— Вы попадете в ад, — сказал Мартин Хейр.
— Вполне возможно.
— А что, если я скажу «нет»?
— Ну, что же… — Мунро достал из внутреннего кармана письмо. — Я думаю, вы узнаете подпись главнокомандующего вооруженными силами Америки, здесь внизу.
Хейр глядел на письмо в оцепенении:
— Боже правый!
— Да, между прочим, он хотел бы сказать вам пару слов, прежде чем мы выедем. В общем, назовем это исполнением приказа, так что будьте хорошим парнем, ступайте и наденьте свою форму. У нас не так много времени.
Лимузин остановился у входа в западное крыло Белого дома, где Мунро показал свой пропуск агентам секретной службы. Пришлось немного подождать, пока ходили за дежурным офицером. Через несколько минут появился молодой лейтенант ВМС в безупречно подогнанной форме.
— Бригадир! — Он остановился, приветствуя Мунро, потом повернулся к Хейру и отдал ему честь так, как это мог сделать только выпускник Аннаполиса: — Капитан-лейтенант, встречать вас — большая честь. — Хейр ужасно смутился. — Дежурный добавил: — Прошу за мной, джентльмены. Президент ждет вас.
Овальный кабинет утопал в тени, единственная лампа горела на столе, который был завален бумагами. Президент Рузвельт в своем кресле сидел у окна, огонек сигареты, вставленной в длинный мундштук, мерцал в темноте, Он развернул кресло.
— А, вот и вы, бригадир.
— Господин Президент.
— А это капитан Хейр? — Он протянул руку. — Вы оказали честь своей стране, сэр. То, что вы сделали возле Тулугу, очень впечатляет.
— Люди более достойные погибли, потопив тот эсминец, господин Президент.
— Я знаю, малыш. — Рузвельт держал руку Хейра в своих. — Люди получше нас с тобой гибнут каждый день, но мы должны добиваться своего и делать все возможное. — Он потянулся за новой сигаретой и вставил ее в мундштук. — Бригадир включил вас в список по этому делу в Холодной гавани. Как вам это?
Хейр оглянулся на Мунро, замер в нерешительности, потом произнес:
— Интересное предложение, господин Президент. Рузвельт запрокинул голову назад и захохотал.
— Тонко сказано. — Он двинулся к столу. — Носить форму врага — это ведь противоречит Женевской конвенции, вы понимаете?
— Да, господин Президент.
Рузвельт поднял глаза к потолку:
— Поправьте меня, если я не прав, бригадир, но, кажется, в войнах с Наполеоном английские суда иногда атаковали противника под французским флагом?
— Да, господин Президент, обычно английский экипаж плавал на французском судне, взятом в качестве трофея и включенном в реестр британского военно-морского флота.
— Так что в практике ведения войн существует прецедент, — заметил Рузвельт.
— Конечно, господин Президент. Хейр добавил:
— Стоит отметить одну деталь: британцы имели обычай поднимать свой собственный флаг перед завершением боя.
— Мне это по душе, — кивнул Рузвельт. — Это означало, насколько я понимаю, что если мужчина должен умереть, то уж лучше под своим собственным флагом. — Он посмотрел на Хейра. — Прямой приказ вашего главнокомандующего. В любое время на вашем И-боте должен быть флаг Соединенных Штатов, и если когда-нибудь вам придется принять бой, то вы поднимете этот флаг вместо штандарта Кригсмарин. Ясно?
— Так точно, господин Президент. Рузвельт снова протянул руку:
— Прекрасно. Тогда я могу лишь пожелать вам удачи. Они обменялись рукопожатием, и, словно в сказке, откуда-то из тени появился молодой лейтенант и проводил их к выходу.
Когда лимузин свернул на Конститьюшн-авеню, Хейр произнес:
— Замечательный человек.
— Это неполная оценка, — заметил Мунро. — То взаимопонимание, которого они достигли с Черчиллем, просто великолепно. — Он вздохнул. — Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем напишут книги, показывающие их истинную роль?
— Второстепенные статисты, стремящиеся заработать репутацию? — спросил Хейр. — Такие же, как мы?
— Совершенно верно. — Мунро поглядел на освещенные улицы. — Мне будет не хватать этого города. А вам предстоит испытать шок, когда мы доберемся до Лондона. Светомаскировка, Люфтваффе с бесконечными ночными бомбежками…
Хейр откинулся на сиденье и закрыл глаза, чтобы скрыть не усталость, а внезапное сильнейшее возбуждение. Будто он долго спал и только что пробудился к жизни.
«Летающая крепость», горячая, только что с завода, предназначалась для американской 8-й Воздушной армии в Британии. Экипаж постарался обеспечить все возможные удобства, включая армейские подушки, одеяла и пару термосов. Хейр открыл один из них, когда они миновали Новую Англию:
— Кофе?
— Нет, спасибо. — Мунро подсунул подушку под голову и накрылся одеялом. — Я предпочитаю чай.
— А мне годится и то и другое, — сказал Хейр. Он отхлебнул обжигающего кофе, а Мунро вдруг хмыкнул:
— Я кое-что вспомнил. Я забыл сообщить вам, что в связи с особыми обстоятельствами ваше военно-морское ведомство решило повысить вас в звании.
— До полного капитана? — спросил Хейр в радостном удивлении.
— Да, фрегатенкапитан в немецком военно-морском флоте соответствует званию капитана. — Мунро рывком натянул одеяло на плечи и заснул.
Глава 2
Когда Крэйг Осборн добрался до окраины Сен-Мориса, раздался ружейный залп, и вороны, сидевшие на буковых деревьях, росших возле деревенской церкви, черной тучей поднялись вверх, сердито крича. Крэйг вел «кюбельваген», автомобиль, похожий на американский джип. Он припарковал машину у входа на церковное кладбище и вышел, одетый в идеально сидевшую на нем серую полевую форму штандартенфюрера СС. Шел слабый дождь, и он взял с заднего сиденья плащ из черной кожи, накинул его на плечи и прошел вперед. Французский жандарм наблюдал за событиями на площади. Там стояла горстка местных жителей, команда СС и двое пленных, безнадежно ожидавших своей участи со связанными за спиной руками. Третий лежал на мостовой у стены лицом вниз. Пока Осборн наблюдал за происходящим, появился офицер в длинном плаще с серовато-серебристыми лацканами — генерал СС. Он достал пистолет из кобуры, наклонился и выстрелил в затылок человеку, лежавшему на земле.
— Генерал Дитрих, я полагаю? — спросил Осборн на идеальном французском.
Жандарм, не заметивший его, автоматически ответил:
— Да, он любит сам приканчивать их, этот… — Он повернулся, заметил форму СС и мгновенно пришел в себя: — Извините, штандартенфюрер, я не имел в виду ничего…
— А ничего и не произошло… Мы, в конце концов, соотечественники. — Крэйг поднял левую руку, и жандарм увидел на рукаве отличительный знак Французской бригады СС Шарлеманя. — Угощайтесь. — Он достал серебряный портсигар.
Жандарм взял сигарету. Что бы он ни думал о французе, служившем врагу, на его лице ничего не
