История любви леди Элизабет

его. – Ты сказал это, когда мы были вместе…

– В лесном домике – закончил он, так же хорошо помня, когда это было. В ответ Элизабет тогда упрекнула его, что он думал, будто и Хариса Дюмонт также великолепна. Ян вспоминал, жалея о том времени, которое они потеряли с тех пор… о тех днях и ночах, которые она, как сейчас, могла бы провести в его объятиях. – Знаешь, как я провел остаток дня, когда ты уехала? – тихо спросил он. Когда она покачала головой, сказал с лукавой улыбкой: – Я провел его, радостно думая о сегодняшней ночи. В то время, конечно, я не знал, что эта ночь была так далека. – Ян замолчал, укрыл ее, чтобы ей не было холодно, затем продолжал тем же тихим голосом: – Я так сильно хотел тебя в тот день, что мне было физически больно видеть, как ты застегиваешь свою кофточку. Хотя, – сухо добавил он, – именно такое состояние, вызванное именно такой же причиной, стало моим нормальным состоянием за последние четыре недели, поэтому сейчас я уже привык к нему. Интересно, может быть, я буду жалеть о нем, – пошутил Ян.

– Что ты хочешь сказать, – спросила Элизабет, чувствуя, что он говорит совершенно серьезно, несмотря на шутливый тон.

– Агонию неутоленного желания, – объяснил Ян, касаясь губами ее лба, – вызванную тем, что я желал тебя.

– Желал меня? – вырвалось у нее, и она отодвинулась так резко, что чуть не перевернула его, оперлась на локоть, рассеянно прижимая простыню к груди. – Это… то, что мы сейчас делали? Я хочу сказать…

– Шотландцы считают это любовью, – ласково перебил Ян, – в отличие от большинства англичан, – добавил он с холодным презрением, – которые предпочитают смотреть на это, как «на исполнение супружеских обязанностей».

– Да, – рассеянно сказала Элизабет, все еще думая о его словах, что то, когда он хотел ее, вызывало у него боль. – Но это ты и имел в виду все время, когда говорил, что хочешь меня?

На его чувственных губах мелькнула улыбка.

– Да.

Румянец залил ее нежные щеки, и несмотря на старание казаться суровой, глаза ее смеялись.

– И в тот день, когда мы обсуждали брачный контракт, и ты сказал, что у меня есть то, чего ты очень хочешь, было вот это?

– И это тоже, – согласился он, нежно проводя пальцами по ее горящей щеке.

– Если бы я все это знала, – сказала она с огорченной улыбкой, – я бы, конечно, попросила дополнительных уступок.

Это удивило его – мысль, что она попыталась бы поставить тяжелые условия для него, если бы знала точно, какую большую и какого рода власть имеет она.

– И какие же дополнительные условия? – спросил Ян, стараясь сохранить на лице равнодушное выражение.

Элизабет прижалась щекой к его плечу и обвила мужа руками.

– Короче помолвку, – прошептала она, – короче ухаживания и короче церемонию.

Новый прилив нежности и глубокой гордости охватил его от этого проявления любви и правдивости, и он крепко, как бы защищая, обнял ее, улыбаясь от радостного удовлетворения. В первые же минуты, когда Ян увидел Элизабет, он понял, что она – необыкновенная девушка; через несколько часов он знал, что в ней было все, чего он хотел. Страстная и нежная, умная, чувственная и остроумная. Он любил в ней все эти качества, но то, что особенно приводило его в восхищение, обнаружил гораздо позднее, – это ее храбрость. Ян так гордился этой храбростью, которая помогала ей не один раз устоять перед враждой и врагами – даже когда этим врагом был он сам. Не обладай она храбростью, он потерял бы ее давным-давно; она бы поступила как и большинство представительниц ее пола, то есть для нее нашли бы первого подходящего мужчину, которого могли бы вытерпеть и предоставили ему разбираться с трудностями и неприятностями жизни. Его Элизабет не сделала этого, она попыталась справиться не только с ним, но и с ужасным бременем денежных проблем, свалившимся на нее. Это напомнило ему, как экономна она была, и тут же решил, по крайней мере в данный момент, что бережливость – одно из самых очаровательно забавных ее качеств.

– О чем ты думаешь? – спросила Элизабет.

Ян наклонил голову, чтобы лучше видеть ее, и отвел растрепавшийся локон золотистых волос с ее щеки.

– Я думал, как умен я, должно быть, был, сразу же увидев тебя и поняв, какая ты чудесная.

Она усмехнулась, принимая его слова за шутливую лесть.

– Как же быстро ты рассмотрел мои качества?

– Я бы сказал, – задумчиво ответил Ян, – я увидел их, когда ты посочувствовала Галилею.

Она ожидала, что он скажет что-нибудь о ее внешности, но уж никак о разговорах или уме.

– Правда? – спросила Элизабет, не скрывая удовольствия.

Ян кивнул, но ее ответ вызвал у него любопытство.

– А что ты думала я скажу?

Элизабет смущенно пожала тонкими плечами.

– Я думала, что ты скажешь, будто прежде всего ты заметил мое лицо. Люди крайне странно реагируют на мое лицо, – объяснила она со вздохом отвращения.

– Не могу себе представить почему, – сказал Ян, улыбаясь лицу, которое, по его мнению, и мнению любого, было захватывающе прекрасно, лицу, принадлежащему молодой женщине, лежащей на его груди и похожей на невинную золотистую богиню.

– Я думаю, это из-за моих глаз. У них такой странный цвет, – серьезно сказала она.

– Но случилось так, что не твое лицо очаровало меня, когда мы встретились в саду, потому что, – добавил он, увидев, что она ему не верит, – я не мог его рассмотреть.

– Конечно, мог. Я же видела твое очень хорошо, хотя уже стало темно.

– Да, но я стоял у фонаря, в то время как ты упорно держалась в тени. Я мог разглядеть, что у тебя было приятное лицо, на котором все было на месте, и я также мог увидеть, что все другие… женские достоинства… определенно были, какие надо, но это было все, что я видел. Потом, позднее, когда я посмотрел вверх и увидел тебя спускающейся по лестнице, то был так поражен, что потребовалось немало силы воли, чтобы не уронить бокал, который я держал в руках. – Ее счастливый смех прозвучал для него, как музыка. – Элизабет, – сухо сказал Ян, – я не такой дурак, чтобы одно только хорошенькое личико свело меня с ума, или заставило попросить твоей руки, или даже, в крайнем случае, вызвать сексуальное желание.

Она увидела, что он совершенно серьезен, и заговорила так же серьезно.

– Спасибо, – тихо сказала Элизабет, – это самый прекрасный комплимент, который ты мог сделать, мой лорд.

– Не называй меня «мой лорд», – попросил Ян наполовину нежно, наполовину сурово, – если ты не считаешь так на самом деле. Я не люблю, когда ко мне так обращаются, даже просто имея в виду мой титул.

Элизабет прижалась щекой к его груди и тихо ответила.

– Как пожелаешь, мой лорд.

Ян не мог этого вынести. Он повернул ее на спину, и жадно приник к ней, овладевая ею губами, руками и всем своим телом.

– Я еще не утомил тебя, дорогая, – прошептал Ян несколько часов спустя.

– Да, – утомленно сказала она и засмеялась, ее щека уютно прижалась к его плечу, а рука сонно ласкала его грудь. – Но я слишком счастлива, чтобы сейчас заснуть.

То же испытывал и Ян, но он чувствовал, что по крайней мере должен предложить, чтобы она попыталась уснуть.

– Утром ты пожалеешь об этом, когда нам придется появиться за завтраком, – сказал он с улыбкой, прижимая ее к себе.

К его удивлению, это замечание вызвало морщинку на ее гладком лбу. Она подняла к нему лицо, открыла рот, как бы собираясь спросить его, затем передумала и торопливо отвела глаза.

– В чем дело? – спросил Ян, беря ее за подбородок и поворачивая к себе ее лицо.