этому сумела ответить на все вопросы дотошного Джоша.
Они подъехали к тополям и спешились. Дождь не проникал сквозь широкие листья. Джош достал из сумки два термоса.
— Вот здесь передохнем и согреемся.
Бэкки взяла термос и открыла его. Аромат горячего шоколада проник в ее ноздри. Она улыбнулась, налила шоколад в чашку и отпила глоток.
— Замечательно, — оценила она.
Джош наблюдал за ней. Бэкки была похожа на котенка, лакающего сливки. Он улыбнулся. Неужели это из-за дождя с ним происходит что-то странное? Почему он не может отвести от нее глаз?
Хлебнув из второго термоса горячий кофе, он обжег язык. Черт возьми! Нужно быть внимательнее. И нечего пялиться на свою хозяйку. Но он не мог забыть, какие шелковые у нее волосы. И какая нежная кожа.
Джош заметил, как она смотрела на его губы, и понимал, что, если бы они были одни там, на конюшне, он бы ее поцеловал. Впрочем, сейчас никто не мешал ему сделать это, но что-то его останавливало. Она не была девушкой на одну ночь. К ней нужно относиться серьезно. И ему не хотелось ее обижать. Она была слишком хороша, чтобы за ней ухаживал простой ковбой.
— У меня что, рот в шоколаде? — спросила Бэкки, поймав на себе долгий взгляд Джоша.
Он покачал головой и посмотрел в сторону.
— Нет. Просто вид у тебя такой, будто тебе очень нравится горячий шоколад.
— Да, верно, — улыбнулась она. — Гораздо больше, чем кофе. А у тебя в термосе кофе?
Он кивнул.
Джош приготовил для нее горячий шоколад… Бэкки перестала улыбаться. Он все больше интересовал ее. Загадочный человек! Неотесанный ковбой, с которым судьба сыграла злую шутку, и в то же время человек умный, всеми уважаемый.
К тому времени, когда они вернулись к конюшне, Бэкки вымокла до нитки. Она слезла с лошади и только хотела расседлать ее, как сзади подошел Джош, взял поводья из ее рук и поставил мерина рядом со своим жеребцом.
— Трент! — позвал Джош.
— Слушаю, босс.
Босс? Бэкки вздрогнула. Боссом, с тех пор как умер ее отец, была она. А теперь мужчины называют боссом Джоша! Конечно, он их начальник, но им-то командует она.
— Позаботишься о лошади Бэкки? Ей нужно принять горячий душ и переодеться.
— Минуточку, — она шагнула к Джошу.
— Нет проблем, босс. — Трент улыбнулся Бзкки и повел ее мерина на конюшню.
— Я наняла тебя, чтобы управлять ранчо, а не моей жизнью, — начала она, сердито глядя на Джоша.
Он взял ее за руку и отвел в сторону.
— Не спорьте, мисс Монтгомери… Ты — главная на ранчо, так пользуйся этим. Тебе не нужно кому-то что-то доказывать. Если ты замерзла и промокла, пойди согрейся и переоденься, черт возьми!
— Я никому ничего не собираюсь доказывать. Но это мое ранчо, и последнее слово за мной. И мне не требуется, чтобы ковбой заботился о моей лошади, если я сама могу справиться!
— Ты загонишь себя в могилу. Расслабься, Бэкки. Тренту понадобится не больше двадцати минут, чтобы привести лошадь в порядок. Он все равно сегодня дежурит на конюшие. А ты устала, замерзла. Так пойди и согрейся.
Заманчивое предложение. Бэкки действительно ужасно замерзла. Как чудесно, что кто-то проявляет о ней заботу! Ранчо так изматывало ее, что не оставалось времени думать о себе. На секунду она была готова уступить Джошу.
— Ты наняла меня в качестве управляющего, так позволь мне выполнять мои обязанности, Бэкки! Я знаю, что нужно делать, и за всем прослежу. Я справлюсь.
— Не сомневаюсь, — честно призналась она.
— Переоденься, Бэкки, Ты уже синеешь.
— А ты что — не замерз?
— Когда я позабочусь о Буяне, то быстро приму душ и приду к тебе. Обсудим предстоящую ярмарку.
Причин задерживаться не было. Ей следовало немедленно развернуться и уйти. Но она все не уходила. Джош держал ее за руку, лошадь заслоняла их от посторонних глаз.
— Хочешь пообедать с нами? — спросила она.
— Да. — Он смотрел ей в глаза.
Бэкки погладила его по щеке. Краснея, она объяснила:
— У тебя капли дождя на лице.
— Я промок насквозь. Хочешь вытереть и все остальное? — тихо сказал Джош, его глаза горели. Он обнял ее и прижал к деревянной стене. Джош чувствовал, как бьется ее сердце. — Это приглашение? — спросил Джош. Он сгорал от желания.
— А это твой кодекс чести? — прошептала она.
— Я солгал.
— Я рада, — сказала она и закрыла глаза.
Джош не был святым. Не говоря ни слова, он накрыл ее рот своим. Поцелуй был долгим.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Буян заржал, и Джош резко отстранился. Бэкки облизнула губы. От смущения она не могла смотреть на человека, который только что ее поцеловал.
— Мне пора идти, — сказала она и отступила в сторону.
— Это был всего лишь поцелуй, Бэкки, — мягко сказал Джош. — Не надо так пугаться и убегать!
— Я знаю, что это было. И никуда не убегаю. Я собираюсь принять душ, переодеться и поесть. Мы можем обсудить весеннюю ярмарку после обеда. В час тридцать. Подойдет? — спросила Бэкки, безжалостно отменяя свое приглашение на ланч. Она развернулась и вышла на улицу, где все еще лил проливной дождь. Ей нужно было остыть. Никто прежде не целовал ее с такой страстью, как Джош Рэндалл. И никогда еще поцелуй не волновал ее так, как сейчас. Да, она испугалась. Джош, был настоящим мужчиной и ждал от нее более решительных поступков.
Немного успокоившись, Бэкки вошла в кухню. Сейчас ей меньше всего хотелось, чтобы ее дразнили. Джош прав — это был всего лишь поцелуй.
И она сама виновата в том, что он поцеловал ее: не стоит заводить роман с управляющим. Она его уважает и ждет от него того же.
— Вернулась… — увидев Бэкки, произнесла Сюзанн. На ней были широкие шерстяные брюки, вязаный топ, обтягивающий ее, будто вторая кожа, на пальцах поблескивали кольца, в ушах сверкали серьги. Сидя за столом, она покрывала торт глазурью.
— Как видишь.
— И что — наш новый управляющий снова с нами обедает? — спросила Сюзанн, глядя в глаза Бэкки.
— Нет, — ответила та. — Он придет ко мне в кабинет после обеда. Нам нужно обсудить весеннюю распродажу.
— В этом году она что-то поздновато, — заметила Сюзанн.
— Нас задержал дождь. Но ждать больше нет смысла.
— Значит, в нашем доме опять будет толпиться народ. Надо готовить горы бутербродов и цистерны кофе, — недовольно проворчала Сюзанн.
— Да, придется потрудиться. Но тебе вовсе не нужно делать то, чего ты не хочешь, — сказала Бэкки,
