был «случайно» убит в Кислеве?
– Полагаю, нет. – Павел скрестил руки на груди и выглянул из окошка кареты. – Очень плохо.
– Да, – согласился Каспар. – Очень.
«Оценка Павла как нельзя лучше соответствует ситуации», – горько подумал Каспар. В письме от императора говорилось о «весьма прискорбном и достойном всяческого сожаления несчастном случае», происшедшем в одном из самых неблагополучных районов Альтдорфа несколько недель назад.
Слова «весьма прискорбный» и «достойный сожаления» лишь частично передавали суть происшедшего.
Пасмурной и туманной ночью, в Брауцайте, по Леопольдштрассе к улице Сотни Таверн двигалась карета с кузеном Ледяной Королевы, Александром, которую возле пользующейся дурной славой таверны «Полумесяц» остановил отряд вооруженных бейлифов, действующих от имени одной из крупнейших бирж Альтдорфа.
Закоренелый игрок и известный развратник, Александр задолжал вышеупомянутой организации крупную сумму денег, и судебные приставы, несмотря на его мольбы о снисхождении, швырнули царского кузена в ближайшую долговую тюрьму.
Под утро пробудившихся представителей власти осведомили о событиях прошлой ночи, и они пришли в замешательство от подобного нарушения протокола. Однако замешательство переросло в ужас, когда тюремщики, открыв темницу, обнаружили Александра изнасилованным и убитым сокамерниками.
Каспар едва мог представить ярость Ледяной Королевы от учиненного ее семье бесчестья, и при мысли о том, что придется предстать перед царицей, когда она пребывает в таком состоянии духа, в животе посла все переворачивалось. Он предпочел бы сразиться с войском буйных зеленокожих, чем встретиться с гневом могущественной колдуньи.
Поставив локоть на выступ рамы каретного оконца и подперев подбородок ладонью, посол вглядывался в сумерки, укутавшие площадь Героев, на которую они только что въехали. Тысячи людей, которым повезло попасть в город до того, как ворота закрылись, обосновались здесь, там и тут пылали их костры – на когда- то просторной площади раскинулся потрепанный палаточный городок.
– Молот Сигмара! – тихо выругался Каспар. – Сам дьявол не прокормит столько людей, когда подойдут войска с севера.
– Угу, – согласился Павел. – Как думаешь, скоро?
– Как только сойдет снег, – ответил Каспар. – Нахексен, самое позднее – ранний ярдрунг.
– Уже недолго.
– Нет.
Первый намек на неприятности возник, когда один из Рыцарей Пантеры приказал горстке людей расступиться перед послом Империи. В ответ послышались крики возмущения и брань, и Павел нагнулся, чтобы посмотреть в окошко кареты.
– Надо побыстрее…
– Что? – переспросил Каспар, стряхивая с себя горестную задумчивость.
– Надо ехать быстрее, – повторил Павел, показывая в окно.
Каспар тоже выглянул наружу и увидел сотни озлобленных лиц, окруживших экипаж, тесня рыцарей и понося их на чем свет стоит. Никто не осмеливался приближаться к ним вплотную, но Каспар видел, что дела плохи.
– Что они кричат? – спросил он.
– Они знают об Александре, – встревоженно ответил Павел. – И не слишком рады тому, что его убили.
Вопли толпы стали громче – продвижение кареты замедлялось все больше и больше, по мере того как увеличивалось число собравшихся вокруг. Теперь Каспар уже сомневался в разумности путешествия через весь город в экипаже, снабженном его личным гербом и гербом Империи. Рыцари орали на кислевитов, чтобы те держались подальше и отступили, и, хотя их слов никто не понимал, намерения стражников были ясны хотя бы по тому, как они тыкали тупыми концами копий в тех, кто оказывался слишком близко к карете.
Каспар видел, что до дворцовых ворот осталось меньше сотни ярдов, – там, перед массивным зданием, сидели, точно окаменев на своих всхрапывающих боевых конях, два десятка вооруженных рыцарей в бронзовых доспехах.
Почему они не действуют? Наверняка ведь стражники видят, что посол нуждается в помощи!
Так думал Каспар, пока не понял, что рыцарям, по видимости, приказано не вмешиваться.
Затрещало дерево – кто-то выковырял из земли булыжник и метнул его в карету.
За первым камнем последовал второй и третий, снаряды бомбардировали экипаж, превращая тонкую резьбу в щепки, а стекла – в смертоносные узкие осколки, и Каспар при каждом ударе нервно вздрагивал. Охранники на козлах то и дело вскрикивали от боли.
И тут вал неистовой толпы хлынул вперед.
