Железный шторм

зарождавшееся за визором шлема. Глаза, которые видели ее насквозь, проникали через кожу, кости, внутренние органы – в самую ее душу.

От этого насильственного проникновения в самую ее суть Ларану охватил ужас.

Она крепко зажмурилась и заплакала, но ощущение чужеродного присутствия не отступало, а, напротив, все глубже проникало в ее разум, вскрывая самые тайные, самые темные уголки ее души.

А затем это отвратительное исследование прекратилось – так же внезапно, как и началось.

Да, маленькая Ларана, ты готова. Ненависть внутри тебя плодородна и изобретательна. Ты станешь моим лучшим творением...

– Перестань говорить со мной! – завопила она, колотя кулаками по голове. – Что тебе нужно?

Я хочу унять твою боль – если ты мне позволишь. Я могу вернуть тебе силу.

Ларана открыла глаза, теперь блестевшие от надежды в не меньшей степени, чем от страха.

– Но как? Почему?

Кроагер мне больше не нужен. Он опустился до банальной резни, и это меня уже не развлекает. Но ты... О, сколько в тебе ненависти! Пока ее огонь лишь тлеет, но я вижу, что когда-нибудь она станет пылающей бездной. Пройдет вечность, прежде чем ты надоешь мне, Ларана.

Взгляд ее почти против воли вернулся к рукавице, лежавшей на пыльном полу блиндажа; словно почувствовав это, пальцы латной рукавицы медленно разжались, раскрывая ладонь ей навстречу.

Давай же! Каждая пора твоей кожи сочится ненавистью, я это чувствую. Вместе мы нанесем ответный удар! Он ведь настоящий мясник и заслуживает смерти. Я помогу тебе убить его. Разве не этого ты хочешь больше всего на свете?

– Да! – зарычала Ларана, подняла тяжелую рукавицу и надела ее на руку.

Кастелян Леонид оперся локтями на парапет куртины и, подавив усталый зевок, с гордостью посмотрел на людей, работавших на стенах двух передовых бастионов. Под руководством Имперских Кулаков были отстроены сами стены, у горжей отрыты новые траншеи, а у основания стен сооружены бомбоубежища. Чувствовалось, что солдат переполнял оптимизм.

Леонид и капитан Эшара стояли на стене, примыкавшей к одной из башен у Врат Судьбы, и смотрели на изрытую взрывами равнину перед цитаделью. Землю изрезали воронки и километры траншей; тела павших разлагались и остовы машин ржавели прямо там, где их настигла смерть. Завеса дыма над лагерем в конце долины никогда не рассеивалась; видя столь явную мощь армии Железных Воинов, Леонид жалел, что не может проникнуться оптимизмом, как его солдаты.

Несмотря на безжалостный обстрел, который вели заново установленные на стенах орудия, сапа, проложенная от частично обрушенной второй параллели, уже была в пятнадцати метрах от рва. Равнинный ландшафт обзавелся новым шрамом: третья параллель протянулась от фланка бастиона Винкаре к бастиону Мори.

– Уже недолго, да? – спросил Леонид.

– Недолго, – отозвался Эшара.

– Как вы думаете, когда они пойдут в атаку?

– Трудно сказать, – признал Эшара. – Железные Воины всегда атакуют лишь после того, как каждый элемент будущего штурма займет свое место. Нас ждут артобстрел, ложные атаки, отвлекающие действия и лобовые эскалады. Будет сделано все, чтобы держать нас в постоянном напряжении.

– Капитан, мне нужно, чтобы вы были рядом, когда начнется штурм.

– Почту за честь сражаться вместе с вами.

– С чего он начнется, по вашему мнению?

Эшара на мгновение задумался.

– Лишившись осадных батарей, они вряд ли станут пытаться пробить в стенах бреши. Судя по всему, они попробуют соорудить у стен подземные мины[Мины – подземные работы по сооружению т.н. минных галерей, которые идут под фундамент фортификационных сооружений].

– Да?

– Да. Ваши передовые наблюдатели до сих пор не сообщали, что враг строит новые батареи, но эта параллель проходит уже достаточно близко, чтобы расположить осадные танки под прикрытием земляных укреплений.

– И как из этого следует, что Железные Воины будут прокладывать минную галерею?

Эшара указал на сапу, протянувшуюся между второй и третьей параллелями: траншею затянули синие маслянистые клубы выхлопных газов.

– От передовой траншеи тянется постоянный поток машин, и хотя саму траншею не расширяют и не углубляют, земляной вал перед ней постоянно растет. Это заставляет предположить, что там ведутся подземные работы.

Леонид ругнулся. Он должен был сам это заметить и теперь обозвал себя дураком за то, что даже не задумывался о подобной возможности.

– Мы можем как-то их остановить?

– Я начал строительство нескольких контрмин. Одна начинается под заброшенным зданием за внутренней стеной, другая – под Первым равелином. Как только они будут готовы, я размещу в них штурмовые отряды, оснащенные ауспексами. У отрядов также будет взрывчатка для уничтожения любых туннелей, которые они обнаружат, а если в этих туннелях кто-то окажется, Адептус Механикус приготовили для них неприятный сюрприз. Однако создание контрминных систем – далеко не точная наука, и мы должны быть готовы к тому, что Железным Воинам все-таки удастся обрушить значительную часть стены.

Леонид кивнул. Сейчас он смотрел на происходившее на равнине свежим взглядом, представляя, как может атаковать противник и какие контрмеры можно в связи с этим принять.

Первой линией обороны для цитадели был ров в шесть метров глубиной и тридцать – шириной, в который уходил своим основанием Первый равелин. Если атакующим удастся преодолеть и ров, и равелин – и выжить под шквальным огнем с парапетов, – им придется с боем подниматься на стены. Даже если стены не остановят врага, каждое здание внутри цитадели само по себе было крепостью. Во всех зданиях, начиная со складов комиссариата и кончая полевым госпиталем, были бойницы и взрывозащищенные двери; каждое здание могло оказать огневую поддержку тем, кто сражался поблизости. Но многие сооружения уже были серьезно повреждены, и из-за того, что способность архимагоса Амаэтона удерживать щит слабела с каждым днем, урон становился все ощутимее.

Все средства обороны нужно было как-то укрепить, и Джуранские драгуны, работая вместе с воинами из ордена Имперских Кулаков, делали все возможное, чтобы цитадель стала неприступной. Наблюдая за тем, как трудятся солдаты, и Эшара, и Леонид с радостью видели, что их сплачивает общая цель.

– Мои поздравления, кастелян Леонид: вы можете гордиться своими людьми, – заметил Эшара, проследив за взглядом Леонида.

– Спасибо, капитан. Да, мы сделали из них замечательных солдат.

– Жаль только, что война проявляет в человеке как хорошие, так и плохие стороны, – вздохнул Эшара.

– О чем вы?

– Кастелян, вы участвовали в сражения и прекрасно знаете, на какую жестокость способны солдаты в разгар боя. Но оглянитесь вокруг, и вы увидите братство, которое рождается только между теми, кто стоит перед лицом смерти. Каждый мужчина и каждая женщина здесь понимают, что, возможно, скоро умрут, но они не отчаиваются. Они видели восход солнца, но никто не знает, доживут ли они до заката. Понять и принять этот факт – на такое способны немногие.

– Не думаю, что большинство солдат это понимают.

– Возможно, они этого и не осознают, – согласился Эшара, – но чувствуют где-то в глубине души. Они страшатся смерти, но лишь пойдя ей навстречу, они могут обрести мужество.

Леонид улыбнулся.

– Вы замечательный человек, капитан Эшара.

– Вовсе нет, – ответил Эшара без ложной скромности. – Я космический десантник. Всю жизнь я готовился к тому, чтобы сражаться с врагами Императора. В галактике нет лучшего оружия, более крепкой брони и более искренней веры, чем у меня. Не имеет значения, кто мой противник: я знаю, что одержу