чувствовала, будто заново родилась. Вернее даже, ожила.
Ей не хотелось спать. Ей хотелось быть рядом с Троем. А если учесть, что сегодня она уже провела немало времени в его компании, то это желание говорило о многом.
Она схватила две банки с содовой, локтем захлопнув дверцу холодильника. При этом она не переставала раздумывать над одной непостижимой загадкой: подчас десяти минут, проведенных рядом с Филиппом, хватало на то, чтобы ее начинало неодолимо клонить ко сну ото всех его бесконечно долгих и нудных разговоров о своих грандиозных планах, о том, как он начнет свою политическую карьеру и добьется власти, станет влиятельным человеком — разумеется, с помощью денег ее отца. Любая беседа неизменно крутилась вокруг его собственной персоны.
Трой был совершенно другим человеком. Он открыл свое дело, много и упорно работал. Ему абсолютно незачем быть любезным по отношению к ней, а так как она специально держала в секрете свою фамилию, то он, в сущности, и не знал, с кем имеет дело. Первый раз в ее жизни кто-то проявлял к ней бескорыстное внимание, а не пытался завязать дружбу только для того, чтобы подобраться поближе к кошельку ее отца.
Когда она увидела, как он смеется, у нее подогнулись коленки. Как бы он ни рычал на нее, в ней крепла уверенность, что у него нежная душа и что его по-настоящему беспокоит все, что с ней происходит…
Она вздохнула и, покачав головой, вылезла из кабины. Мысли о Трое привели ее в смятение. Ей никак нельзя сейчас терять голову, а это значит, что свои чувства надо держать в узде.
«Не рассчитывай, что тебя полюбят, — и не будет никаких разочарований, когда этого не случится», — мысленно отчитала она себя.
Не стоит приписывать помощи Троя что-то большее, чем простое желание очень отзывчивого человека помочь ближнему в трудную минуту. Думать иначе было бы ошибкой, огромной ошибкой.
С банками содовой Энди вылезла из грузовика и увидела, что Трой по-прежнему играет со своей собакой: кидает палку в траву, а Пес ищет ее и приносит обратно. Уже стемнело, и лишь местами на землю падал свет из окон зданий.
Поставив содовую на один из бетонных столиков, предназначенных для отдыхающих, Энди уселась на скамейку. Трой, увидев ее, подошел.
— Спасибо, — поблагодарил он, присаживаясь и открывая банку.
Пес потрусил к нему, зажав в пасти палку. Остановившись около Троя, он радостно взвизгнул.
— Пора отдохнуть, Пес, — обратился к нему Трой, почесав его за ушами. Пес пристроился у ног хозяина, высунув длинный язык, с которого стекала слюна. Трой отпил глоток, затем поставил банку на стол, не сказав ни слова.
Энди пыталась придумать тему для разговора, так как было совершенно ясно, что Трой не собирается заговорить. В конце концов она решила спросить о его четвероногом друге.
— Сколько он уже у вас? — махнула она рукой в сторону собаки.
— Мы познакомились на одной стоянке в Монтане пару лет назад, — ответил Трой. — Он сидел там такой одинокий, такой голодный. Скорее всего, его просто бросили. Он был еще совсем щенок, видно, только что перестал сосать мать. О нем надо было заботиться. Возможно, поэтому-то его и оставили. — В голосе Троя слышалось возмущение, и Энди еще больше прониклась к нему теплым чувством.
— Какое оригинальное имя вы ему дали, — поддразнила она. — Пес. И как это вы додумались до него?
— Ну, мне пришлось долго и серьезно размышлять. — Он кивнул, словно отвечал на полном серьезе, но в глазах горел озорной огонек. А губы вдруг растянулись в широкую улыбку, что явилось для Энди полной неожиданностью.
— Да уж, вам пришлось нелегко! — шутливо заметила она, чувствуя, как бешено заколотилось сердце, а ноги стали ватными.
— Вообще-то, — объяснил Трой, — я пытался придумать для него какое-нибудь имя, а Пес — это было что-то вроде временной клички. — Трой отвечал ей сначала из простой вежливости, но постепенно увлекся. — Но как-то незаметно я привык называть его Пес и перестал подыскивать ему новое имя.
— Мне жаль ваших детей. Наверное, вы их тоже назовете Девочка и Мальчик. Да?
— Пожалуй. Впрочем, я всегда могу остановить свой выбор на простом, но славном имени Ребенок, — не остался в долгу Трой. — Это подойдет детям обоего пола. Хотя, конечно, хорошо, что я не планирую заводить детей.
Сказав это, он почувствовал внезапную боль, и у него резко упало настроение. Потерпев фиаско с Джиллиан, он смирился с тем, что ему не суждено жениться, а значит, и иметь детей. Вернее, ему казалось, что он смирился с этим.
Энди отпила глоток содовой и поставила банку на стол.
— Мне кажется, у меня тоже не будет детей. — В ее голосе звучало такое же уныние. — Ведь я не собираюсь выходить замуж.
Они оба замолчали.
Трой старался найти какую-нибудь новую тему для разговора, чтобы не думать о том, куда их завела предыдущая.
— Так чем же вы все-таки занимаетесь в свободное от бегства на грузовиках время?
Он спросил первое, что пришло на ум, однако ему было очень интересно услышать ее ответ. Он наблюдал за тем, как она нервно трогает банку с содовой.
— Можно сказать, ничем, — пожала плечами Энди. — Я училась на юридическом, — без заметного энтузиазма добавила она.
Трой посмотрел на нее удивленно. Ее ответ явно поразил его. Она вовсе не походила на тех, кто обычно учится на юрфаке.
— Правда? Не могу представить вас адвокатом.
— Я тоже, — сухо заметила Энди. — Кстати, мои преподаватели придерживаются такого же мнения. Из этой затеи, мягко говоря, ничего не вышло.
У Троя возникло такое чувство, будто она чего-то недоговаривает.
— Вам действительно хотелось стать юристом?
— Нет.
— Тогда зачем же вы туда поступили?
— Этого хотела моя семья. — Энди отвела взгляд в сторону.
— Понятно, — нахмурился Трой.
Энди вдруг вся ощетинилась. Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Нет, вы ничего не понимаете. Вы даже представить себе не можете, что это значит. Моя семья… — начала было она, но тут же снова замкнулась в себе.
Трой наблюдал за ней.
— Вы правы, — спокойно подтвердил он. — Не понимаю, как вы позволяете другим решать, как вам жить. А что же вы? Вы-то сами чем хотели бы заниматься? Свои мечты у вас есть или нет?
— Конечно, у меня есть мечты! — возмущенно выпалила Энди. И тут же снова замолчала. У нее вдруг сразу пересохло во рту. Непонятно почему, но она сильно разволновалась. — В колледже я сначала изучала искусство, — тихо сказала она. — Мне хотелось бы учить детей.
— Тогда почему не вернуться туда и не закончить свое образование? — настойчиво переспросил Трой. — Сколько вам лет? Двадцать три? Двадцать четыре?
— Двадцать пять, — уточнила Энди.
— Чем же вы собираетесь заняться, если не возобновите учебу?
— Я еще не решила, что буду делать, — уклонилась от прямого ответа Энди.
Она не была готова к подобному разговору. Мысли о прошлом причиняли боль, а думать о будущем было пока страшновато.
Энди предпочла сменить тему:
— Куда мы направимся завтра?
Сначала Трой хотел ей сказать, чтобы она не пыталась увильнуть от разговора, но потом передумал. Ведь он все-таки получил кое-какие ответы. Возможно, не стоит пока настаивать на большем. В любом
