– Есть только один путь, Курт, – сказал Каспар, торопливо перезаряжая пистолеты.
– Да, – кивнул Бремен, поднимая забрало и протягивая Каспару руку. – Прямо сквозь них, с отвагой и сталью.
– С отвагой и сталью, – согласился Каспар, пожимая руку рыцаря.
– Посол! – раздался голос позади Каспара.
Он повернулся и увидел Кажетана, выставившего перед собой связанные руки.
– Развяжи меня, – попросил он. – Я могу вам помочь.
– Что?! – фыркнул Бремен. – Ты действительно сумасшедший, если думаешь, что мы освободим тебя, Кажетан.
– Ну что ты теряешь?! – взмолился Кажетан.
Осознав, что Кажетан прав, Каспар подъехал к Валдаасу и сказал:
– Отпусти его.
Рыцарь столкнул Кажетана с коня. Приземлившись на раненую ногу, боец пошатнулся. Затем он подняли связанные руки, Каспар вытащил меч, и Саша перерезал веревки о клинок.
– Каспар! – возмутился Бремен.
– Он прав, Курт. Они собираются прикончить нас всех, и я верю, что он хочет помочь.
– Мое оружие. Быстрее, – сказал Кажетан. – Враг рядом.
Каспар отцепил от седла сабли и лук Кажетана и сунул их бойцу, а тот мгновенно кинул стрелу на тетиву.
– Проклятие, Каспар, надеюсь, ты знаешь, что делаешь! – выругался Бремен, поднимая меч; Кажетан уже вскочил в седло лошади павшего рыцаря.
Но времени беспокоиться из-за Кажетана на было, и Курт развернул коня навстречу приближающимся курганцам.
Каспар тоже горячо надеялся на это. Меньше сотни ярдов разделяло два отряда, и тут курганцы с ревом животной ярости пришпорили коней, пуская их галопом.
Рыцари Пантеры, Каспар и Кажетан ответили собственными боевыми кличами и помчались вперед, на врага. Снег вскипал под копытами несущихся скакунов.
Стрела пронзила воздух, и первый курганский конник вывалился из седла с торчащим из шлема древком с серым оперением. За ним последовал второй, потом третий, потом еще и еще. Каждая пущенная стрела поражала по курганцу, и Каспар ошеломленно наблюдал, как Кажетан на полном скаку убивает воина за воином методичными и меткими выстрелами.
Саша расправился с восьмью врагами, прежде чем отбросить лук и прокричать боевой клич Кислева. Не отягощенный весом доспехов, Кажетан на стремительно летящей лошади вырвался вперед.
Он выхватил оба меча и врезался в строй курганцев вихрем вращающихся клинков. Оружие превратилось в два размытых круга серебристой стали; клинки жадно впивались в живую плоть. Трое конников упали на землю, а остальные потеряли время и сбросили скорость, пытаясь расправиться с безумным бойцом, затесавшимся в самый центр вражеского отряда.
Топоры и палаши сверкали вокруг Кажетана, но ни один из клинков не коснулся его. Ловко управляя лошадью коленями, он отражал все атаки, каждым ответным ударом рассекая чье-нибудь горло или находя в бреши доспехов жизненно важную артерию.
Тут и Рыцари Пантеры ударили по мечущимся курганцам, дерясь умело и слаженно, хотя Каспар знал, что им повезет, если они выйдут из схватки живыми.
Он увидел, как один конник подъехал к Кажетану сзади, и выстрелил ему в затылок. Лощина наполнилась эхом звонкой имперской стали, громыханием железных нагрудников и криками раненых. Тяжелые топоры пробивали броню, и еще один рыцарь упал, рассеченный от горла до пупа.
Бой перерос в беспорядочную свалку сталкивающихся людей, лошадей, клинков, крови и воплей. Потеряв скорость атаки, курганцы потеряли и инициативу в битве. Крики и вой сражающихся носились по долине, и Каспар видел, что исход драки висит на волоске. Старые инстинкты командира вернулись к нему вместе с пониманием того, что наступил ключевой момент схватки.
Курганцы были ошеломлены дикой атакой Кажетана и не готовы к яростному напору рыцарей, но вскоре они оправились и, видно, решили раздавить противника числом.
Чтобы победить или проиграть, сейчас хватило бы малейшей искры отваги или паники.
Он мимоходом отрубил руку взвывшему курганцу, откинулся назад, пинком вышибая его из седла, и увидел, как бородатый гигант с изуродованным шрамами лицом одним ударом огромного топора сбросил с лошади Рыцаря Пантеры. На враге были заляпанные алым латы, нагрудник украшали затейливые спирали, а голые руки охватывали железные трофейные кольца, и посол понял, что видит одного из сильнейших воителей Хаоса, безжалостного убийцу, любимца Темных Богов.
Его окружили воины со знаком своего вожака на доспехах. Каспар выпустил в великана последнюю пулю, но промахнулся, угодив в горло коннику возле свирепого гиганта. Озверевший воин вскинул над головой свой страшный боевой топор и поскакал прямо на Каспара.
Посол покачнулся в седле, и секира вместо головы ударила в плечо, сорвав паулдрон. Каспар взвыл от боли, когда лезвие погрузилось в тело: сила толчка едва не выбила его из седла. Восстановив равновесие, посол ударил в ответ – меч громко лязгнул о толстую броню неприятеля.
Мужчины кружили на месте, не отрывая глаз друг от друга, и Каспар видел, что в этом поединке ему не победить. Курганец тоже понял это и, крикнув что-то на своем каркающем языке, рванулся к Каспару.
