— Лэйни, я…
— Нет. Не надо, — она вырвалась из его объятий и, дрожа, отошла от него.
— Что такое? Что не так?
— Мы не должны заходить так далеко.
— Почему? Ты же говорила, что ни с кем не встречаешься. Мы — взрослые одинокие люди…
— Это еще не повод. Ты же не целуешь всех одиноких людей, которые встречаются на твоем пути?
Она старалась говорить как можно непринужденнее, но губы ее горели, и ей очень хотелось снова оказаться в его объятиях.
Гаррет непонимающе смотрел на нее.
— Конечно же, я не целую всех встречающихся мне одиноких людей. — На его лице появилась ухмылка. — Только женщин.
Она оборонительно скрестила руки на груди.
— Что ж, смейся, смейся!
Он тут же принял серьезный вид.
— Я не смеюсь над тобой. — Он дотронулся до ее подбородка, нежно приподнимая ее голову, ловя ее взгляд. — Извини, Лэйни. Я был уверен, что ты ждала этого поцелуя не меньше, чем я. Иначе я ни за что не позволил бы себе такое.
Она дрожала под его изучающим взглядом, трепетала от нежного прикосновения. Как она могла отрицать свою реакцию? Ответ на его поцелуй был очевидным.
— Я считала, ты приехал повидаться с Далтоном, — неуверенно произнесла она, пытаясь сказать что-то вразумительное. — Я думаю, это не очень хорошая затея, если мы… — Она остановилась, все еще не зная, что сказать. — Нас обоих тяготит прошлое, — продолжила она. — Возможно, мы еще не совсем оправились от пережитого и не готовы пока начать серьезные отношения. — На самом деле она боялась, что Гаррет никогда не будет готов к ним. И она не хотела, чтобы он разбил ее сердце. — Я думаю, нам не стоит… ну… ты понимаешь. Тебе не кажется, что мы находимся в непростой ситуации?
Гаррет помолчал, затем кивнул.
— Ты права. Не стоит этого делать. Ведь Далтон у нас на первом месте.
Он глубоко вздохнул, изучая ее.
— Извини за этот поцелуй. Это был легкомысленный и безответственный шаг.
Его тон сделался слишком официальным, глаза — холодными и отчужденными. Лэйни захотелось расплакаться.
— Все нормально, — прошептала она. — Это было…
Она хотела сказать, что этот поцелуй ничего не значил. Но не могла.
— Что касается Далтона… — сухо проговорил он. — Он, конечно, пока слишком мал, но я хочу, чтобы он знал, кто я такой, был знаком со мной. Я хочу договориться с тобой о наших встречах с ним.
Лэйни кивнула. Слезы стояли у нее комом в горле, и она не могла произнести ни слова.
— Я бы хотел приехать в следующую субботу, если ты не против. Стоит хорошая погода. Я, конечно, не знаю, что делают с детьми, но неподалеку заметил небольшой парк. Я мог бы взять его на прогулку. У него есть коляска?
— Да. Это отличная идея.
Он взглянул на нее.
— Я не уверен, что сам смогу с ним справиться. Не привык нянчиться с детьми. Если бы ты составила нам компанию, я бы чувствовал себя намного лучше. Предлагаю устроить небольшой пикник. Что ты думаешь по этому поводу?
Его слова повисли в воздухе. Наконец они дошли до нее.
— Да. Прекрасно.
На самом деле ничего прекрасного в этом не было. Как она сможет быть рядом с Гарретом, если испытывает такое непреодолимое влечение к нему? Наоборот, ей нужно было держаться от него подальше, как можно дальше.
Но в то же время Лэйни добивалась именно этого, отправляя письмо Уолтеру: она хотела, чтобы Далтон знал семью своего отца. И теперь ей не следовало обольщаться насчет Гаррета. Ведь его действия не означали, что он доверяет ей. Он всего лишь хотел видеть Далтона.
Лэйни понимала, что вопрос с тестом еще не был снят и пока ждал своей очереди. Желание Гаррета проводить время с Далтоном могло быть лишь очередным способом заставить ее согласиться на тест… и неизвестно на что еще. Через Гаррета Уолтер мог стать опасной опорой в жизни Далтона. Лэйни боялась этого, но разве у нее был выбор? Теперь она будет просто идти вперед, принимая обдуманные решения и наблюдая за происходящим. Это все, что женщина могла предпринять.
Если бы только она могла быть уверена, что Уолтер перестанет требовать чего-то от нее и от Далтона, уже давно согласилась бы на этот тест — только чтобы остудить гнев Уолтера. Шок и обида давно прошли, уступив место рассудительности. Она чувствовала свою уязвимость: одинокая женщина против такого влиятельного мужчины, как Уолтер Блэкмор, со всеми его средствами и армией адвокатов. Но было очень важно, что она играла главную роль в жизни Далтона, а не Уолтер.
Лэйни молча смотрела вслед удалявшейся машине Гаррета. Женщина прижала руку ко все еще дрожащим губам. Она поступала правильно. Правильно для Далтона. Лэйни делала осторожный шаг к установлению отношений с семьей его отца.
Но, принимая в расчет то, что это отнимет у нее душевное спокойствие, она понимала, что поступает неправильно по отношению к себе.
Он позвонил на неделе.
— У Далтона первая простуда, — сообщила Лэйни. — В воскресенье я брала его с собой в церковь. Там все хотели полюбоваться им. И теперь у него насморк и жар. — Следующую часть Лэйни произнесла, как твердо заученный стих: — Возможно, ему станет лучше к выходным, но я считаю, не стоит пока выходить с ним даже в парк.
Она отказывалась думать, что просто была напугана своим безумным влечением к Гаррету. И она преувеличивала болезнь Далтона, хватаясь за нее, как за спасательный круг.
А разве суетиться вокруг первой болезни малыша, неважно, серьезной или нет, не было обязанностью матери?
Откладывая очередную встречу с Гарретом, Лэйни лишь отдаляла неизбежное. Но все же она делала это.
— С ним ничего серьезного? — в голосе Гаррета слышалось беспокойство. — Ты показывала его доктору?
— Я вызывала детского врача. В больницу его везти не нужно, если только температура не повысится. Это обычная простуда… она продержится несколько дней, и потом он будет здоров. Не волнуйся.
Гаррет задал еще несколько вопросов и попрощался, не обговорив дальнейших планов. Лэйни задумалась, не потерял ли он интереса к ребенку. Насколько серьезной была его привязанность к Далтону? Все же Гаррет очень занятой человек.
Это к лучшему, говорила она себе. Но почему же она так расстроена?
Повесив трубку, Гаррет уставился в широкие окна своего офиса в Остине. Компания «Блэкмор» располагалась в престижном районе, в центре деловой части города. Гаррету нравилось, что вокруг бурлит жизнь. Он любил свою работу. Приобретение и слияние компаний настолько поглотило его, что Гаррет не помнил даже, когда он в последний раз по-настоящему отдыхал.
Работа стала его жизнью, приобретение всего вокруг — привычкой. Кровь закипела в его жилах от брошенного ему вызова.
Он представил себе красивое лицо Лэйни. Это и было причиной его притяжения к ней? Вызов? Потребность в обладании тем, что еще не находится в его руках?
Или же… это было нечто другое? Уж не влюбился ли он в нее?