– Не знаю.
– Как давно вы знаете Максима Николаевича?
– Около года.
– Хорошо. Расскажите, что вы видели в кафе.
Она вкратце рассказала о происшедшем и, как он знал теперь от других, рассказала довольно точно.
– Нападавшие действовали очень целенаправленно, – добавила она, – как при военной операции.
– А вам доводилось видеть военные операции?
– Конечно, нет. Это просто образное сравнение. Если что-то выводит вас из равновесия, то просто говорят, что против вас действовали целенаправленно. Методично.
– А того человека, которого убили, вы видели прежде?
– Нет, не видела.
– Что-нибудь в нем запомнилось вам?
– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Безусловно, он иностранец…
– Вы уверены?
– Да, конечно.
– А что за иностранец, откуда?
– Не немец – я не уловила у него немецкого акцента. По-русски говорил очень прилично, но, по-моему, его родной язык – английский. У него английский акцент – как-то мягко у него получался звук «юс». Но я все же близко к нему не подходила и не прислушивалась.
– А что он говорил, вы не слышали?
– Только заказы официанту.
– Как он вел себя с официантом?
– Что вы имеете в виду?
– Не было ли в его поведении чего-то странного? Чего-то такого, что заставило бы вас подумать, что он из такой-то или такой-то страны?
Поставить вопрос в такой форме Чантурия решил после допроса Стонова. Может, ничего примечательного в поведении убитого и не было, но иногда даже из ничего наблюдательный и умный человек может вынести кое-какое впечатление.
– А-а. Поняла, – она задумалась и, похоже, расслабилась. – Он вел себя с официантом не так, как ведет немец или англичанин. Думаю, что он американец.
– Почему вы так думаете?
– Американцы походят на русских: не заносятся перед официантами, относятся к ним по- дружески.
Чантурия сделал запись в блокноте.
– А женщина, которая была с ним, она тоже иностранка?
– Нет, она русская.
– Что она делала во время нападения и после него?
– Я как-то особо не присматривалась. Я не следила за ней, я следила за налетчиками. Она закричала… нет, не закричала, точнее, пронзительно взвизгнула, издала какой-то свистящий звук, когда они ударили его ножом. Что произошло потом, не знаю. Все мы вылетели как пробки на улицу, а ее там не было.
– Налетчики – можете описать их?
– Вижу свое объяснение перед вами. Я уже описала их для следователя.
– Да, оно у меня. Но, может быть, вы сможете добавить кое-что.
Она отрицательно покачала головой.
– Как заявляют другие свидетели, один из налетчиков говорил с акцентом. Вы заметили это?
– Да.
– Можете ли вы сказать, что у него грузинский акцент?
Она посмотрела на него. Что-то мелькнуло в ее глазах – что же? Нет, не опасение, не страх. Только настороженность.
– Не знаю.
– Вы же переводчица. У вас особый слух на язык. Да, я тоже грузин. Но мне нужно знать всего лишь ваше мнение как профессионала.
– Я сказала бы, что у него грузинский акцент.
– Ценю вашу помощь.
Чантурия опять что-то черкнул на бумаге. Пока он писал, она сказала:
