действовать Колчак.
В марте 1919 года Колчак, подтянув из-за Уральского хребта резервы, перешел в наступление по всему фронту. Сибирская армия Колчака захватила Ижевск и ряд городов вдоль правого берега Камы — Воткинск, Сарапул и другие. Одновременно так называемая Западная армия колчаковцев заняла Уфу и двинулась параллельно левому берегу Камы на Самару. Теперь именно здесь Колчак наносил главный удар, стремясь во что бы то ни стало выйти к Волге. Белоказачьи войска Дутова, Савельева и Толстова получили задание содействовать Западной армии наступлением на Оренбург, и Уральск. Для Советской республики вновь создавалось опасное положение. На Восточном фронте решалась судьба революции. Надо было во что бы то ни стало остановить и разгромить Колчака.
Ленин призвал советский народ мобилизовать все силы и материальные средства на нужды Восточного фронта.
На призыв Ленина отозвалась вся страна. Она дала фронту большие людские пополнения, предоставила, ценой огромного напряжения, необходимые боевые ресурсы. На Восточный фронт пошли свыше десяти тысяч коммунистов и до трех тысяч комсомольцев. Пятьдесят тысяч рабочих ушли на фронт по профсоюзной мобилизации. Политические работники, партийные организации укрепляли моральный дух и дисциплину в войсках.
Однако дивизию за дивизией, корпус за корпусом обрушивал Колчак на войска Восточного фронта с высот Урала. «Черный адмирал» был настолько уверен в успехе, что уже назначил время свидания командующему силами южной контрреволюции Деникину.
Как раз в это время на Каспии попало в руки С. М. Кирова, члена РВС 11-й армии, оборонявшей Астрахань, письмо Деникина Колчаку. Из этого письма было видно, что встреча Деникина с «верховным правителем» намечалась в городе Саратове.
Задачу выхода к Самаре и Саратову Колчак поручил Западной армии. Этой армией командовал довольно энергичный генерал Ханжин. Три армейских корпуса общей численностью в пятьдесят тысяч человек составляли основную силу армии Ханжина, действовавшую на направлении Уфа — Самара.
Это направление, с двумя железными дорогами от Уфы (одна через Бугульму, другая через Бугуруслан), обороняла 5-я красная армия, насчитывавшая в тот момент всего лишь 11 тысяч штыков и сабель. Соотношение сил было в пользу колчаковцев.
Под натиском превосходящих сил противника 5-я армия отступала по обеим железнодорожным линиям— и на Самару и на Симбирск, с трудом задерживаясь на крупных станциях.
Станция за станцией переходили в руки колчаковцев. Железнодорожные составы, обозы, артиллерийские склады доставались наступающему врагу.
Вдоль насыпи валялись зарядные ящики, опрокинутые повозки. Местность по сторонам от железной дороги была холмистая, со множеством оврагов, лощинок, речек. Ручьи и речки вздулись. Снег не держал ни полозьев, ни колес.
Когда Фрунзе получил известие о том, что белые взяли Уфу, он решил поехать из Самары в Беле- бей, в штаб 5-й армии. Ему хотелось лично ознакомиться с положением дел у командарма 5-й и по возможности выяснить причины его неудач.
В Белебее творилась полная неразбериха. В кривых грязных улочках станционного поселка скопилось множество фур, повозок. Не без труда нашел Фрунзе командарма 5-й. Положение армии было тяжелым.
18 марта Фрунзе послал письмо в Реввоенсовет республики, а копию направил В. И. Ленину. Фрунзе писал:
«В сознании всей серьезности военного и политического положения, создавшегося в. средней и южной части Восточного фронта, я решаюсь привлечь к нему сугубое Ваше внимание. Я не стану касаться положения дел самого фронта, в уверенности, что оно вам известно хорошо. Скажу лишь, что… 5-я армия почти утратила боеспособность. Полки ее откатываются назад при первом натиске противника и сразу очищают большие пространства. В штабе армии (5-й) высказывались опасения за возможность отхода к Самаре и Симбирску. Этим все сказано…
Положение дел в настоящее время я считаю очень серьезным. Но в то же время уверен, что если центр в достаточной мере серьезно оценит его и примет соответствующие меры, то всякая опасность нами будет избегнута.
С товарищеским приветом Командарм 4-й и член ВЦИК
6 апреля колчаковцы заняли город Белебей, 10-го — Бугульму. Стремительно продвигались они к линии Волги. Штаб Восточного фронта, расположенный в Симбирске, в пяти-шести переходах от линии боевых действий, начал нервничать. Уже началась упаковка штабного имущества для переезда в город Муром, под Москву.
У командующего Восточным фронтом С. Каменева [19] возникла мысль об объединении 4-й, 5-й, Туркестанской и 1-й армий в Южную группу большого состава, задачей которой было бы не допустить дальнейшего продвижения колчаковцев и особенно форсирования ими Волги.
Седьмого апреля Каменев вызвал Фрунзе к прямому проводу и сообщил ему об этом намерении.
Фрунзе ответил:
— Мы должны не только задержать колчаковцев, но и нанести им сокрушительный удар. К Самаре войска противника не должны быть допущены ни в коем случае… Я мыслил бы себе это следующим образом — по растянувшейся линии Южного участка колчаковских войск, рвущихся к Бугуруслану, в месте, наиболее для них уязвимом, мы проводим фланговый контрудар нашими лучшими силами, такими, как двадцать пятая дивизия Чапаева, пролетарские полки петроградских и иваново-вознесенских рабочих. Это не только должно остановить белых, но могло бы дать возможность прижать их к Каме, что означало бы их разгром.
Командующий фронтом выдвинул предложение, чтобы именно Фрунзе и возглавил такую операцию, приняв командование Южной группой.
Фрунзе в принципе согласился, обусловив это предоставлением ему достаточной свободы действий.
Но уже на следующий день прибывшие в Симбирск в штаб фронта предреввоенсовета и главком высказали сомнение, что Фрунзе справится с такой задачей, как не специалист военного дела. Кроме того, предреввоенсовета считал, что, пока не кончится распутица, можно не очень спешить с отпором Колчаку.
С. Каменев оказался в большом затруднении: с одной стороны, была уже достигнута договоренность с Фрунзе об организации контрудара, а с другой стороны — его прямое начальство своими сомнениями и колебаниями тормозило задуманную операцию.
Пришлось обратиться в Совет Обороны, к Ленину.
Назначение Михаила Васильевича Фрунзе командующим Южной группой было утверждено. Закаленному большевику, хотя и не прошедшему официальной военной школы, предстояло схватиться с опытнейшими генералами Колчака. Членом Реввоенсовета группы был назначен В. В. Куйбышев.
«Колчака необходимо разбить», — таков был приказ партии.
И вот штабной поезд Фрунзе стоит на узловой станции Кинель. Закипела напряженная, без отдыха, работа.
«Солдаты Красной Армии! — писали Фрунзе и Куйбышев в обращении к войскам Южной группы 10 апреля 1919 года. — Внимание трудовой России вновь приковано к вам. С затаенным дыханием рабочие и крестьяне следят за вашей борьбой на востоке…
…Колчак мечтает стать новым державным венценосцем. Этому не бывать! Армии Восточного фронта, опираясь на мощную поддержку всей трудовой России, не допустят торжества паразитов… Неудачи временны и объясняются главным образом тем, что нам пришлось отвлечь часть сил наших на Южный фронт… Вперед же, товарищи, на последний, решительный бой с наемником капитала — Колчаком!
Вперед, за счастливое и светлое будущее трудового народа!»
В приказе № 021 излагались конкретные задачи, поставленные перед каждой армией, перед каждой
