Глава 16
«Деймлер» пропустили через служебные ворота на Даунинг-стрит на следующий день около шести вечера. На его заднем сиденье были Диллон, Фергюсон и Анна Бернстейн, но, когда шофер открыл дверцу, вышли только Фергюсон и Анна.
Фергюсон обернулся.
— Сожалею, Диллон, но вам придется подождать нас. Надеюсь, это будет недолго.
— Понимаю, — улыбнулся Диллон. — Зачем смущать мужика?
Они направились к двери, у которой дежурный полисмен, узнав Фергюсона, отдал ему честь. Дверь тут же открылась, и они прошли внутрь, где служащий принял у них пальто и малаккскую трость Фергюсона. Они проследовали за ним наверх и по коридору. Еще секундой позже он открыл перед ними дверь кабинета, где за письменным столом, заваленным бумагами, сидел премьер-министр.
Он оторвал глаза от бумаг и откинулся на спинку.
— Бригадир, старший инспектор, приветствую вас, садитесь.
— Благодарю вас, премьер-министр, — произнес Фергюсон, и они пододвинули стулья.
Премьер-министр взял со стола папку и открыл ее.
— Я прочел ваш отчет. Безусловно, первоклассная работа. Диллон, несомненно, действовал со своей обычной, несколько безжалостной, эффективностью.
— Да, премьер-министр.
— С другой стороны, без его помощи мы потеряли бы вас, бригадир, а это меня вряд ли устроило бы. Это было бы несчастьем для всех нас, не так ли, старший инспектор?
— Именно так, премьер-министр.
— А где Диллон сейчас, кстати?
— Ждет нас в моем «деймлере», премьер-министр, — ответил Фергюсон. — Я решил, что так будет лучше с учетом довольно неординарного прошлого Диллона.
— Разумеется. — Премьер-министр кивнул головой и улыбнулся. — Но вернемся к «Чунцинскому соглашению». — Он вынул листок из папки. — Замечательный документ! Он открывает поистине безграничные возможности, но, как я сказал вам при нашей первой встрече, связанной с этим делом, с Гонконгом хлопот у нас и так хватает. Мы уходим оттуда, и это решено. Именно поэтому я и приказал вам найти эту проклятую бумагу и сжечь ее.
— Мне пришло в голову, что вы предпочли бы сделать это своими руками, премьер-министр.
Тот улыбнулся:
— Весьма предусмотрительно с вашей стороны, бригадир.
В викторианском камине ярко пылал огонь. Премьер встал, подошел к камину и положил бумагу сверху на дрова. От жара края бумаги сначала загнулись кверху, а потом ее охватило пламя. Мгновением позже она уже превратилась в кучку пепла.
Премьер-министр вернулся к своему столу.
— Я хочу поблагодарить вас обоих. — Он пожал им руки. — И поблагодарите от моего имени Диллона, бригадир.
— Хорошо, премьер-министр.
— А теперь прошу простить меня, я еду в палату общин. Внеплановые ответы премьера на вопросы депутатов. Мы не можем лишить их маленьких радостей.
— Понимаю, премьер-министр, — сказал Фергюсон.
Словно по мановению волшебной палочки, дверь за их спиной отворилась, и в ней вновь возник сотрудник, чтобы проводить их вниз.
— Все прошло удачно? — спросил Диллон, когда через служебные ворота они выехали на Уайтхолл.
— Можно сказать и так. Ему доставило удовольствие собственноручно бросить «Чунцинское соглашение» в огонь.
— Да, думаю, что это было ему приятно.
— Он просил бригадира передать вам его благодарность, — сказала Анна.
— В самом деле? — Диллон повернулся к Фергюсону, который сидел, сложив руки на серебряном набалдашнике своей малаккской трости. — Так что же вы молчите?
— Не хотел, чтобы ты зазнался, мой мальчик. — Он опустил стекло перегородки. — На Кавендиш- сквер! — Он откинулся на спинку кресла. — Мне кажется, нам всем стоит выпить у меня.
— О Боже, ваша честь! — начал Диллон. — Достоин ли я этого одолжения, шутка ли, великий человек зовет нас к себе?
— Не изображай балаганного ирландца, Диллон, это совсем не идет тебе.
— Виноват, сэр. — Теперь Диллон перешел на язык частного пансиона для детей аристократов. — Но я сочту за честь, если вы со старшим инспектором не откажетесь выпить у меня дома. — Он опустил стекло водителя. — Изменение маршрута, шеф. Едем на Стейбл-Мьюз.
Когда Диллон поднял стекло, Фергюсон со вздохом обратился к Анне:
— Вы должны извинить его. Видите ли, он долго служил актером.
«Деймлер» въехал на мощеный двор Стейбл-Мьюз и остановился у коттеджа Диллона. Диллон открыл парадную дверь и вошел. За ним прошла Анна. Фергюсон приказал шоферу:
— Подождите нас! — и последовал за ними, закрыв за собой дверь.
— А здесь и вправду хорошо, — проговорил он.
— Проходите в гостиную.
Диллон проник туда первым и нащупал выключатель. Свет зажегся, и в кресле у камина они увидели Асту Морган. На ней был спортивный костюм из черного вельвета и черный берет. Но что было более важно, у бедра она держала «вальтер» с навинченным глушителем.
— Какая прелесть! Я ждала тебя одного, Диллон, а явились все трое.
Ее глаза лихорадочно блестели, лицо было мертвенно бледным, а под глазами чернели круги.
— Не будьте дурочкой! — сказал ей Фергюсон.
— Да нет, я умничка, бригадир! Мое присутствие в стране сейчас не зарегистрировано, и, когда я закончу свое дело, ожидающий меня на маленьком аэродроме в Суссексе самолет вывезет меня из страны.
— Чего ты хочешь, Аста? — спросил Диллон.
— Повернись и положи руки на стол. Помнится, ты любишь держать пистолет сзади за поясом. Именно поэтому тебе удалось убить Карла.
За поясом ничего не оказалось. Аста проверила под мышками.
— Оружия нет, Диллон? Ты становишься легкомысленным.
— Видите ли, мы только что с Даунинг-стрит, — пояснил Фергюсон. — Там лучшая в мире система предупреждения. Попробуйте пронести через ворота любое оружие, и она поднимет жуткий тарарам.
— Ну что ж, кладите руки на стол и вы. — Фергюсон подчинился, и, когда и его обыск был закончен, она повернулась к Анне: — Высыпьте содержимое вашей сумочки на пол.
Анна выполнила требование, и по полу рассыпались пудреница, губная помада, кошелек, расческа и ключи от машины.
— Видите, оружия нет, бригадир сказал вам правду.
— Встаньте вон туда, — приказала Аста, — а вы подвиньтесь вправо, бригадир.
Диллон все еще стоял спиной к ней.
— Я думала, что убила тебя там, на ферме, Диллон. Я хочу знать, почему мне это не удалось.
— Бронежилет, — ответил Диллон, — они сейчас в большой моде.
— Да, в остроумии тебе не откажешь, — проговорила она, — но ты разрушил мою жизнь, Диллон. Ты отнял у меня Карла, и ты за это заплатишь.
