не могу прийти в себя.
— Теперь мы оказались в довольно занятном положении, — отозвался Фергюсон.
— Что ты имеешь в виду?
— Местонахождение подводной лодки. Выходит, он унес его с собой в могилу?
— Конечно. Я и забыл.
— С другой стороны, возможно, его девушка, эта Грант, что-то знает. Ведь она жила в его доме, ну и так далее.
— Отношения между ними были не такими, как ты думаешь. Они носили чисто платонический характер. Я и видел ее всего раз. Я был проездом в Майами, а они как раз в это время там оказались.
