— А я вот, например, никогда не слышала о Джоне Стентоне или Дикине, — не сдавалась девушка.
— Странно, что даже полковник знает об этом, — терпеливо проговорил Дикин. — На удостоверении ясно написано — секретная служба. Нам не позволено рекламировать себя. Но сейчас не время для вопросов. Меня преследуют, да и ваши жизни стоят не больше обгоревшей спички. Сейчас все, кто остался в этом поезде, желают только одного — чтобы нас троих не было в живых! — Дикин встал, слегка приоткрыл дверь, прислушался и закрыл ее. — Они собрались в губернаторском салоне. Сейчас у нас единственный шанс спастись. Пошли!
С этими словами он сорвал с постели девушки простыни и спрятал их у себя под курткой.
— Зачем они вам? — шепотом спросил Клермонт.
— Потом поймете. Оденьтесь теплее, мисс, весна еще не наступила.
— А мой дядя? — с плохо скрываемым возмущением спросила девушка. — Не можете же вы оставить его так…
— А я его так и не оставлю, — увещевательно ответил Дикин. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы достопочтенный губернатор, ваш любимый дядюшка, как можно скорее был привлечен к суду за убийство, государственную измену и грабеж в крупных масштабах.
Марика смотрела на Дикина глазами, полными ужаса. Не обратив на это внимания, Дикин открыл дверь купе и бесшумно пошел по коридору в сторону задней площадки. Из салона доносились возбужденные голоса:
— Ричмонд, вот где я его видел! — Воскликнул Генри. — Это федеральный агент! Тогда ему удалось сбежать, но это он, я уверен!
— Федеральный агент? — злобно переспросил О'Брейн. — Вы понимаете, что это означает, губернатор?
Губернатор все понимал, потому что заговорил срывающимся, неестественно высоким для него голосом:
— Найдите его, ради всего святого! И убейте, убейте немедленно! Вы слышите?!
— Ваш дядюшка очень мил, не правда ли?! — шепнул Дикин Марике.
Девушка была смертельно бледна, но больше ее волнение никак не проявлялось, и плохо знающему ее человеку она показалась бы, пожалуй, даже спокойной. Шествие замыкал полковник. Как ни странно, но в его глазах время от времени вспыхивал азартный огонь. И хотя он держал в руке револьвер, в его жестах и мимике было столько же уверенности, сколько привыкли видеть в нем попутчики за эти несколько дней. Если не больше.
Миновав офицерскую столовую, эти трое вышли на заднюю площадку губернаторского вагона. Дикин указал пальцем вверх. Клермонт озадаченно поднял брови, но в следующее мгновение понял его. С помощью Дикина он быстро оказался на крыше. Потом протянул руку Марике, и скоро все трое уже сидели наверху, повернувшись спиной к ледяному ветру пополам со снегом и прижимаясь друг к другу.
— Какой холод, — голос девушки дрожал. — Мы замерзнем здесь через полчаса.
— Не отзывайтесь плохо о вагонных крышах, — отозвался Дикин. — Для меня они стали вторым домом. Кроме того, и для вас это сейчас самое надежное место в поезде… Осторожнее!
Они едва успели наклониться, как огромная сосновая ветвь, вполне способная на такой скорости снести человеку голову, пронеслась над ними.
— И все-таки я буду упрямо называть крышу самым надежным местом, если, разумеется, вы будете следить за ветками.
— Что будем делать дальше? — Голос все-таки выдал полковника; с такой интонацией мальчишка спрашивает старшего приятеля о захватывающем приключении.
— Ждать и прислушиваться.
Дикин подполз к ближайшему вентилятору. Затем он обнял девушку за плечи и помог ей уцепиться за него.
— Вовсе не обязательно обнимать меня, — холодно проронила Марика.
— Знаете, здесь такая романтическая обстановка, а я чрезвычайно расположен к таким вещам.
— Я этого не нахожу.
— Это потому, что вы меня мало знаете. Кроме того, я не хочу, чтобы вы сверзились с этой дьявольской крыши.
Клермонт, который, наклонив голову к вентилятору, внимательно прислушивался к тому, что происходит внизу, возбужденно сказал:
— Они там!
О'Брейн, Генри и Пирс действительно стояли с револьверами в руках в офицерской столовой. Пирс говорил:
— Если Генри действительно слышал крик, и если Дикин действительно схватился с Карлосом, то, вполне возможно, оба свалились с площадки.
В столовую, насколько это было возможно для его комплекции, вбежал губернатор. Задыхаясь от гнева и испуга, он прокричал:
— Моя племянница! Она исчезла!
Наступило короткое молчание. Первым опомнился О'Брейн. На крыше Дикин про себя отметил, что майор вообще реагирует быстрее и толковее всех в этой компании. Это следовало иметь в виду на будущее.
— Сходите и посмотрите, где полковник, — сказал майор. — Впрочем, не надо, я пойду сам.
Дикин чуть-чуть приподнялся, чтобы посмотреть на площадку внизу. Как заметил Дикин, майор забыл правила вежливости и отправился к старшему по званию офицеру, не спрятав оружие. Дикин вновь улегся на крышу и рассеянно обнял девушку за плечи. Если у Марики и были какие-то возражения, на этот раз она их не высказала.
— Вы действительно схватились с Карлосом? — спросил Клермонт.
— Это произошло на крыше багажного вагона. Ему повезло меньше, чем мне — он свалился.
— Этот веселый и симпатичный негр свалился вниз? — воскликнула Марика. — Наверное, он сильно ушибся? И он может даже… даже замерзнуть на таком морозе!
— Уверяю вас, сейчас он не страдает, он вообще ничего не чувствует. В тот момент мы как раз проезжали по мосту через глубокое ущелье.
— Вы… вы убили его? — едва слышно прошептала девушка. — Значит, вы — убийца!
— Каждый занимается своим делом. — Дикин еще крепче обнял девушку за плечи. — Или вы предпочли бы, чтобы в пропасть упал я?
Несколько секунд она молчала, потом, вздохнув, сказала:
— Простите меня. Я сразу не сообразила.
— Разумеется, — согласился полковник Клермонт, забыв на миг о своей старомодной галантности. — Каковы будут наши дальнейшие действия, мистер Дикин?
— Теперь нам необходимо захватить локомотив.
— И там мы будем в безопасности?
— Я вам это обещаю… сразу после того, как мы избавимся от нашего общего знакомого Банлона. — Клермонт так посмотрел на Дикина, что секретный агент счел нужным повторить: — Дело обстоит именно так, полковник, как бы странно это вам не показалось.
— Прямо не верится! Такой послушный и исполнительный…
— Трупы трех человек должны вас убедить.
— Трех?
— Скорее всего, больше. Но в настоящее время я располагаю доказательством только на трех убитых.
Несколько мгновений полковник подавленно молчал, потом вздохнул, кивнул и спросил:
— Значит он вооружен?
— Думаю, что вооружен. К тому же у Рафферти был револьвер, и Банлон может им воспользоваться, если… скажем, если успеет сбросить Рафферти с поезда.
— Выходит, нам и туда проникать опасно?
