ослепительно улыбнулся и протянул Зигмару руку, добавив: — И как сейчас делает моя сестра.
Зигмар почувствовал, что краснеет.
— Ты унбероген, — произнес он, пожимая руку Герреона, — и тебе нет нужды просить у меня прощения. К тому же я давно уже все забыл.
— Спасибо, — сказал Герреон. — Это много для меня значит, Зигмар. Не знаю, есть ли у меня шанс удостоиться твоей дружбы.
— Ну конечно! — воскликнул Зигмар. — Как же я смогу выковать Империю, если не будет согласия даже среди унберогенов? Герреон, ты один из нас, и так будет всегда.
Они пожали друг другу руки, и Герреон улыбнулся, словно у него гора с плеч свалилась.
Вольфгарт и Пендраг подозрительно отнеслись к внезапному раскаянию Герреона, но шли годы, и доверие Зигмара вполне оправдалось. В многочисленных боях Герреон заслужил уважение соратников. В битве на Пустых холмах Герреон спас Зигмару жизнь, ловко обезглавив военачальника орков, придавившего его тушей убитого волка.
Когда унберогены сражались с разбойниками-тевтогенами, Герреон убил лучника, уже готового пустить стрелу в спину Зигмару.
Вновь и вновь Герреон шел в бой рядом, и каждый раз Зигмар был благодарен ему за то, что он нашел в себе силы попросить прощения. Равенна была счастлива. Они втроем с удовольствием ездили на охоту и лесные прогулки или просто допоздна засиживались за разговорами, мечтая об объединении племен.
Теперь среди тьмы, когда братья по мечу разъехались в разные стороны, Зигмар был благодарен Герреону за то, что он рядом. Сын короля досчитал до ста и послал жеребца вперед, за ним последовали двадцать оставшихся воинов.
Когда кони вынесли всадников на каменистые склоны кратера, барабанный бой сделался громче и Зигмар обернулся к воинам. Каждого из них защищала железная кольчуга, многие дополнительно использовали нагрудники и наплечники. За спиной воинов развевались красные плащи. Каждый всадник был вооружен копьем и тяжелым мечом.
— Мы обрушимся на них неожиданно и стремительно, — сказал Зигмар. — Во время атаки шумите сильнее, нужно, чтобы они все смотрели только на нас.
По лицам воинов он понял: каждый из соратников знал, что от него требуется.
— Доброй охоты! — пожелал он.
Приближался возвышавшийся по окружности кратера кряж, посеребренный лунным светом. Огни пылавших в котловине костров окрасили облака в оранжевый цвет. Ночную тьму буквально разорвал душераздирающий крик, и Зигмар почувствовал, как от этого вопля ужаса и боли возросла его ярость.
— Ты понимаешь, что мы рискуем, — сказал Герреон.
— Да, но медлить нельзя, — отвечал Зигмар. — Если мы не атакуем сейчас, твари уйдут в чащу и мы не сможем отомстить за погибших. Нет. Этой ночью их настигнет возмездие.
Герреон кивнул и достал из ножен меч. Зигмар поднял тяжелое копье с железным наконечником.
— Унберогены! — крикнул он, толчком пяток посылая коня вперед. — Отомстим за наших людей!
Жеребец Зигмара выскочил на край кратера. За ним с громким боевым кличем следовали остальные воины.
Открывшееся их взорам зрелище напоминало кошмарный сон. В котловине кратера ревело пламя, языки огня взмывали ввысь, свора безобразных тварей предавалась пьянству и издевалась над пленниками.
Природа наделила этих монстров чертами человека и зверя, их тела покрывала шерсть. У монстров были косматые козьи головы, мускулистые торсы и выгнутые коленями назад ноги. Между грудами трупов резвились краснокожие рогатые чудовища с длинными хвостами, а похожие на безумный сплав коня и всадника страшные существа пьяно пошатывались и грохотали копытами, бесцельно слоняясь вокруг лагеря.
В самом центре котловины возвышался огромный черный камень — обсидиан колоссального размера, покрытый отвратительного вида рунами. Очень крупный зверочеловек, с бычьей головой, в черном рваном плаще, вырвал сердце у еще живого пленника. Безумные создания непонятного происхождения в припадке обожания приплясывали и скакали вокруг черного камня.
Завываниям страхолюдин вторил барабанный бой. Крупные волкоголовые существа молотили когтистыми лапами по грубой коже больших барабанов.
По всему лагерю валялись связанные мужчины, женщины и дети. Многие были уже мертвы, и все без исключения истерзаны. Кого-то сожрали живьем. Ярость грозила овладеть всем существом Зигмара. Он понял это, когда почувствовал нисходящий на него красный туман.
Берсерком он не был, а потому преобразил ярость в жгучее копье холодного гнева.
Жеребец помчался вниз по склону, и с губ Зигмара сорвался вопль ненависти. Взвыл боевой рог унберогенов, и воины стремительно понеслись навстречу врагу.
Месть настигла зверолюдей в самый разгар кутежа, следовательно, оказать достойное сопротивление они были не в силах. Бычьеголовый оглушительно взревел, эхо многократно повторило жуткий вопль. Барабанный бой стих.
Горстка краснокожих монстров ощетинилась копьями и метнула их в приближающихся всадников, но оружие у зверолюдей было довольно примитивное, и ни один унбероген не пострадал. Настал черед Зигмара метнуть копье, тяжелый наконечник прошиб спину чудовища и пригвоздил к стволу дерева. Все воины бросили копья, и кратер огласился хриплыми предсмертными воплями.
Кутвин и Свейн выстрелили сверху из луков, и обе оперенные гусиными перьями стрелы попали в цель. Времени метать второе копье у Зигмара не было, поэтому на голову рычащего жуткого чудища с медвежьей головой он обрушил Гхал-мараз.
Под ударом боевого молота хрустнул и раскололся череп. Зигмар продолжал пробиваться в гущу врагов. Вокруг лязгали челюсти, царапали желтые когти. Круп жеребца резануло острое копье, и животное взвизгнуло от боли. Ударом слева Зигмар обрушил Гхал-мараз на грудь нападавшего, сокрушил монстра и отшвырнул прочь.
Неистово работая мечами, унберогены продирались через лагерь зверолюдей. Кололи копьями, рубили когтистые лапы. Вооружившись топорами с длинными рукоятями и дубинками с шипами, взревели кентавры и с боевым кличем бросились в бой.
Зигмар видел, как от мощнейшего удара не удержался на коне один из его всадников и замертво свалился на землю.
От зверолюдей воняло мокрой шерстью, кровью и экскрементами. Когда позади Зигмара на круп его коня вскочил устрашающего вида зверочеловек и вонзил острые, словно иглы, клыки ему в руку, он чуть не задохнулся от зловония.
Зигмар треснул его локтем, разбил волчью харю и вырвался из объятий монстра. Свободной рукой он вытащил кинжал, наугад ткнул клинком назад и попал нападавшему в живот. Чудище свалилось с коня. Зигмар ударил кинжалом в глаз рычащего зверочеловека, который набросился на него с топором. Оружие тотчас выпало из лап чудища. Зверолюди все-таки опомнились и стали сражаться.
В центре жуткого лагеря, вытянув руки, стоял громадный зверочеловек, и на его ладонях плясали молнии. Услышав боевые кличи побратимов, Зигмар взглянул налево и направо. Сперва появился Пендраг, затем — Вольфгарт, за ними скакали в атаку воины.
— Унберогены! — вскричал Зигмар, бросаясь в гущу сражения.
Он размахивал молотом Гхал-мараз, каждым ударом убивая зверолюдей. Когда Вольфгарт и Пендраг вступили в бой, кратер заполонил многократно повторяемый эхом стук копыт, лязг мечей и топоров.
И тут ударила молния.
Испепеляющее копье бело-голубого света, словно посланное каким-то злым божеством, вонзилось в землю посреди отряда унберогенов. Тут же раздался страшный взрыв, и люди, кони и монстры взлетели в воздух.
Запахло паленым. Зигмар моргнул, ослепленный яркостью вспышки, и ужаснулся учиненным разрушениям. В землю вонзилась очередная молния, оставляя за собой зигзагообразный поражающий след,
