За исключением визитов по особому приглашению, любые вторжения в частную жизнь Титуса Кроу, обитавшего в резиденции Блаун-Хаус на окраине Лондона, практически всегда расценивались этим джентльменом как открытые военные действия. Любой, кто отважился появиться на пороге убежища Кроу без приглашения — или даже имея оное, — не мог не почувствовать наличия здесь особой сверхсильной ауры. И действительно, Блаун-Хаус, казалось, излучал собственную атмосферу, несущую скрытую угрозу, и поэтому в доме и в саду не было ни птиц, ни даже мышей. Сам Кроу явно не относился к тем, кто склонен принимать гостей. Он вел странный образ жизни, занимался странными вещами. Откровенно говоря, он был совершенно асоциален даже в редкие минуты 'открытости' для общения. С годами причин для этого накапливалось все больше — по крайней мере, так казалось самому Кроу, — и они становились все очевиднее. И было еще одно обстоятельство. В его библиотеке хранилось огромное число редких и весьма дорогих книг; одни были изданы давным-давно, другие — официально вообще никогда не издавались. А Лондон, естественно, наводнен нечистоплотными 'коллекционерами' подобных вещей. Кроме того, исследования в области оккультизма и изучение тайн археологии, древних миров или антропологии требовали от Кроу максимальной концентрации и внимания, а также личного участия, что полностью исключало все внешние раздражители.
Нельзя сказать, что на права Кроу грубо посягнули именно в тот момент, когда он занимался своими многочисленными изысканиями. Вовсе нет. Это случилось в середине ночи и пробудило его от тяжелого сна без сновидений, которым он забылся после трудного дня, потраченного — к несчастью, безрезультатно — на исследование часов де Мариньи. Что Титуса Кроу не сильно обрадовало.
— Что, черт побери, здесь происходит? Кто вы такие и что вам надо в моем доме?
Он сел в кровати, как только зажегся свет. И его лоб тут же вошел в опасный контакт с пистолетом, который держал в руке крайне несимпатичный громила. Мужчина был ростом около пяти футов восьми дюймов, плотного телосложения. Он вполне твердо стоял на непропорционально коротких — по сравнению с длинным туловищем — ногах. Его левый глаз украшал безобразный шрам, а рот был цинично — как решил Кроу — перекошен. Крайне несимпатично.
— Не дергайся, папаша, и все будет хорошо, — ласково сказал грабитель на редкость противным голосом.
Кроу перевел взгляд на дверь спальни, где стоял второй взломщик. Его мертвенно-бледное лицо искажала нервная ухмылка.
— Ну что, Пэсти, нашел чего? — спросил человек с пистолетом, все так же не спуская глаз с Кроу.
— Нет, Джо, — последовал ответ. — Только пара старых книг да немного серебра. Ничего стоящего. Но он ведь нам скажет, где все. Не так ли, приятель?
— Пэсти! — воскликнул Кроу. — Вот она сила наблюдательности! А я-то гадал, пока не услышал имя, почему ты такой тощий и бледный — ну точно Пэсти.[69] — Кроу усмехнулся, встал с постели и облачился в алый халат.
Кроу, высокий, широкоплечий мужчина, в молодости, вероятно, был весьма недурен собой. Даже сейчас что-то в нем подкупало: блестящие глаза и проницательный взгляд. Весь его вид говорил о скрытой силе, но Джо было на это по большому счету наплевать. Он решил, что будет правильнее при первой же возможности показать, кто здесь главный. И Кроу такую возможность ему любезно предоставил.
Насмешка, которую оккультист адресовал Пэсти, бумерангом вернулась обратно. Пэсти отплатил ему той же монетой, но уже в виде угрозы.
— Симпатичный у тебя халат, — сказал он. — Как раз под цвет крови, когда я тебе башку разнесу. — Он отрывисто рассмеялся и похлопал по зажатой в руке дубинке: — Но сначала ты скажешь, где все. Так ведь?
— Обязательно, — услужливо ответил Кроу. — Третий слева, вниз по проходу… Уф!
Пистолет Джо врезался Кроу в скулу, опрокинув исследователя на пол. Кроу осторожно поднялся, ощупывая красный рубец на щеке.
— Это только начало. Чтоб ты усек, что шутки закончились. Догоняешь?
— Да, я все понимаю. — Голос Кроу дрожал от едва сдерживаемой ярости. — И чего же вы хотите?
— Что, так трудно понять? — спросил Пэсти, меря шагами комнату. — Деньги… Бабло гони! У такого шикарного парня, как ты, да с такой клевой хатой… — тощий оценивающе оглядел шелковые шторы, бухарские ковры, эротические рисунки Бёрдслея в рамках розового дерева, — обязательно должен быть где-то заныкан приличный кус налички… И мы его хотим!
— Тогда, к своему величайшему сожалению, вынужден буду вас разочаровать, — весело объявил ему Кроу, сев на кровать. — Деньги я храню в банке — ту малость, что у меня имеется.
— Встать! — отрывисто приказал Джо. — А ну, живо с кровати!
Он столкнул Кроу и кивнул Пэсти, тем самым, видимо, дал ему указание сделать что-то, связанное с кроватью. Кроу непроизвольно шагнул вперед, когда Пэсги сдернул простыню с матраса и вытащил острый нож.
— Но послушайте… — начал хозяин дома, уже всерьез забеспокоившись.
— Заткнись, придурок, или я разрешу Пэсти опробовать это лезвие на тебе. — Джо помахал пистолетом перед носом у Кроу, чтобы тот не трепыхался. — Сам видишь, лучше бы тебе сказать нам, где денежки, и тем самым избавить нас от лишних хлопот. А если будешь упорствовать, то мы разнесем к чертовой матери твое милое гнездышко. — Он замолчал, дав возможность Кроу высказаться, а затем велел Пэсти продолжать.
И Пэсти продолжил…
Он вспорол матрас по бокам и с одного конца, содрал обивку и выставил на всеобщее обозрение начинку и пружины, а затем стал горстями зачерпывать содержимое матраса и разбрасывать все это добро по полу, к вящему неудовольствию и удивлению Кроу.
— Послушай, папаша, ты ведь затворник! Зарылся в свои книги как червь. А такие, как ты, любят прятать денежки в самых занятных местах. Типа в матрасах… или за картинами. — Джо кивнул Пэсти, помахивая пистолетом перед рисунками Бёрдслея.
— Ну, так, господи, проверьте, что за ними, — прорычал Кроу, сделав шаг вперед. — Вовсе не обязательно сдирать их со стен.
— Вот-вот! — воскликнул Пэсти, испытующе глядя на возмущенную физиономию хозяина дома. — А ведь эти картинки небось тоже кой-чего стоят.
— Только для коллекционера. Барыгу, чтоб все это пристроить, вы вряд ли найдете, — ответил Кроу.
— Ха! А он не дурак, наш отшельник! — ухмыльнулся Джо. — Но твой ум, приятель, вряд ли куда- нибудь тебя приведет. Разве что на больничную койку. Ладно, Пэсти! Не трогай его грязные картинки. А ты… — он повернулся к Кроу, — давай шевели копытами! Мы еще кабинет толком не видели. Пошли, папаша, поможешь нам… ну, типа, переложить из своей руки в нашу. — И он подтолкнул Кроу к двери.
Пэсти вошел в кабинет последним. При этом он весь дрожал, а лицо его исказила странная гримаса. Конечно, Пэсти этого не мог знать, но он принадлежал к той редкой породе людей, истинных телепатов, коих в мире единицы. Кроу тоже к ним относился — у него был
