Мистика

IV

После того как наш посетитель удалился, на Солара Понса напал приступ смеха. Вдоволь насмеявшись, он спросил:

—

Ну, что вы о нем думаете, Паркер?

—

О нем или о деле, Понс?

—

И о том, и о другом. Похоже, он рассказал нам далеко не все, будь я проклят!

Я удивленно посмотрел на своего компаньона:

—

Господь всемогущий, что вы этим хотите сказать, Понс? Вы полагаете, светящаяся фигура — плод его воображения?

Солар Понс нетерпеливо прокашлялся.

—

Ну конечно же нет, Паркер. Его племянница видела призрак на болотах. Нет, здесь все далеко не гак просто. Но мне в любом случае хотелось бы услышать ваше мнение.

—

Вы мне льстите, Понс!

—

Вы явно себя недооцениваете, Паркер. Ваши замечания, хотя и не всегда уместные, помогают мне выйти на правильный путь.

—

Очень рад это слышать, — сказал я. — Как вы справедливо заметили, Гримстоун — редкостный скупердяй. Но что касается этого странного и даже зловещего явления, здесь я сдаюсь!

—

И все же, Паркер, не сомневаюсь, за этим что-то кроется. Об этом говорит вся логика событий. Верить в сверхъестественную природу явления так же нелепо, как и предполагать, что оно — плод воображения Гримстоуна.

—

Ну, здесь вы определенно правы, Понс, так как и мисс Гримстоун его видела. Но как вы можете объяснить тот факт, что фигура не оставила следов?

—

Это элементарно, мой дорогой Паркер. Гримстоун не отличается особой наблюдательностью, а болотистая почва отлично стирает следы. Дело это обещает быть весьма интригующим и может обернуться совершенно неожиданной стороной. Еще не факт, что фигура появилась именно тогда, когда мисс Гримстоун была вне зоны видимости! Вам стоило бы над этим поразмыслить, мой дорогой друг!

И когда на следующее утро мы отправились в путь, Понс уже больше не возвращался к этой теме. Был пронзительно холодный день, даже еще холоднее, чем накануне. Мы с Понсом тепло оделись, чтобы хоть как-то защититься от пробирающего до костей холода. Мы сошли с поезда на открытой всем ветрам станции в Грейвсенде, где пересели на местную железнодорожную ветку.

С устья реки Томас дул ледяной ветер. Я глядел из окна вагона на унылые, бескрайние акры жидкой грязи. Мой взгляд то и дело наталкивался на увязшие в иле остовы полузатопленных барж, облепленные морскими птицами. В жизни не видел более гнетущего пейзажа!

Но Солар Понс улыбался как ни в чем не бывало. Плотно закутавшись в пальто- реглан, он бесстрастно дымил своей любимой трубкой.

—

Грандиозно, Паркер! — заметил он, — Атмосфера просто замечательная! Самая что ни на есть подходящая для выхода на сцену болотного кошмара нашего Гримстоуна!

Я бросил на своего компаньона удивленный взгляд:

—

Вы меня просто поражаете, Понс! Никогда бы не подумал, что вы любитель природы.

—

Атмосфера, Паркер! Я говорил об атмосфере, — укоризненно произнес Понс. — Это две большие разницы.

Поезд ненадолго остановился у маленькой захолустной станции. Дверь вагона открылась, впустив порыв холодного воздуха. В купе вошел какой-то бородатый здоровяк. Он извинился за вторжение, а мы, в свою очередь, сдвинули багаж в сторону и потеснились, чтобы дать ему место.

—

Благодарю вас, джентльмены! — сказал незваный гость грубым, но не неприятным голосом.

Мужчина был одет в твидовый костюм, на голове красовалось плотное клетчатое кепи с наушниками, на ногах — тяжелые сапоги, заляпанные грязью. На шее у него висел бинокль в кожаном футляре, а откинутый клапан большой парусиновой сумки открывал любопытному взору образцы растений, корни которых все еще были покрыты льдом.

У него было красное обветренное лицо, глубоко посаженные серые глаза смотрели на нас с живым интересом.

—

Ну и холод! — бросил я пробный камень.

Он от души рассмеялся:

—

Ну, меня это особо не беспокоит, джентльмены! Я натуралист-любитель и привык собирать образцы и наблюдать за птицами на болотах в любую погоду. У сельского врача в таких местах не слишком-то много развлечений.

Я взглянул на него с интересом:

—

Могу себе представить. Я ведь тоже врач.

—

В самом деле?! — удивленно поднял брови наш попутчик.

—

Моя фамилия Паркер, — продолжил я. — А это мой друг мистер Понс.

—

Счастлив познакомиться. Доктор Стренджвейз. Когда-то практиковал в Лидсе. — Здоровяк привстал с места и обменялся с нами рукопожатиями.

—

Значит, вы хорошо знаете болота, доктор, — сказал Солар Понс. — Вы наверняка сможете что-нибудь рассказать нам о поместье Гримстоунов. Мы как раз туда направляемся.

—

Ну, тогда мы еще увидимся. У меня обширная практика, но живу я в деревушке Стейвли, неподалеку, — многозначительно усмехнулся доктор.

—

Мы остановимся в 'Хэрроу' и пробудем там несколько дней, — добавил я.

Доктор Стренджвейз бросил на меня пристальный взгляд.

—

Мы здесь не избалованы гостиницами, но эта самая лучшая. — Чуть поколебавшись и переводя взгляд с меня на Понса и обратно, наш попутчик продолжил: — Вы уж меня извините, доктор, но здесь нечасто встретишь посторонних, а Гримстоунские болота — не самое подходящее место для двух таких джентльменов, как вы.

Я взглянул на Понса. Тот коротко ответил:

—

Мы по делу к мистеру Сайласу Гримстоуну.

Доктор саркастически улыбнулся:

—

Ну, тогда желаю вам удачи, мистер Понс. Он один из моих пациентов. Уже месяцев восемнадцать не платит по моим счетам, хотя богат, как Крез.

—

Весьма прискорбно это слышать, — вежливо ответил я и снова обратил взгляд на безрадостные, скованные снегом болотные просторы, медленно проплывавшие за окном.

—

Я наслышан о его скаредности, — сказал Понс. — Но как это недостойно, что он тянет с оплатой. Врачи, конечно, должны хранить медицинскую тайну, но хотелось бы узнать, не навещали ли вы его в последнее время.

Доктор Стренджвейз бросил на моего компаньона испытующий взгляд и покачал головой:

—

Да нет, ничего страшного. С удовольствием отвечу на ваш вопрос, мистер Понс.