— Джейни! Господи, я не могу, — выдыхает он, сжимая ее в объятиях со всей силой своей любви. — Джейни, — повторяет юноша. — Я так запутался. Такой идиот. Прости. Нет. Я имею в виду, дело не в том, что они тебя лапали. Я просто не знаю, выдержу ли это. Ты слишком… не знаю. Ты опасна! Боюсь, мне не справиться с моей любовью.
— Что, черт возьми, ты хочешь сказать? По-моему, до недавнего времени проблем с любовью у тебя не замечалось. Что случилось?
Он смотрит на нее с несчастным видом.
— Представь себе, что я люблю тебя, отдаю тебе все, что у меня внутри, открываю свое сердце, а потом случается что-то ужасное. Вдруг тебя и вправду изнасиловали бы? Это изменило бы тебя, Джейни. Слишком. Необратимо. Или тебя опять затянуло в сон за рулем? Ты думала о последствиях? Для тебя. Для других. Для меня, наконец. Джейни, мой папаша облил меня какой-то горючей гадостью и поджег. В тот самый миг я стал другим человеком. Такие финты меняют людей в корне.
Его пальцы пробегают по рубашке, нащупывая шрамы на коже.
— С тех пор я не пускал внутрь никого, кроме тебя. Это тяжело, Джейни. Такое кажется невозможным. Когда ты свыкаешься с этим дерьмовым… — Он тяжело вздыхает. — Мне нужен был покой, но вместо этого я полюбил тебя. Теперь не могу избавиться от мысли о том, что какая-нибудь гадость может приключиться и с тобой. Тогда ты изменишься. А я тебя потеряю.
Джейни моргает, у нее отвисает челюсть.
— Ну, скажу я тебе, странный же ты нашел способ все это выразить.
— Да, знаю… Сам вконец запутался. Понимаешь, мне казалось, что так тебе будет проще. Устроить перерыв. Это же не… Это вовсе не… — Он пытается подобрать слова. — Это слишком сильно, Джейни, пугает меня до чертиков. Я хотел, чтобы тебе ничто не угрожало. Никакого серьезного риска, так, подсмотреть для капитана сон-другой. Я и подумать не мог ни о чем, похожем на то, что тебе пришлось пережить в этой истории с Дурбином. Никто не знает, каким будет твое следующее задание. Господи, да стоит подумать о том, что может…
— Получается, ты порвал со мной, потому что для тебя была невыносима мысль о возможности потерять меня из-за того, что я могу измениться, если со мной вдруг случится что-то плохое? Насколько я поняла из твоей сбивчивой речи, ты имел в виду именно это. Ну ничего же себе! Да разве не все на свете подвергаются такому же риску? А ну отвечай! Ты меня все еще любишь или уже нет?
У Джейни дрожит губа. Она думает обо всех тех переменах, которые будут происходить с ней в предстоящие годы, и чувствует, как Кейбел снова ускользает от нее.
— Да говорю же тебе, я тебя люблю и учусь… хочу научиться с этим жить. Вообще-то я думал, что передышка в наших отношениях поможет, но, похоже, здорово ошибся.
Кейбел умолкает, смущенно улыбается, потом продолжает:
— Э… неужели ты не можешь держаться подальше от опасности? Разве тебе мало того, что с тобой делают кошмары? Неужели ты хочешь рисковать еще больше?
Джейни печально улыбается, обнимает его за шею, кладет голову ему на плечо и думает.
— Вдруг со мной случится несчастье? Или вообще… что-нибудь неприятное? Ты меня разлюбишь? — тихо спрашивает она.
— Да как бы я мог? — отвечает Кейбел, поглаживая ее волосы. — Мне нужно научиться справляться со своими чувствами. Я просто не привык заботиться о ком-то настолько, чтобы это ранило, причиняло боль. Как сейчас.
Джейни молчит, погрузившись в размышления.
— А ты знаешь, что я за всю жизнь только тебе и призналась в любви? Я даже матери не говорила, что люблю ее. А жаль.
— Я этого не знал, — говорит Кейбел.
Он роняет голову на кушетку, глубоко вздыхает, набирает воздуха и выпускает его.
— Ты все еще любишь меня, Джейни?
Девушка смотрит на него в недоумении.
— Конечно да, а как же иначе? Я такие слова так просто не говорю.
— А может, скажешь так просто, мне на ухо, — просит он.
Она улыбается, прижимается гладкой щекой к его щетине и шепчет:
— Я люблю тебя, Кейбел.
Они сидят, обнявшись, и вдруг парень спрашивает:
— Признание или испытание?
Девушка моргает.
— А что, разве у меня есть выбор?
— Нет, — отвечает Кейбел. — Ладно, хм…
Он глубоко вздыхает.
— Что с тобой происходит, Джейни? Я просто… Мне нужно знать. Пожалуйста.
Он поворачивает ее так, чтобы видеть глаза. Они полны слез.
Он поправляет ей очки и тяжело вздыхает.
— Расскажи мне, — просит юноша.
Джейни закусывает губу.
— Нечего рассказывать, Кейбел. Все в порядке.
Смотреть на него она не может.
Парень запускает пятерню себе в волосы.
— Ты… ты просто скажи. Произнеси вслух, чтобы мы могли разбираться с этим вместе. Ты ведь теряешь зрение, и все из-за этих снов.
Джейни моргает, приоткрыв от удивления рот.
Он касается ее щеки, поглаживает большим пальцем.
— Как… откуда?… — бормочет она.
— Ты прищуриваешься, даже в очках. Постоянные головные боли. Яркий свет тебя раздражает. После каждого сна, в который тебя затягивает, тебе требуется все больше времени, чтобы восстановить зрение. Кроме этого, там, в больнице, где тебя ни в какие сны не затягивало, тебе снился собственный кошмар, и после него ты тоже ничего не видела, — с беспокойством продолжает Кейбел. — Это ведь было у тебя в первый раз?
Джейни сильнее утыкается в его плечо. Того сна в больнице она не помнит, но плакать ей больше не хочется.
— Черт возьми, — произносит девушка. — Ты хороший детектив.
— Когда? — шепчет он.
Она прижимается губами к его щеке и вздыхает.
— Несколько лет еще осталось.
Он резко втягивает и выпускает воздух.
— Ладно. С этим проехали. Что еще, Джейни? на закрывает глаза, решившись признаться:
— Руки. Суставы распухнут, пальцы скрючатся. Станут безобразными и бесполезными лет через пятнадцать.
Он ждет, поглаживая ее по спине.
— Что-нибудь еще? — Его голос полон тревоги.
— В общем-то, нет, — отвечает она. — Просто… дело в том, что мне больше нельзя садиться за руль. Никогда.
Джейни опять не в силах сдерживать слезы.
— Бедняжка Этель. Хорошо, что она попала в добрые руки.
Кейбел баюкает ее в объятиях, поглаживая по волосам.
— Джейни, — говорит он, помолчав. — Сколько лет было мисс Стьюбин, когда она умерла?
— Ну, за семьдесят.
Парень облегченно вздыхает.
— Слава богу!
— Ты сможешь с этим жить, Кейбел? Потому что если нет…
