больше любопытных ушей.
– Ну, так говорят.
– Я остался доволен нашей встречей?
– Простите?
– Я спросил, хорошо ли мы с ней провели время?
– Почему вы спрашиваете? Вы же сами там были. Зная, что прямое отрицание факта никогда не убедит их, Ян промолчал, и вопрос повис в воздухе без ответа.
– Так вы что же, не были там?
– Нет. – И с выражением сожаления Ян доверительно добавил: – Хотя и добивался этой встречи.
– Да ладно вам, Кенсингтон, – раздался чей-то небрежный возглас. – Нет смысла прикрывать ее теперь. Вас видели с ней в оранжерее.
Вместо того чтобы врезать ему по физиономии, Ян холодно приподнял бровь и повернулся к говорившему.
– Как я уже сказал, встреча не состоялась, но не потому, что я не пытался остаться с ней наедине.
Мужчины смотрели на него с недоверием, которое перешло в разочарование, тут же сменившееся радостью, так как новоявленный маркиз вдруг попросил их совета.
– Интересно, – заметил Ян, как бы размышляя вслух, – посмотрит ли она с большей благосклонностью на маркиза, чем просто на мистера.
– Господи, о чем тут думать? – саркастически засмеялся один из них. – Да шанс получить корону бросит в ваши объятия любую женщину, какую вы захотите.
– Корону? – слегка нахмурившись, переспросил Ян. – Так, по-вашему, эта женщина согласится не меньше чем на брак?
И человек, который минуту назад и не думал ни о чем подобном, только кивнул, не понимая, каким образом его заставили согласиться с этим согласится.
Ян отошел, оставив у них впечатление, что леди Кэмерон в свое время дала от ворот поворот маркизу Кенсингтонскому, что было еще пикантнее, чем если бы он соблазнил ее.
С детской непосредственностью обсудив это в своем кругу, шестеро мужчин разошлись по зале, делясь почерпнутыми сведениями с каждым, кто соглашался их выслушать. И каждый был счастлив стать их собеседником. Не прошло и получаса, как вся зала гудела, обсуждая эту новость, а некоторые мужчины уже начали по – иному смотреть на Элизабет Кэмерон. Двое обратились к старому герцогу с просьбой представить их ей, и уже вскоре Ян видел, как один из них вводит ее в круг танцующих с полного одобрения деда. Сделав со своей стороны все, что мог, чтобы изменить отношение общества к тому старому скандалу, Ян приступил к ритуалу, который был необходим, чтобы исключить всякие подозрения на их счет, когда он пригласит на танец Элизабет. Он пригласил на танец с десяток женщин различных возрастов, но одинаково безупречной репутации. Затем Ян поймал взгляд
Джордана Таунсенда и незаметно указал головой на балконную дверь. Это было сигналом, о котором Джордан был заранее предупрежден дедом.
Элизабет ничего этого не замечала, находясь в какой-то прострации. К их группе подошли несколько мужчин, которые вдруг «заметили» ее и теперь развлекали приятной беседой, но их внимание не согревало ей душу, она радовалась только тому, что Таунсенды не стали из-за нее отверженными. Ей не хотелось здесь больше оставаться, но когда она спросила Джордана, можно ли ей уехать, он почему-то посмотрел на герцога Стэнхоупского, а потом покачал головой и ответил:
«Еще не время». И вот она стояла, кивая и вежливо улыбаясь на комплименты.
Когда ее приглашали танцевать, она шла, но не ради удовольствия, а лишь потому, что так было нужно.
Не зная, что, пока она танцевала, герцог передал Джордану инструкции Яна,
Элизабет не встревожилась, когда Джордан, кивнув головой в ответ на сигнал Яна, внезапно обратился к Энтони Таунсенду:
– Я думаю, нашим дамам доставит удовольствие прогуляться по балкону и подышать свежим воздухом.
Алекс бросила на него быстрый вопросительный взгляд и оперлась на предложенную ей руку мужа, Элизабет взяла под руку лорда Энтони, и вместе с герцогом Стэнхоупским они не спеша двинулись через залу. Глядя на них, можно было подумать, что Элизабет сопровождает караул – так ясно на их лицах читалась решимость оградить девушку от любого, кто посмеет ее обидеть.
Широкий балкон, который шел по периметру всего дома, был окружен высокой каменной балюстрадой, и несколько пар стояли там, облокотившись на нее, вдыхая сырой ночной воздух и глядя на темное безлунное небо. Выйдя на балкон, Джордан повел их не к балюстраде, как ожидала Элизабет, а направо, в дальний конец балкона, где завернул за угол. Здесь он остановился, и Элизабет вздохнула свободнее. Она была благодарна Джордану за то, что он увел их от пристальных взглядов толпы. Она оставила Тони и подошла к балюстраде. Джордан Таунсенд сделал то же самое, но занял место на самом повороте балкона и, облокотившись о балюстраду, загородил собой проход в эту сторону всякому, кто мог помешать их уединению. Краем глаза Элизабет увидела, что он ласково улыбается Александре и что-то говорит ей. Элизабет отвернулась и стала смотреть в темноту, подставляя лицо прохладному ветерку.
Сзади нее – там, где стоял Тони, задвигались какие-то тени, потом чья-то рука мягко коснулась ее локтя, и глубокий хрипловатый голос сказал:
– Потанцуйте со мной, Элизабет. От неожиданности она застыла. Глядя прямо перед собой и не поворачивая головы, она ответила очень спокойно и очень вежливо:
– Не могли бы вы оказать мне услугу?
– Я выполню все, о чем вы попросите.
– Уходите. И не подходите больше ко мне.
– Я готов выполнить все, – с улыбкой сказал Ян, – кроме этого.
Она почувствовала, как он придвинулся ближе, и нервная дрожь снова начала колотить ее ослабевшее тело, пробуждая чувства от блаженной летаргии. Его пальцы ласкали ее руку, он еще ниже наклонил голову:
– Потанцуйте со мной.
Два года назад, в саду, когда он произнес те же самые слова, Элизабет позволила обнять себя. Сегодня, несмотря на то, что она уже не была отверженной, ее репутация висела на волоске, и потому она отрицательно покачала головой.
– Не думаю, что это будет разумно с моей стороны.
– Мы с вами всегда поступали неразумно. Зачем же нарушать традицию?
Элизабет опять покачала головой, по-прежнему не поворачиваясь к нему, но он сжал ее локоть и заставил повернуться.
– Я настаиваю.
Она нехотя подняла на него глаза.
– Почему?
– Да потому, – ответил Ян, нежно улыбаясь и глядя ей в глаза, – что ради возможности пригласить вас, не возбудив при этом нежелательных подозрений, я протанцевал несметное количество танцев с женщинами, которые мне совершенно не нравятся, но зато могут похвастаться отменной репутацией в свете.
Элизабет насторожилась.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я знаю, что произошло с вами после того уик-энда, когда мы познакомились, – мягко сказал Ян. – Ваша Люсинда выложила все это Дункану.
Только не сердитесь на нее – она поступила правильно, за исключением того, что рассказала об этом Дункану, а не мне.
Ян Торнтон, который говорил с ней сейчас, казался таким же надежным и близким, как и два года назад, когда она встретила его.
– Пойдемте со мной, – попросил он, потянув ее за локоть, – я постараюсь исправить то, что натворил.
