— Пусть он дарует тебе силу, Альвгейр.
— И тебе, мой король, — ответил Рыцарь-Защитник.
Король унберогенов Бьёрн, крепко сжимая рукоять топора по прозвищу Похититель душ, не спускал глаз с воина в красных доспехах. Собирались в
Зигмар проснулся свежим, но было ему неспокойно: в памяти кружили обрывки сна про отца, которые окончательно ускользали от него. Он глубоко вздохнул и посмотрел на спящую рядом Равенну. Ночью одеяло из шкур соскользнуло с нее, обнажив плечо, и Зигмар склонился, чтобы поцеловать золотистую, загорелую кожу.
Равенна улыбнулась, но не проснулась, и Зигмар тихонько встал и начал одеваться.
Потом взял с тарелки кусок жареного цыпленка и тут же понял, насколько проголодался. Они с Равенной приготовили поесть, но, когда ушел Герреон, занялись удовлетворением голода иного рода, и потому еда осталась нетронутой.
Он уселся за стол и поел, налил воды и прополоскал рот. Равенна пошевелилась, и Зигмар довольно улыбнулся.
Его уже не так волновали мысли о войне, он уже меньше беспокоился за свой народ. Но нельзя бросать управление землей вне зависимости от того, королевский ты сын или нет. Зигмар чуть пожалел о беспечных заботах юности, когда мечтал лишь о том, чтобы сразиться с драконом и стать похожим на отца.
Детские желания уступили место мечтам более серьезным. Ему очень хотелось, чтобы его народ жил в мире, чтобы им управляли достойные люди и на земле установилась справедливость. Зигмар выбросил из головы подобные грандиозные мысли, желая сейчас быть просто мужчиной, которому посчастливилось разделить ложе с прекрасной женщиной, а потом как следует поесть.
Равенна перевернулась и подперла щеку кулачком, черные волосы растрепались и теперь походили на гриву берсерка. Придумав это сравнение, Зигмар усмехнулся, и Равенна улыбнулась ему в ответ, откинула одеяла и голая прошествовала за своим изумрудным плащом.
— Доброе утро, любовь моя, — поздоровался Зигмар.
— Утро воистину доброе, — отозвалась Равенна. — Отдохнул ли ты?
— Я свеж, — кивнул Зигмар, — хотя только Ульрику известно отчего, потому что ты, женщина, мне спать совсем не давала!
— Отлично, — улыбнулась Равенна. — Когда ты в следующий раз придешь ко мне в постель, я оставлю тебя одного.
— Ах, я не это имел в виду.
— Вот и славно.
Зигмар отодвинул тарелку с куриными костями, а Равенна сказала ему:
— Хочется искупаться. Пойдем со мной.
— Я не умею плавать, — покачал головой Зигмар. — И к сожалению, сегодня мне надо заняться делами.
— Я тебя научу, — пообещала Равенна и распахнула плащ, щеголяя своей наготой. — Если будущий король не может уделить себе самому время, то кто тогда может? Пойдем, я знаю славную заводь недалеко отсюда, где приток Рейка пробегает по укромной маленькой долине. Тебе там непременно понравится.
— Ну что ж, — подчинился Зигмар и всплеснул руками, признавая свое поражение. — Для тебя — все что угодно.
Они быстро оделись, собрали в корзину хлеб, куски жареного цыпленка и фрукты. Зигмар прикрепил к поясу меч в ножнах, потому что Гхал-мараз остался в королевской Большой палате, и они вдвоем рука об руку пошли через Рейкдорф.
Они направлялись к северным воротам, и по пути Зигмар махнул Вольфгарту и Пендрагу, которые упражнялись с воинами на Поле мечей. Когда они выходили через ворота, им кивнули охранявшие въезд в город воины, и Зигмар с Равенной уступили дорогу фургонам остготов, запряженным косматыми лошадьми.
Ведущие в Рейкдорф дороги были весьма оживленными, и воины были заняты досмотром желающих въехать в королевский город.
Вдалеке завыл волк, и у Зигмара по спине поползли мурашки.
Зигмар с Равенной вскоре свернули с дороги. Рейкдорф скрылся из виду, и они шли по лесу на звук журчащей воды. Девушка уверенно шагала вперед и вела друга туда, где по уединенной долине протекала тонкая лента серебристой воды, сбегавшей со склона и стремящейся к могучему Рейку.
Хотя здесь деревья росли далеко друг от друга, с дороги не было видно маленького водопада. К тому же широкий природный бассейн, куда падали струи воды, был загорожен торчащими из земли огромными камнями, похожими на древние зубы.
Чаша под водопадом была глубока, и Равенна, сбросив платье, нырнула под воду, словно ножом прорезая четкую дорожку. Вот она всплыла на поверхность и встряхнула головой, отбрасывая волосы с глаз.
— Давай! — крикнула она. — Прыгай в воду.
— С виду холодная, — медлил Зигмар.
— На самом деле — бодрящая, — сказала Равенна и поплыла, рассекая воду сильными грациозными гребками. — Она разбудит тебя.
Зигмар поставил корзину с едой на краю поляны и сказал:
— Я уже проснулся.
— Что такое? — рассмеялась Равенна. — Могучий Зигмар боится прохладной водицы?
Он мотнул головой, расстегнул пояс с ножнами и положил возле корзины, потом стянул сапоги и снял остальную одежду. Подошел к краю чаши и встал, наслаждаясь мельчайшими капельками отрывавшейся от водопада воды, приятно холодящей кожу.
На ветке дерева, растущего напротив Зигмара, сидел ворон и с интересом поглядывал на него. Зигмар кивнул на птицу-предвестника.
— Вечером перед отъездом в Астофен Триновантес тоже видел ворона, — донесся из-за спины чей- то голос.
Рука Зигмара инстинктивно метнулась к поясу, прежде чем он понял, что оставил меч рядом с корзиной. Он обернулся и расслабился, увидев на краю поляны Герреона.
И тут же понял: что-то не то.
Одежда Герреона была грязной, вся в черных пятнах. Сапоги прохудились, кожаная безрукавка превратилась в лохмотья. Лицо брата Равенны казалось удивительно бледным, под глазами залегли тени, а черные волосы, обычно так аккуратно причесанные, спутанными жгутами падали на лицо.
— Герреон! — воскликнул Зигмар, вдруг осознав, что стоит совершенно голый. — Что с тобой?
— Ворон, — повторил Герреон. — Уместно, не так ли?
— К чему уместно? — спросил Зигмар, смущенный враждебным тоном Герреона.
Краем глаза он видел Равенну, которая плыла обратно к берегу, и шагнул вперед.
И забеспокоился пуще прежнего, потому что Герреон передвинулся так, чтобы встать между Зигмаром и мечом.
— К тому, что вы оба перед смертью видели воронов.
— О чем ты, Герреон? — спросил Зигмар. — Надоела мне твоя околесица.
— Ты его убил! — крикнул Герреон и выхватил из ножен меч.
— Кого убил? Ты несешь чушь.
— Ты знаешь кого, — всхлипнул Герреон. — Триновантеса. Ты убил моего брата-близнеца, а теперь за это я убью тебя.
Зигмар знал, что должен скорее уходить, просто прыгнуть в воду и поплыть вместе с Равенной по течению, но в нем текла кровь королей, а короли не спасаются бегством даже тогда, когда у них нет надежды на победу.
Герреон был искусным фехтовальщиком, а Зигмар — безоружный и нагой. Если бы перед ним стоял
