– Тогда почему же он не вернулся домой до того, как ты уехала в Англию?
– Вероятно, для этого было маловато времени. Думаю, он приехал через одну-две недели после моего отъезда.
Кэролайн искоса бросила на подругу многозначительный, полный сомнений взгляд.
– Виктория, а герцог Атертон знает, что ты ждешь, когда Эндрю приедет за тобой?
– Да, но он не верит. И именно поэтому он полон решимости вывести меня в свет в этом сезоне.
– Но не кажется ли тебе странной идея, чтобы вы с лордом Филдингом притворялись обрученными? Я не хочу, чтобы ты сочла меня излишне любопытной, – быстро извинилась Кэролайн. – Если ты не хочешь обсуждать этот вопрос, я пойму.
Виктория энергично покачала головой.
– Я мечтала поговорить с тобой об этом, но не хотела пользоваться нашей дружбой и обременять тебя моими проблемами.
– Это я взвалила на тебя свои заботы, – сказала Кэролайн. – И друга стоит иметь хотя бы для того, чтобы выговориться. Ты не можешь себе представить, как я дорожу дружбой с таким человеком, как ты. Я уверена, с тобой можно говорить обо всем, – ни ты, ни я не проговоримся никому о том, что доверяем друг другу. Виктория улыбнулась:
– В таком случае… Дядя Чарльз говорит, что разрыв помолвки следует скрывать хотя бы для того, чтобы избежать различных затруднительных ситуаций и осложнений. Будучи обрученной, по его словам, я смогу спокойно наслаждаться пребыванием в высшем обществе и мне нисколько не станут докучать искатели моей руки и само общество – с предложениями составить хорошую партию.
– В каком-то смысле он прав, – несколько озадаченно заметила Кэролайн, – но у него будет немало забот, когда все-таки придется отбиваться от джентльменов, желающих сделать тебе предложение.
Виктория задумчиво смотрела на аккуратные клумбы с цветущими нарциссами вдоль дорожки.
– Я знаю и думала об этом. Дядя Чарльз любит меня, и подчас мне кажется, что он все еще питает надежду: если Эндрю не приедет за мной, то мы поженимся с лордом Филдингом.
От озабоченности серые глаза Кэролайн затуманились.
– Ты считаешь, что это возможно?
– Конечно, нет, – абсолютно серьезно ответила девушка.
Со вздохом облегчения Кэролайн откинулась на спинку сиденья.
– Слава Богу! Я бы ужасно волновалась за тебя, если бы ты вышла за лорда Филдинга.
– Почему? – с любопытством спросила Виктория.
– Лучше бы мне было промолчать, – огорченно пробормотала Кэролайн, – но раз уж так вышло, наверное, я должна рассказать. Если твой Эндрю не приедет, тебе следует знать, что собой на самом деле представляет лорд Филдинг. В некоторых салонах, где его принимают, хотя и безо всякой охоты…
– Отчего же так?
– Начать с того, что четыре года назад произошел скандал. Не знаю подробностей, поскольку была тогда слишком юна, чтобы вникать в подобные сплетни. На прошлой неделе я попросила мужа рассказать мне об этом, но он дружит с лордом Филдингом и потому рассказывать не хочет. Он сказал, что все это чепуха, раздутая до безобразия злопамятной женщиной, и запретил мне расспрашивать еще кого-либо, ибо это может снова пробудить в обществе интерес к этой теме.
– Мисс Флосси говорит, что общество всегда полнится разного рода слухами и что по большей части они являются чертой воды вздором, – отметила Виктория. – Но что бы там ни было, я наверняка узнаю все в ближайшие недели.
– Ты ничего не узнаешь, – предсказала Кэролайн. – Во-первых, ты молодая незамужняя дама, и потому никто тебе не расскажет ничего даже отчасти скандального, из опасения задеть твои чувства или даже довести до обморока. Во-вторых, обычно люди злословят о других, но очень редко рассказывают сплетни их героям. Вся суть сплетен как раз и состоит в том, что их разносят за спинами тех, кого они непосредственно касаются.
– И кому они наносят наибольший ущерб, – согласилась Виктория. – Знаешь, в Портидже, штат Нью- Йорк, тоже сплетничают, и сплетни там тоже самые что ни на есть абсурдные.
– Возможно, но есть еще кое-что, о чем я хочу предупредить тебя, – продолжала Кэролайн с виноватым видом, но полная решимости защитить подругу. – Благодаря положению и богатству лорда Филдинга все еще считают идеальным женихом, и есть множество женщин, которые находят его внешность исключительно привлекательной. Поэтому они охотятся за ним. И были случаи, когда он вел себя просто грубо! Виктория, – заключила она с явным осуждением, – лорд Филдинг – не джентльмен.
Она ждала какой-нибудь реакции от подруги, но когда Виктория всего лишь посмотрела на нее так, словно этот изъян натуры лорда Филдинга не более важен, чем помятое кашне, Кэролайн вздохнула и продолжила:
– Мужчины побаиваются его, как и многие леди, не только потому, что он очень холоден и высокомерен, но и потому, что наслышаны о его дуэлях в Индии. Говорят, он дрался десятки раз и убивал своих противников с холодным сердцем, без каких-либо эмоций или сожалений; говорят, что он может вызвать на дуэль даже за пустяковую обиду…
– Я не верю этому, – возразила Виктория, бессознательно проявляя лояльность по отношению к Джейсону.
– Может, ты и не веришь, но другие верят, и люди боятся его.
– Значит, его сторонятся?
– Как раз напротив. Они просто угождают ему. Никто не осмеливается с ним пререкаться.
Виктория недоверчиво посмотрела на подругу.
– Но, конечно, все, кто коротко знаком с ним, не боятся его?
– Да, это так. Роберт очень любит его и смеется, когда я говорю, что в лорде Филдинге есть что-то зловещее. Однако я как-то услышала, что мать Роберта характеризовала друзьям лорда Филдинга как порочного человека, который использует женщин, а потом бросает их.
– Этого не может быть. Ты сама сказала, что женщины за ним охотятся…
– Фактически во всей Англии ни за кем не охотятся больше, чем за ним.
– Ну вот видишь! Если бы его считали таким опасным, как ты говоришь, то ни одна молодая леди и ни одна мамаша ни за что не стала бы думать о нем как о подходящем женихе.
Кэролайн бестактно фыркнула:
– Ради герцогства и огромного богатства всегда найдутся желающие выйти даже за Синюю бороду!
Когда Виктория на это лишь усмехнулась, Кэролайн смутилась.
– Виктория, не кажется ли он тебе странным и мрачным?
Виктория погрузилась в размышления на этот счет, а кучер тем временем развернул экипаж обратно к дому Джейсона. Она вспомнила недовольство лорда Филдинга, когда только появилась в Уэйкфилде, и его страшный гнев, когда он застал ее ныряющей под мостом в реке. И еще: как легко он обжулил ее в карточной игре, успокаивал в тот вечер, когда она плакала, и хохотал, глядя на ее попытки подоить корову. Она не забыла также и то, как он прижал ее к себе и целовал долго и нежно, но это воспоминание она постаралась немедля выбросить из головы.
– Лорд Филдинг раздражителен, – медленно начала она, – но я заметила, что он незлопамятен и готов забыть прошлые обиды. В этом отношении я похожа на него, хотя, конечно, не выхожу так быстро из себя, как он. И потом, ведь он не, вызвал меня на дуэль, когда я угрожала застрелить его, – добавила она с юмором, – так что не могу поверить, что он так уж жаждет дуэлей. Если бы ты спросила мое мнение о нем, – заключила она, – то я, вероятно, сказала бы, что он исключительно щедрый человек, возможно, даже мягкий…
– Да ты шутишь!
Виктория покачала головой, пытаясь объяснить свою мысль:
– Я смотрю на него не так, как ты. Я пытаюсь смотреть на людей так, как учил меня отец.
– Неужели он учил тебя закрывать глаза на их недостатки?
– Отнюдь. Но он был врачом и искал причинную связь» а не симптомы. Поэтому когда я вижу в человеке что-то необычное, то задаюсь вопросом, почему он такой, и всегда обнаруживается причина. Например, замечала ли ты, что когда люди плохо себя чувствуют, то становятся раздражительными?
