которую Олигарх получает с этого промысла, не идет не в какое сравнение с тем, что дает героин. Причем речь идет о том героине, который идет на Запад, а не том, который остается в Скове. Ты помнишь, как прыгал Челюсть, когда ему нужно было пять кило порошка растолкать?
— Помню.
— А почему? А потому, что в Скове рынок узкий, много все равно не заплатят. Процентов восемьдесят героина уходит в Эстонию и дальше со всеми остановками. Сейчас же граница между Эстонией не охраняется и никто никого не обыскивает. Оттуда и приходят основные деньги. Сейчас все остальное, кроме переправки героина, для Олигарха не интересно. Будет — будет, не будет — не будет. Лишь бы его самого это не затронуло. Поэтому он нас сдаст не задумываясь, плевать ему и на нас, и на то, что мы споем ментам. Он острый период в Эстонии пересидит, у него уже эстонский паспорт на другое имя есть.
— Но не так то мы ему и не нужны. Мы же ему очередную партию порошка привести должны.
— Это партия уйдет через два дня. А дальше? Дальше нас заменить не представляет никакой проблемы, ты хоть это понимаешь?
— Ладно, играть с тобой больше смысла нет. То, что Олигарх нас сдать собрался, я уже давно понял. Тут ты прав. Ты мне другое скажи. Что ты предлагаешь? Делать нам что? Только конкретно.
— Мы должны вычислить канал поставки героина Олигарху.
— И что?
— Если мы хотя бы еще одну партию перехватим, а лучше две и больше, то Олигарх утонет в долгах.
— А мы?
— А мы? А мы этот героин возьмем и растаем в пространстве и во времени. И будем потихоньку продавать порошок по розничным ценам. Если у каждого будет по пять кило, представляешь, сколько это по розничным ценам где-нибудь в Мюнхене? Даже если больше ничем не заниматься? Или под Магаданом в лагере трудиться ударно, как твое мнение?
— Мудр ты Ноготь. Болен психически, но мудр. Значит, эта партия к Олигарху не пойдет?
— Не пойдет, конечно, хватит его баловать. Но главная задача в другом — выйти на поставщиков.
— А телочку искать не будем?
— Будем обязательно. Пять кило — очередная партия, у девочки этой еще четыре с половиной. За это времени она потратила, может быть, полтора грамма, может меньше. А после этого посмотрим, что мы с поставщиков снимем. Или мы не рэкетиры?
— Уломал ты меня, охальник. Завтра начнем бомбить связи этой куколки. Дитя она, дурочка. Где- нибудь у своей подружки сидит, максимум день поисков. Я ее, пожалуй, с собой возьму. Девочка нуждается в опоре на надежное мужское плечо, как считаешь?
— Нравится — бери. Все права имеешь.
— Ты мне лучше скажи, как мы на поставщиков героина выйдем?
— Уверенно и спокойно. Ты помнишь, как они нам товар передают?
— Звонят и говорят, куда придти. Когда мы приходили — товар уже был на месте.
— Вот именно. Схема самая что ни есть примитивная. Объясню почему. Пять килограмм героина без присмотра никто не оставит не на минуту, это ясно как день. Кто-то из них провожает товар, пока он не попадет к нам в руки. Вспомни, как мы робота ведем, и Толик роботом командует, и Золушка в одном купе с ним едет. У них все то же самое. Пока мы сумку с товаром в руки не взяли, кто-то из них рядом с сумкой находиться, чтобы гарантировать товар от всяких неожиданностей.
— Ну?
— Баранки гну. Наше дело этого человека найти. Они нам команду по телефону дают, после чего мы на другой конец Москвы едем. А сейчас один из нас на пол часа раньше приедет и проследит, кто все время возле сумки с героином крутится, а после того, как ты возьмешь сумку в руки, я подожду, чтобы их братан на хату отправился, ну а дальше уже дело техники.
— А если ты его не вычислишь?
— Тогда ты мне иголки под ногти загонишь! Не могу я не вычислить, нет тут ничего сложного, Хомяк.
— Значит, мирно их звонка ждем?
— Наоборот, крутимся как вошь на гребешке. Нам до звонка от них с девочкой встретиться нужно. Во-первых, чтобы у тебя яйца не болели, а во-вторых, порошок изъять. Такой хорошей девочке от такого количества героина могут быть одни только неприятности. Ты согласен со мной?
— Конечно. Ноготь, дружище, мы должны защитить ребенка от гнусных посягательств. Тем более что уже к Москве подъезжаем.
— Ты помнишь, где она работала?
— Как же, агентство экстремального секса «Уникум». Разве такое можно забыть?
— Совершенно верно, агентство экстремального секса «Уникум» под художественным руководством господина Аркадия. Старокукоцкий переулок, номер дома забыл. Но мы найдем. Ты, Хомяк, свою бригаду с вещами в Буйноголовку отправь, пусть ребята отдохнут с дороги, а мы сразу бросимся в «Уникум». Пусть Аркадий поможет нашу мадонну с героином найти.
— Здравствуйте, Аркадий.
— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте. Вас мне послало само проведение. Нет — то знак судьбы! Это рок, который услышал мои молитвы!
— Так вы еще и перед сном молитесь?
— Да откуда? Я даже не знаю, есть ли вообще в Москве синагога. И тем более перед сном. Да и какой сейчас у меня может быть сон? Так, полузабытье, полное ночных кошмаров.
— Что так плохо? Не уж то совсем перевелись в первопрестольной поклонники сексуальных крайностей, и «Уником» захирел в отсутствии спроса?
— Нет, нет, и еще раз нет! Пусть погибну я, но на мое место придут другие. «Уником» — это не просто место эротического отдохновения, нет. «Уником» — это целый пласт столичной культуры, это непрерывность традиции, это новый взгляд на самое интимное, наконец!
— Кончайте триндеть оба. Аркадий, вы можете рассказать без аллегорий, что случилось?
— Хомяк, не вежливо вмешиваться в беседу интеллигентных людей. Чему тебя только в дивизии ВДВ учили. Не обращайте на него внимания, Аркадий. Его хотели наградить медалью толи за взятие Грозного, толи за его оборону, но, хорошенько все взвесив, выперли из армии вообще. После этого он стал такой несдержанный. Так что, вы говорите, встало на пути нового взгляда на самое интимное?
— Мама всегда мне говорила: «Аркадий, большой спорт и крепкое здоровье несовместимы. Запомни это». Моя мама знает, что говорит, она по профессии акушер-гинеколог, но сейчас на пенсии. Я представлял вас своей маме?
— Пока нет, но мы в нетерпении.
— А вы мне поможете? Прошу вас! Вы же не хотите оставить мою маму безутешной?
— Разумеется. Ведь это наш священный долг перед целым пластом столичной культуры. А вас что, поставили на счетчик?
— Вот именно! Именно меня и именно на счетчик! Ну зачем я занялся большим спортом? Я же погубил «Уникум»! Тайсон недоделанный.
— Аркадий, голубчик, вы что, приняли участие в соревнованиях по боксу?
— И до вас это уже дошло? Впрочем, что же здесь удивительного. Да, я победил в абсолютной весовой категории техническим нокаутом в пятом раунде. Идиот, зачем мне все это было нужно!
— Аркадий, вы себя хорошо чувствуйте? Подумайте хорошенько и вспомните, в соревнованиях по какому виду спорта вы приняли участие перед тем, как вас поставили на счетчик. Только не нервничайте. Наверное, это были шахматы, я почти уверен. Нет? Ну, тогда настольный теннис. Ну конечно! Именно в супер тяжелой весовой категории у вас были реальные шансы на победу. В финале ваш противник не смог нагнуться и поднять с пола шарик, после чего вам засчитали техническую победу.
— Ноготь, ты почему в спортивные комментаторы не пошел? Там бы тебе цены не было. Аркадий, не обращайте на него внимания, он садист по натуре. Итак, вы победили в абсолютной весовой категории
