— А я, черт побери, просто не в состоянии увеличить скорость. Мы и так идем с максимально возможной скоростью — двадцать два узла.
Первым «Марию Бланко» заметил Фергюсон.
— Позади виден огонек, я совершенно уверен.
Обернувшись, Карни посмотрел назад.
— Точно, это они, да и кто другой это может быть?
Диллон поднес к глазам прибор ночного видения.
— Да, это «Мария Бланко».
— У него на яхте отличный радар, наверное, — сказал Карни. — Мне никак не удастся направить его на ложный след.
— Ничего страшного, — отозвался Диллон. — Следуй своим ходом.
Стоя на капитанском мостике «Марии Бланко», Серра поднес к глазам бинокль со встроенным в него прибором ночного видения.
— Вот они, — сказал он и передал бинокль Сантьяго.
Сантьяго навел бинокль на цель и увидел расплывавшиеся в темноте очертания «Морского охотника». Перегнувшись через поручень капитанского мостика, он посмотрел вниз на Мухику, Новаля и Пинто. Все они стояли на передней палубе, сжимая в руках винтовки М-16 и ожидая приказаний.
— Мы их засекли. А теперь держитесь наготове.
Серра увеличил скорость, «Мария Бланко» рванулась вперед, подпрыгивая на волнах. Сантьяго снова поднес к глазам бинокль, поймал в окуляры силуэт «Морского охотника» и улыбнулся.
— Ну, давай, Диллон, давай, — пробормотал он.
Взрыв последовал в следующее мгновение, раскроив днище судна. То, что произошло, было настолько ужасно, что ни у Сантьяго, ни у капитана Серра, ни у оставшихся троих членов экипажа не было времени сообразить, в чем дело. Мир раскололся у них на глазах, и «Мария Бланко», задрав нос, пошла ко дну и скрылась в волнах.
Стоя на ходовом мостике «Морского охотника», они сначала увидели ослепительно яркую вспышку оранжевого пламени. Спустя секунду-другую донеслось эхо оглушительного взрыва, прокатившееся над морем. Затем пламя исчезло под водой, и снова воцарилась темнота. Боб Карни тут же заглушил мотор.
Было очень тихо.
— Счастливого пути на дно! — сказал Фергюсон.
Диллон посмотрел назад в прибор ночного видения.
— Подводная лодка номер 180 опустилась еще глубже. — Он убрал прибор ночного видения в рундук под приборной доской. — Он ведь говорил, что на борту яхты есть взрывчатка, не так ли?
— Нам надо вернуться, может, кому-нибудь из экипажа яхты удалось остаться в живых, — сказал Карни.
— Ты действительно так считаешь после всего, что произошло? — тихо спросил Диллон. — Сент- Джон — в этой стороне.
Карни снова запустил мотор, катер рванулся вперед, навстречу ночи. Диллон спустился по трапу в рубку. Сняв костюм для ныряния, он натянул комбинезон, разыскал пару сигарет и вышел на палубу к поручню покурить.
Спустившись по трапу, Фергюсон подошел к нему.
— Боже мой! — тихо произнес он.
— Не думаю, что он имел к этому делу какое-то отношение, бригадный генерал, — сказал Диллон и закурил. Во мраке блеснул огонек зажигалки «зиппо».
Наутро, в самом начале одиннадцатого, медсестра ввела всю троицу в отдельную палату больницы на Сент-Томасе. Диллон был одет в брюки из черного рубчатого плиса, хлопчатобумажную рубашку и черную кожаную куртку, которая была на нем и в первый день. Фергюсон выглядел, как и раньше, элегантно: в панаме, яркой куртке и при галстуке гвардейского гренадерского полка. Дженни полулежала, подоткнув подушку под голову, вся ее голова была в белых бинтах.
Мэри, которая сидела рядом и вязала, встала при их появлении.
— Я оставлю вас с ней наедине, только, ради бога, джентльмены, постарайтесь не слишком утомить ее.
Она вышла. Сделав над собой усилие, Дженни слабо улыбнулась.
— Трое моих мушкетеров.
— Это еще что за сказки? — Карни взял ее за руку. — Как ты себя чувствуешь?
— Впечатление такое, будто провела здесь всю жизнь.
— Это пройдет, дорогая моя, — сказал Фергюсон. — Я переговорил с начальником больницы. Все, что вы только пожелаете, включая лечение, будет сделано. Об этом мы уже позаботились.
— Спасибо, бригадный генерал.
Повернувшись к Диллону, она молча посмотрела на него.
— Я еще вернусь, дорогая, — сказал Боб Карни. — Береги себя.
Он повернулся к Фергюсону. Тот кивнул, и они вышли.
Присев на краешек кровати, Диллон взял ее за руку.
— Ты ужасно выглядишь.
— Знаю. Как у тебя дела?
— Отлично.
— Как прошла операция?
— Нам удалось заполучить чемоданчик Бормана. «Лирджет» ждет бригадного генерала в аэропорту. Мы повезем чемоданчик обратно в Лондон.
— Ты так говоришь, будто завладеть им было проще простого.
— Дела могли принять оборот и похуже. Хватит говорить об этом, Дженни, это бессмысленно. Сантьяго и его приятели, этот зверь Альгаро — все они нас уже больше никогда не побеспокоят.
— Разве можно быть в этом уверенным?
— Это так же верно, как то, что крышка гроба закрывается, — бесстрастно произнес он.
На лице Дженни мелькнуло выражение, отдаленно напоминающее боль. Она на мгновение закрыла глаза, потом вновь открыла их.
— Люди на самом деле не меняются, не правда ли?
— Я такой, какой есть, Дженни, — просто ответил он. — Но ты ведь это знала.
— Я увижу тебя снова?
— Думаю, вряд ли. — Поцеловав ей руку, Диллон встал, подошел к двери и отворил ее.
— Диллон, — окликнула она.
Он обернулся.
— Что, Дженни?
— Храни тебя Бог. Будь осторожен.
Дверь за ним тихонько захлопнулась. Она закрыла глаза и вскоре уснула.
Карни получил разрешение пройти вместе с ними по бетонированному покрытию аэродрома туда, где стоял «лирджет». Рядом шел носильщик, кативший перед собой тележку с багажом. Один из пилотов вышел им навстречу и стал помогать носильщику укладывать вещи в багажное отделение, пока Диллон, Фергюсон и Карни стояли у подножия трапа.
Бригадный генерал поднял руку с чемоданчиком.
— Спасибо вам, капитан Карни. Если вам когда-нибудь будет нужна помощь или я смогу оказать вам услугу… словом, я в вашем распоряжении. — Они обменялись рукопожатием. — Берегите себя, друг мой, — сказал он и стал подниматься в самолет по трапу.
— И что дальше? — спросил Карни. — Я хотел сказать, как будут развиваться события в Лондоне?
