Предатель, чье проклятое имя я не буду называть, восстал против нашего властителя, Железные Воины отказались от старых клятв верности и присоединились к нему в войне против Императора. Многое из истории тех дней навеки утрачено, но известно, что Железные Воины осквернили священную землю Терры и обратили свои умения, отточенные в бесконечных сражениях, на то, чтобы обрушить стены, возведенные Рогалом Дорном, нашим примархом. Недооцените Железных Воинов – и вы совершите страшную ошибку. Да, потеря демонических машин стала для них серьезным ударом, но они найдут другой способ поквитаться с нами, и мы должны быть к этому готовы.
– Библиарий Корвин прав, – согласился Леонид. – Мы должны сделать все, чтобы подготовиться к их новой атаке. – Он отодвинул кресло и затушил папиросу, а затем встал и зашагал вокруг стола. – Мы должны восстановить парапеты, чтобы на них можно было снова разместить солдат. Должны установить на стенах новые орудия, потому что даже сейчас – и я в этом не сомневаюсь – в нашу сторону прокладываются новые траншеи, и их надо беспощадно обстреливать день и ночь.
– Не уверен, что наши склады боеприпасов смогут обеспечить обстрел подобной интенсивности, подполковник Леонид, – заметил магос Наицин.
Леонид даже не старался скрыть презрение, которое он чувствовал к магосу.
– Наицин, когда мне потребуется ваше мнение, я спрошу вас сам. Уясните вот что: чем больше пороха мы потратим сейчас, тем меньше крови прольют мои люди в последнем бою. – Он отвернулся от магоса и продолжил: – Взводы каждого батальона должны распределить между собой вахты и сменяться через каждые шесть часов. Люди утомлены до предела, а я хочу, чтобы гарнизон на парапете всегда был в полной боевой готовности. Но отработайте со всеми процедуру размещения на стенах – когда будет дан сигнал тревоги, каждый солдат сразу же должен занять свою позицию.
Андерс и Кристан кивнули, делая пометки в личных инфопланшетах. Принцепс Даэкиан тоже дописал что-то, а затем спросил:
– Чем может помочь Легио?
Леонид взглянул на другой конец стола.
– Понятия не имею. Что вообще может Легио? – прорычал он.
Даэкиан встал и, держась скованно, сцепил руки за спиной.
– Немногое – пока враг не преодолеет внешние стены, – признал он.
– Тогда какая мне от вас польза? – резко спросил Леонид.
Даэкиан продолжил – спокойно, так, словно последней реплики Леонида не было:
– Но если враг все же прорвется, мы можем с гораздо большей эффективностью прикрыть ваше отступление за внутреннюю куртину. – Заметив скептический взгляд Леонида, он мрачно улыбнулся: – Орудия, установленные на стенах, легко взять в вилку и уничтожить, поверьте моему слову. У меня осталось два «Пса войны», которые будут гораздо подвижнее. «Псы» не так высоки, чтобы по ним можно было вести огонь из-за стен, и они лучше всего подойдут для огневой поддержки. «Грабители» и «Гонорис Кауза» должны оставаться за куртиной, иначе их уничтожат еще до начала сражения, но вы сможете использовать их как мощный резерв для контрнаступления.
Даэкиан на мгновение умолк, а затем добавил:
– Вы гордый человек, кастелян Леонид, но я знаю: вам хватит мудрости, чтобы увидеть истину в моих словах. Вы злитесь на Легио, но не позволяйте этому чувству ослепить вас.
Лицо Леонида покраснело, на скулах заходили желваки, но капитан Эшара, выпрямившись во весь свой немалый рост, встал между двумя офицерами.
– Кастелян Леонид, не возражаете, если я вас прерву?
Леонид кивнул и, скрестив руки на груди, вернулся на свое место; Эшара же двинулся вокруг стола, забирая у каждого офицера его трость. Трости эти – тонкие, с серебряным набалдашником – были лишь данью церемонии, и во время строевой подготовки офицеры полка обычно носили их подмышкой левой руки.
Собрав их, он вернулся во главу стола и протянул одну трость Леониду.
– Переломите ее, – попросил он.
– Зачем?
– Сделайте мне одолжение.
Леонид с легкостью переломил трость надвое, после чего положил расщепившиеся остатки на стол. Астартес передал ему еще одну трость.
– Еще раз.
– Не понимаю, при чем тут...
– Давайте же, – приказал Эшара.
Леонид, пожав плечами, переломил вторую трость с той же легкостью, что и первую, и положил обломки обеих рядом. Третью трость постигла та же участь, а затем Эшара собрал шесть фрагментов, лежавших перед командиром джуранцев. Он сложил их вместе, скрепил в связку стеблем черута и отдал Леониду.
– Попробуйте сломать вот это.
– Как скажете, – вздохнул Леонид, взялся за толстую связку и попытался ее согнуть. Его лицо исказилось от напряжения, но, несмотря на все усилия, обломки не поддавались. В конце концов он сдался и отбросил связку – так и оставшуюся несломленной – на стол.
– Не получается, – признал он.
– Вот именно, – подтвердил Эшара и, подобрав связку, положил руку Леониду на плечо. – В этом зале я вижу людей, которые ни на шаг не отступают перед врагом, страшнее которого не найти, и это наполняет меня гордостью. Но я сражаюсь дольше, чем прожил любой из вас; я сталкивался с самыми разными противниками и бился плечом к плечу с поистине великими воинами. И ни разу не проигрывал бой, так что слушайте меня внимательно. Для того чтобы защитить дело Императора, вы должны понять, что стали частью неизмеримо более масштабной войны и что вы не можете сражаться только за себя. Этот путь ведет лишь к проклятию и гибели. Вместе вы крепче адамантия, но по отдельности вас сломят, как эти трости. Кастелян Вобан это понимал. Возможно, он злился по поводу некоторых решений, принятых в прошлом, но он знал, что в вопросах командования личным чувствам не место.
Эшара подошел к полковому знамени Джурана и, подняв его, провел пальцем по словам, вышитым по нижнему краю полотнища.
– «Fortis cadere, cadere non protest». Девиз вашего полка, кастелян Леонид. Скажите мне, что значат эти слова.
– Они значат «Храбрый может упасть, но не отступить».
– Точно, – сказал Эшара и указал на противоположный край стола: – А «Сила в единстве»? Магос Наицин, разве это не один из афоризмов вашей организации?
– Один из многих, – признал Наицин.
Эшара кивнул в сторону принцепса Даэкиана.
– Принцепс? Девиз вашего Легио, пожалуйста.
– «Inveniam viam aut faciam». Это значит «Или найду дорогу или проложу ее сам».
– Очень хорошо, – кивнул Эшара, возвращаясь к своему месту. – Теперь понимаете? Я пробыл здесь совсем недолго, но уже вижу раскол среди вас. Об этих мелочных распрях нужно забыть – иного пути нет.
Взглянув на несломленную связку прутьев. Леонид потер небритый подбородок, а затем поднялся, чтобы обратиться к своим подчиненным:
– В словах капитана Эшары – истина и ясность, которые мы утратили. Джентльмены, с этого момента мы – братство, объединенное одним священным делом, и я лично буду разбираться со всяким, кто посмеет угрожать единству этого союза.
Леонид твердым шагом прошел к другому концу стола и остановился рядом с принцепсом Даэкианом, который поднялся со своего кресла. Кастелян Гидры Кордатус обнажил меч, который Даэкиан отдал ему, и поклонился, возвращая оружие законному владельцу.
– Думаю, это принадлежит вам.
Даэкиан кивнул и протянул Леониду руку.
– Оставьте его себе, кастелян Леонид. Вам этот меч больше подходит, а у меня есть еще один.
